Как предавали Россию. П. Авен

Сегодня их назвали бы хипстерами. В 60–70-е это были просто рафинированные мальчики-умники, которых родители определили в московскую физико-математическую школу № 2. Сие событие Петр Авен нынче называет главным в своей жизни, и в этом он, пожалуй, прав. В тиши московских кабинетов, в узких кругах столичных ученых людей, не нюхавших страны, в их теплых столовых взрастало обеспеченное всеми благами новое поколение самовлюбленных мизантропов.

В признании Авена содержится главный ответ на вопрос о том, почему реформы 90-х в России были такими преступными, аморальными и провальными

Молодые реформаторы 90-х всегда были охочи до публичности и даже театральны. Внук двоих больших писателей Гайдар на закате СССР работал с изданиями «Правда» и «Коммунист», а в зените карьеры, не договаривая окончаний в какой-то карикатурной небрежности, с видимым удовольствием транслировал свою маргинальную философию, особенно в дни путча 1993-го, созывая народ на свою защиту. Кох вел на НТВ шоу «Алчность», а теперь активно пописывает в блоге и сотрудничает вместе со своим нежным другом Авеном в «Forbes». Там они выясняют, так ли уж все было плохо сделано в 90-е и отчего так им живется, хоть и богато, но опасливо на Руси.

Сам Петр Авен не лишен повадок русского культурного просветителя. То он привезет на показ Элтона Джона в Тронный зал Екатерининского дворца в Царском Селе. То, жеманничая, — мол, я не литератор — настрочит рецензию на книгу нижегородца Захара Прилепина «Санькя» в журнал «Русский пионер».

«…Мы — я, во всяком случае, — ничего ни у кого не крали, — пишет он там. — И, извиняюсь за штамп, создаем тысячи рабочих мест. И стипендии платим — в том числе будущим инженерам. И оправдываться нам-то как раз не за что. Я вот если и чувствую какую-то вину за свою лучшую жизнь — так только перед старыми и больными. Теми, кто не может. А те, кто не хочет, на мой взгляд, должны оправдываться передо мной».
Здесь мы видим одну из многих удивительных по наглости мыслей нынешнего Авена — о том, что обворованная и униженная его правительством страна должна перед ним оправдываться в том, почему она обворованная и униженная.

Власть «очкариков»

Сегодня их назвали бы хипстерами. В 60–70-е это были просто рафинированные мальчики-умники, которых родители определили в московскую физико-математическую школу № 2. Сие событие Петр Авен нынче называет главным в своей жизни, и в этом он, пожалуй, прав. В тиши московских кабинетов, в узких кругах столичных ученых людей, не нюхавших страны, в их теплых столовых взрастало обеспеченное всеми благами новое поколение самовлюбленных мизантропов.

Окончив экономический факультет МГУ, в 1980 году Авен защитил кандидатскую диссертацию под руководством академика Станислава Шаталина. Затем сидел в одном кабинете Всесоюзного НИИ системных исследований с Егором Гайдаром. Текст докторской диссертации по теме «Функциональное шкалирование» опубликовал в 1988 году под редакцией будущего близкого соратника Бориса Березовского.
Как и многие в поколении «младореформаторов», Авен состоял научным сотрудником Международного института прикладного системного анализа, расположенного в австрийском Лаксенбурге. В то же самое время он числился советником Министерства иностранных дел СССР. Такое умение совмещать различные позиции и извлекать из этого выгоду сыграет в его карьере решающую роль.

Конечно, не только кабинетное соседство с Гайдаром обеспечило Авену вхождение в правительство реформаторов. Он очень этого хотел.

– Все экономисты, особенно окончившие с отличием высшие учебные заведения, мечтают управлять страной, — рассказал Авен журналу «Forbes». — Для этого, собственно, их учат, для этого они книжки читают. И, войдя в правительство, мы получили такую возможность. Мы понимали, что, действительно, реформы тяжелые, какое-то время это будет непопулярным, но, в принципе, мы все равно видели себя входящими в историю, в элиту экономистов. Поэтому никакого сомнения, что надо делать реформы, безусловно, не было.

В этом признании содержится главный ответ на вопрос о том, почему реформы 90-х в России были такими преступными, аморальными и провальными. Правительство тщеславных мальчиков-умников не знало, как нужно проводить реформы, понимало, что они крайне тяжелые, но желание войти в историю быстро перевесило все опасения.

Друг Березовского и Путина

Петр Авен в годы реформ и после них продемонстрировал удивительную способность приспосабливаться и выживать. Нынче считается, что президент «Альфа-банка» — друг Владимира Путина и умелый лоббист интересов бизнеса в коридорах власти. В 90-е же годы, напротив, один из главных идеологов «гайдарвинизма» Авен состоял в партнерских и дружеских отношениях с Борисом Березовским и много с кем еще из нынешних лондонских сидельцев. Но он не сидит.

Впрочем, и деятельность Авена во время реформ была куда двусмысленнее и тоньше, чем топорная работа того же Альфреда Коха. Если Кох распродавал предприятия — «железо», то министр внешних экономических связей Российской Федерации торговал информацией. После ухода с министерского поста в 1992 году, после отставки Егора Гайдара Авен начал работать по той же специальности, только в частном порядке. Он создал свою компанию «Финансы Петра Авена» (ФинПА), которая занялась консультациями по российским зарубежным долгам. Естественно, что по роду своей министерской службы он знал эту материю лучше, чем кто бы то ни было, и обладал отличным набором нужных связей в правительстве. Торговля государственными сведениями нынче была бы названа инсайдом, но тогда такого понятия в России не было, как и не было игроков на облюбованном Авеном рынке.

У всех реформаторов без исключения случались пренебрежительные высказывания о массовых потерях в народе.

Связь между государством и бизнесом стала главной статьей дохода Авена. Государственные долги России «Альфа-банк», например, покупал за 25-30% от их стоимости, а потом получал за них от страны полную цену. Какие именно обязательства следует покупать, по данным «Новой газеты», ему подсказывал Михаил Касьянов, главный переговорщик по российским долгам на Западе. Вернее, он распоряжался в первую очередь выплачивать те долги, которые куплены «Альфой». По поводу такого немудреного сотрудничества даже было возбуждено уголовное дело, но потом его под невнятным предлогом закрыли.

Тем не менее, несмотря на тягу к изящному и всю интеллигентность его карьеры, примитивного приватизационного «распила» предприятий, которым была занята в те годы вся страна, Петру Олеговичу избежать не удалось. Еще в те годы, когда он возглавлял министерство, оно курировало приватизацию существенных внешнеэкономических предприятий СССР. Там были такие мощности, как, например, «Союзнефтеэкспорт» (ныне — «Нафта»), осуществлявший до 70% сделок Союза по экспорту нефти. Зарубежная собственность этой компании стоила, по оценкам, 1 млрд долларов, но приватизирована была за 2 тысячи. Акции распространили по закрытой подписке среди бывшего руководства «Союзнефтеэкспорта» и министерства.

В 1995 году «Альфа-банк» Авена ввязался в борьбу за нефтяную компанию «Сиданко» (ныне — «Тюменская нефтяная компания», ТНК), которая была выставлена на залоговый аукцион. Структуры «Альфы» купили 40% ТНК за 810 млн долларов. По данным Счетной палаты, Госкомимущества и Российский фонд федерального имущества сознательно более чем на 1,5 порядка занизили стоимость выставленного на продажу пакета акций «ТНК». Казна на этом потеряла сумму порядка 1,4 млрд долларов. Несколько лет после этого аукциона менеджмент ТНК во главе с председателем совета директоров компании, гендиректором «Нижневатовскнефтегаза» Виктором Палием пытались бороться с захватом компании, поскольку имели на нее свои виды. Палий тогда заявлял, что эта приватизация — государственный разбой с молчаливого согласия чиновников. Оказалось, что это согласие вовсе не молчаливое. Чубайс и Кох тут же накатали письмо руководству «Сиданко» с требованием исключить переизбрание Палия из-за «плохого экономического положения предприятия». Мальчики-умники были, как они теперь говорят, наивны в том, что касалось интересов большей части населения. Но, как мы видим, наивность распространялась только на интересы других, когда же дело касалось себя любимых — в дело моментально вступала зверская прагматичность.

Спасибо за малограмотных старичков

Прагматичность — одно из главных свойств Авена. В нынешнее время он по-прежнему присутствует во власти, продвигая интересы своего бизнеса и обеспечивая «прикрытие» себе лично. «Альфа-банк» и его президент делегировали и в Кремль, и в Государственную думу массу людей, которые позволяют ему чувствовать себя спокойно. Достаточно сказать, что «серый кардинал» и нынешний вице-премьер правительства Владислав Сурков когда-то был заместителем председателя правления «Альфа-банка».

«Forbes» оценивает состояние Авена в 4,5 млрд долларов. Президент «Альфа-банка» владеет крупнейшей в России коллекцией русской живописи «серебряного века» — считается, что это очень хорошее вложение денег. Принадлежащий ему «Портрет поэта Велимира Хлебникова» Михаила Ларионова оценивается, например, в 20–25 млн долларов. В 1997 году он со скандалом по цене годовой аренды купил дачу Алексея Толстого в подмосковной Жуковке. Авен считает, что заработал на это все сам, в отличие от многих жителей страны, которые не хотят этого делать.

«Дедушка в романе «Санькя», слезший с печи в глухой деревушке и рассуждающий о грядущих мировых катаклизмах (что-то я, много лет занимавшийся экономикой села, ни в одной своей экспедиции таких грамотных дедушек не встречал) — прямой родственник российских старцев-отшельников. С которыми, хоть за это ей спасибо, покончила советская власть. А то тысячи ничего не делающих, живущих в грязи малограмотных старичков столетиями морочили голову народу (и отнимали у него массу времени — к ним ведь еще доехать надо было). К началу двадцатого века институт подобных страдальцев-отшельников сохранился в христианском мире, кажется, только у православных», — изумляется Авен. Заметьте: у всех реформаторов без исключения случались высказывания о неких массовых потерях в народе. У Чубайса и Гайдара — «ничего страшного, другие народятся». У Авена — «спасибо, покончила советская власть».

Бытует версия о том, что у Авена есть одна веская причина не особо опасаться за свое настоящее в этой стране. Связана она с тем, что однажды министерство внешних экономических связей Российской Федерации, под его руководством выдававшее разрешения на внешнюю торговлю, делегировало это право администрации Санкт-Петербурга, где по внешнеэкономической части служил Владимир Путин. Считай — поделился хлебом. Авен всегда твердо знал, с кем делиться. Это вам не малограмотные старички.

Дмитрий Иноземцев

Источник