Правая история: Проиграла ли Россия Первую мировую? Часть 1

ЯРОСЛАВ БУТАКОВ
кандидат исторических наук

28 июля 1914 года началась Первая мировая война. Если бы исход этой войны решался только на полях сражений, Россию ждала бы победа.

Сегодня мы предлагаем анализ событий того времени, который заставляет по-новому взглянуть на участие России в «империалистической», как долго принято было её  у нас называть, войне.
Давно стало расхожим штампом утверждение о том, что царская Россия неудачно вела Первую мировую войну. Со школьной скамьи мы знаем о «неготовности России к большой современной войне», о «бездарности царских генералов» и т. п. Потому, дескать, в России и разразилась
революция. Но так ли всё просто?
Мы знаем войну, которая для нашей страны складывалась гораздо тяжелее Первой мировой и обернулась для неё значительно более высокими потерями. Это Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Вооружённые силы СССР потеряли в ней убитыми и пленными 11,4 млн человек[1], тогда как наши противники (включая сателлитов гитлеровской Германии) – 8,6 млн[2]. Соотношение безвозвратных боевых потерь армий сторон, таким образом, составило 1,3:1 не в нашу пользу. Однако, как видим, при таком неблагоприятном соотношении потерь война, тем не менее, была выиграна нашей страной.

Если сравнить только по числу убитых в бою (и умерших от ран в госпиталях), вычтя количество пленных, то в 1941–1945 гг. погибло 7 млн бойцов Красной Армии[3], тогда как наших противников – только 4,8 млн[4]. Следовательно, непосредственно на поле брани наших солдат гибло в среднем в полтора раза больше, чем врагов – соотношение ещё менее благоприятное. Но практика показала, что и при таком соотношении потерь Россия может одержать победу в войне.
Какие же цифры на этот счёт мы имеем по Первой мировой войне? Здесь у исследователей есть расхождения, но возьмём наиболее известные и авторитетные подсчёты.
Число погибших в Русской армии за 1914–1917 гг. составляет 2,1 млн[5], число попавших в плен за эти годы – 2,4 млн[6]. Войска Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии в боевых действиях против России потеряли убитыми 1,4 млн[7], пленными – минимум 2,2 млн[8]. Удельный вес этих потерь по странам, воевавшим с Россией, был неодинаков. Наибольшие потери несла Австро-Венгрия. В боях против Русской армии погибло не менее 800 тысяч и в русский плен попало 1,85 млн военнослужащих двуединой монархии Габсбургов. Аналогичные потери Германии составили, соответственно, 400 тысяч и 250 тысяч[9].
Итак, общее соотношение потерь сторон на Восточном фронте Первой мировой войны – 1,25:1 (больше у нас). Как видим, эта пропорция почти равна той, что имела место в Великую Отечественную войну (небольшое отличие отнесём на счёт статистической погрешности), закончившуюся нашей победой. Ровно таким же, как в 1941–1945 гг., было и соотношение убитых – 1,5:1 (не в нашу пользу). Простое сопоставление показывает: при наличии такого же морально-политического единства в тылу, какое было у нас в 1941–1945 гг., Первая мировая война должна была завершиться победой России.
Конечно, было бы преувеличением считать, что в 1914–1917 гг. Россия нанесла поражение Германии, от которого та потом не смогла оправиться. Львиную долю своих потерь кайзеровская армия несла на Западном фронте (ещё 1,6 млн убитых, в том числе 1,1 млн до конца 1917 г., и 750 тысяч пленных)[10]. В то же время Австро-Венгрия понесла больше 60% потерь убитыми и почти 75% всех своих потерь именно в боевых действиях против России[11]. Было бы правильно сказать, что сила Австро-Венгрии была сокрушена главным образом Россией.
В коалиционной войне, какой была Первая мировая, Россия справлялась с противником, доставшимся ей на долю. Это особенно заметно становится при сравнении потерь сторон на Востоке и на Западе Европы.
Армии Франции, стран Британской империи, Бельгии и США в 1914–1918 гг. потеряли на Западноевропейском фронте 2,3 млн человек погибшими, а вместе с пленными – 2,9 млн[12]. Таким образом, союзники понесли общих потерь в 1,25 раза, а потерь только убитыми – в 1,4 раза больше, чем немцы. Как видим, соотношение потерь примерно такое же, как на Восточном фронте, и опять-таки меньше у немцев.
Выходит, что противники Антанты (Германия на Западе, Австро-Венгрия, Германия и Турция на Востоке) теряли живой силы меньше, причём в одинаковых пропорциях на обоих главных театрах военных действий. Это означает, прежде всего, что Русская армия воевала против своих врагов не менее успешно, чем армии её западных союзников – против своих врагов. Между тем, западные державы довели войну до победы, тогда как Россия – увы, нет.
Отметим, что кайзеровская армия ни разу не была разгромлена на Западном фронте в ходе стратегической наступательной операции армий Антанты. Компьенское перемирие было подписано германским командованием тогда, когда немецкие войска повсеместно находились ещё на чужой территории. И вообще, единственный эпизод в ходе войны, когда солдат противника вступил на германскую землю, имел место в 1914 году в Восточной Пруссии – и это был именно русский солдат!

Вот один из образцов полководчества союзников в 1915 г.: «У Нев-Шапель командующий английской 1-й армией ген. Хейг двинул 48 батальонов Индийского корпуса для прорыва расположения 3 германских батальонов. Пропорция обеих сторон определялась как 16:1; подготовка атаки англичанами была солидная: действовало 343 орудия, сзади была сосредоточена масса английской конницы для использования прорыва. Однако прорыв ограничился лишь овладением англичанами деревни Нев-Шапель с потерей 12 тыс. человек»[13]. 12 тысяч – это значит, полегла почти целая дивизия. В бою всего против трёх батальонов, то есть одного полка немцев! Так воевали (не всегда, конечно) британцы.
Перед началом успешного для нас Брусиловского прорыва летом 1916 г. соотношение живой силы в полосе Юго-Западного фронта было всего в 1,3 раза больше у русских войск, чем у противника, а по количеству артиллерии стороны были равны (при этом австрийцы и немцы имели трёхкратный перевес в тяжёлой артиллерии). Соотношение различалось в полосах разных армий. Так, в полосе 11-й армии противник имел в 1,4 раза больше бойцов и в 1,2 раза больше артиллерии, чем русские войска[14]. Брусиловский прорыв, как известно, стал самым крупным успехом Антанты за период 1915–1917 гг. на всех фронтах. Правда, именно 11-я русская армия наступала тяжелее всего, но всё же и она продвинулась на своём фронте.
О чём всё это говорит? О том, что Русская армия в Первой мировой войне сражалась (имея в виду как мастерство и героизм солдат и офицеров на поле боя, так и полководческое искусство высшего командования) явно ничуть не хуже своих союзников по Антанте и будущей Красной Армии в Великую Отечественную войну. Только, в отличие от них, не завершила войну своей победой.
Не видно оснований ставить русский командующий состав ниже его противника – кайзеровского генералитета. В действиях последнего имели место и несогласованность, и грубые ошибки. Победа под Танненбергом явилась следствием в первую очередь просчётов русского командования, а не выполнения немцами чёткого плана. «Сами по себе «Канны» явились последним, случайным и при этом не главным этапом армейской операции 8-й германской армии»[15].

Следствием недооценки сил русских явилось наступление немецких войск на Варшаву осенью 1914 года, закончившееся разгромом 9-й армии хвалёного Гинденбурга и её бегством к границе. Авантюрой была и Лодзинская операция немцев под командованием не менее прославленного Макензена, не превратившаяся в катастрофу по образцу «Канн» для немцев только благодаря случаю. Что касается стратегического руководства кайзеровской армией в Первой мировой войне в целом, то битва с французами на Марне в 1914 году даёт яркий пример его рассогласованности, явившейся главной причиной проигрыша этого сражения немцами. «Германское командование оказалось в состоянии паралича»[16].
Всё познаётся в сравнении. Боевая эффективность русских войск по сравнению с войсками противника была не ниже, чем у английских и французских войск в ту же войну, и не ниже, чем у советских войск в Великую Отечественную. Этот доказанный цифрами факт заставляет отбросить как несостоятельное утверждение о неготовности Русской императорской армии к Первой мировой войне по части военного профессионализма.
Почему же ход Первой мировой войны воспринимался в российском обществе как неудачный, а о царских генералах сложился негативный миф как о военных бездарностях – об этом в следующей части.
Окончание следует.

[1] Всероссийская Книга Памяти, 1941–1945. Обзорный том. М., 1995. С. 411.
[2] Великая Отечественная война 1941–1945. Кн.4. Народ и война. М., 1999. С. 292.
[3] Там же. С. 286; Гриф секретности снят! Потери Вооружённых сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Стат. исследование. М., 1993. С. 338.
[4] Гриф секретности снят! С. 391.
[5] Россия и СССР в войнах ХХ века. Потери вооружённых сил. Статистическое исследование. М., 2001. С. 100.
[6] Н. Н. Головин. Военные усилия России в Мировую войну. М., 2001. С. 137.
[7] Б. Ц. Урланис. Войны и народонаселение Европы. М., 1960. Ч. III. Гл. 2.
[8] А. А. Керсновский. История Русской армии. М., 1998. С. 666.
[9] Я. А. Бутаков. Загадка Брестского мира. М.: «Алгоритм», 2011. С. 521–525.
[10] Там же.
[11] Там же.
[12] Там же. С. 382–383; Б. Ц. Урланис. Указ. соч. Ч. III. Гл. 2.
[13] А. М. Зайончковский. Первая мировая война. СПб., 2000. С. 367.
[14] Там же. С. 542–544; Н. Н. Яковлев. 1 августа 1914. М., 1993. С. 196.
[15] А. М. Зайончковский. Указ. соч. С. 186.
[16] Там же. С. 233.
Источник