Янки препарируют Центрально-Восточную Европу

В еврозоне – кризис. Берлин не очень-то соглашается идти на поводу у Вашингтона и ссориться с Москвой. И даже Варшава устами министра иностранных дел Радослава Сикорского высказалась за усиление германского влияния в Европе… Все эти происшествия не радуют американцев. Хаотичная перетасовка так тщательно разложенных европейских карт Вашингтону ни к чему. Поэтому уже сейчас американские эксперты вырабатывают целый ряд рекомендаций для европейских политиков. Что примечательно, только для политиков из стран Центрально-Восточной Европы (ЦВЕ). В рекомендациях, разработанных Центром анализа европейской политики (The Center for European Policy Analysis (CEPA), прослеживается стремление прочно привязать страны ЦВЕ к США, и не дать им под влиянием кризиса съехать с пути русофобии. Так, американцев устраивает лидирующее положение Праги в Вишеградской четвёрке – военно-политическом союзе Польши, Венгрии, Чехии и Словакии. Вишеградская четвёрка – это геополитическое сердце ЦВЕ, поэтому Вашингтон выступает за укрепление отношений по линии Варшава–Прага. Чехия и Польша могут служить разделительным клином между Россией и Германией. При этом Чехия формулирует повестку дня для Вишеградской группы, а Польша поддерживает эти инициативы на общеевропейском уровне как государство, имеющее 27 голосов в Совете Европы и делегировавшее 50 представителей в Европарламент (Чехия соответственно 12 и 22). По мнению Белого дома, чехам необходимо в условиях экономического кризиса укреплять связи с Парижем и Берлином, особенно в области энергетической безопасности, вплоть до создания консультационного механизма для выработки совместных планов уменьшения энергозависимости от внешних поставок, то есть, от России. Параллельно Праге рекомендуется развивать отношения с Болгарией и Румынией, привлекая их к реализации планов Вишеградского блока. Болгария лоббирует присоединение к ЕС Сербии и Македонии, имеет определённое влияние на Балканах и выступает за нормализацию отношений с Турцией. Румыния активно продвигается на восток (Молдавия, Украина), старается вытеснить Россию из Приднестровья и пользуется поддержкой Польши (в 2009 г. между Бухарестом и Варшавой было подписано Соглашение о стратегическом партнёрстве). Руки румынам развязали сами же потенциальные мишени великорумынской доктрины. Поспешно отрекшись от своего советского прошлого, Молдавия и Украина признали пакт Молотова-Риббентропа «преступным сговором двух тоталитарных режимов», хотя подобные пакты были заключены также между Германией и Италией, с одной стороны, и Британией и Францией – с другой. Но молодые национальные демократии предпочитали этого не замечать. С осуждением пакта Молотова-Риббентропа молдавской и украинской сторонами последовала логическая реакция из Бухареста: если отреклись от пакта, необходимо отречься и от его плодов. Особенно это коснулось Украины, поскольку Южная Бессарабия и Северная Буковина оказались в её составе как результат реализации на практике советско-германских договорённостей 1939 года. На сегодняшний день Румыния располагает в Совете Европы 14 голосами и 33 представителями, делегированными в Европарламент. Однако будучи второй по размерам страной ЦВЕ, Румыния не обладает пропорциональным влиянием на общеевропейском уровне. Но у нее есть геополитический козырь, которым она, вне всяких сомнений, привлекает к себе внимание Запада – это прозападная политика Бухареста в Черноморском регионе и в зоне молдавско-приднестровского конфликта. Румынский порт Констанца официально признан Брюсселем главными восточными воротами ЕС в Черноморском регионе, что имеет самые негативные последствия для портов Украины (Одесса, Южный и Ильичевск), которые создавались как южные морские ворота России и СССР. Венгрия – давний стратегический партнёр Польши, что обусловлено историческими обстоятельствами. Сегодня Будапешт оказывает значительное влияние на политику Вишеградской четвёрки, а путь в объединённую Европу для балканских государств лежит через Будапешт. Кроме того, Венгрия – главный инициатор одобренной Брюсселем Дунайской стратегии. И если совсем недавно, в первой половине XX века, Варшава и Будапешт стремились к покорению Праги, чтобы иметь общую, польско-венгерскую границу, сегодня, в условиях объединённой Европы, их мечта сбылась при посредничестве Праги – полноправного члена евроатлантического сообщества, не разделяющего, а скрепляющего польско-венгерский геополитический ареал. Надо отметить, что польские симпатии к Будапешту всегда находили своё отражение в польской геополитике. Венгрия, по замыслу маршала Пилсудского, должна была стать составной частью конфедеративного государства «Междуморья». В 1925 году МИД Польши под руководством дипломата Яна Цехановского подготовил специальный меморандум, согласно которому активизация внешнеполитических усилий Польши на юго-восточном направлении, а именно оживление польско-югославских контактов, приведёт к укреплению влияния Польши в Италии, и снимет напряжение в отношениях по линии Белград – Будапешт и Будапешт – Бухарест. В 1930-х министр иностранных дел Польши Юзеф Бек рассматривал Венгрию как важный стратегический элемент своей концепции Третьей Европы – новым изданием «Междуморья» Пилсудского. Стратегическим апофеозом концепции Третьей Европы было образование совместного польско-венгерского фронта, направленного против двух континентальных держав – Германии и России. Параллельно с этим премьер польского правительства в изгнании генерал Владислав Сикорский заявил о необходимости формирования т.н. Центральноевропейского союза. Ядром данного образования должны были стать Польша, Венгрия и Чехословакия, чей территориальный, экономический и демографический потенциал превышал потенциал Германии. Центральноевропейский союз был бы, после Франции и СССР, второй державой федерального типа во всей Европе. Менее известен другой факт: тезисы польского экономиста профессора Мирослава Орловского, которые он озвучил в 1957 г., о создании «центральноевропейской федерации стран народной демократии» в составе, в том числе и Венгрии, но планам этим не суждено было сбыться. Вашингтон, настаивая на более прочной интеграции государств ЦВЕ, пытается уберечь так долго и кропотливо выстраиваемую буферную зону между Европой и Россией: без политически сплочённой ЦВЕ сойдут на «нет» транслируемые Вашингтоном атлантистские импульсы, адресованные Украине, Белоруссии и Молдавии. Регион ЦВЕ мог бы послужить островком относительной стабильности на фоне погружённой в скептицизм Западной Европы. Количество граждан, позитивно воспринимающих идею европейской интеграции и доверяющих европейским институтам, в Болгарии составляет, соответственно, 55% и 60%; в Чехии – 29% и 45%; в Венгрии 35% и 54%; в Польше – 48% и 52%; в Румынии – 56% и 62%; в Латвии – 26% и 42%; в Литве – 45% и 52%; в Эстонии – 38% и 61%; в Словакии 47% и 61%; в Словении – 41% и 44%; Усилия, направленные на сплочение стран ЦВЕ в военно-политической и экономической сферах, потребуют пересмотра функций уже существующих интеграционных институтов. Так, звучат рекомендации создать общий рынок вооружений в рамках Вишеградской четвёрки с привлечением Болгарии и Румынии, теснее интегрировать газотранспортную систему всего региона от Польши до Хорватии через уже запущенные пункты перекачки газа на польско-чешской и венгерско-хорватской границе. С учётом намерений чешских властей развивать атомную энергетику и желанием Польши приступить к добыче сланцевого газа предполагается, что страны Вишеградской четвёрки могут заложить основы будущего микрорегионального рынка энергоресурсов, максимально независимого от внешних поставок. Как гипотетически единый механизм Евросоюз держится на трёх китах – военной мощи США, европейских технологиях и китайской рабочей силе. Кризисные явления в экономике вошли в диссонанс с геополитическими императивами объединённой Европы, которых на самом деле две: Западная и Восточная. Встречающееся в англоязычной литературе их обозначение как «Европы двух скоростей» вполне уместно. Западные европейцы, как учредители «общего европейского дома», стараются проводить более независимую политику, а наибольшую лояльность Вашингтону выказывают те, кого принято в Евросоюзе считать новичками и, до недавнего времени, гостями за общеевропейским столом. Пётр Розживин Источник