Юрий Мухин: Мир идиотов

(интеллигентная московская среда)

Откуда взялась, как сформировалась и кто она такая, эта советская интеллигенция, хорошо показано в автобиографическом романе М. Арбатовой. Правда, М. Арбатова описывает клинический случай - московскую интеллигенцию, но думаю, что периферийная, если и была лучше, то ненамного.

Анализ, представленный здесь, сделан на основе фактов, данных Арбатовой в своем романе.

Девушка из хорошей семьи

По отцу Арбатова происходит из русских крестьян. Ее дед Гавриил Гаврилин, в душе пацифист, с началом войны с Германией пошел на фронт, там получил три Георгиевских креста вместе с чином офицера. После революции стал большевиком, окончил заочно Экономическую Академию, был хорошим хозяйственником, арестовывался, сидел в тюрьме, был оправдан и в 1941 г. пошел записываться в трудовое ополчение. Сыновья и зятья его пошли на фронт, один зять погиб. Его сын Иван, будущий отец Арбатовой, вопреки воле отца стать инженером, поступил на редакционно-издательский факультет МГУ, во время войны стал офицером-политработником, а после войны в звании подполковника преподавал марксизм-ленинизм в военных академиях, и в этом качестве женился на матери Арбатовой.

Линия и наследственность по отцу Арбатовой никак не передалась, отец умер, когда ей было 10 лет, а мать с отцовскими родственниками-плебеями не общалась. Она была аристократкой.

Ее дед Илья Айзенштадт в 1914 г. окончил гимназию и с началом войны мог бы уйти на фронт, но поступил по-еврейски - уехал в Палестину и околачивался там и в Европе всю войну. Но халява в России манила, и после революции он вернулся в СССР, где поступил в Тимирязевскую академию, якобы для того, чтобы осваивать целинные земли Палестины. Тут он женился на еврейке, которая тоже училась на агронома, и у них родилась мать Арбатовой. Братья новоиспеченного агронома действительно уехали в Палестину, но агронома Илью историческая родина хрен дождалась - халявы хватало в СССР. 

Сначала он становится завучем сельхозтехникума в Одессе (жена его не работала в полном смысле слова - они держат домработницу). "...Потом, - пишет Арбатова, - деда отправили в Молдавию на организацию еврейских колхозов. Сначала жили в Балте, столице Молдавии. Летом снимали дачу в роскошном саду и брали обеды домой у француженки". Через год дед переезжает на Кавказ, потом в Харьков, потом под Ленинград и т.д. и т.п. - проедал подъемные и сматывался. "Дед часто менял место работы из-за принципиальных разборок, все время отчаянно боролся за правду и плохо вписывался в среду", - пишет Арбатова, а я добавлю - это же помогало не возвращать подъемных! Наконец перед войной агроном Илья Айзенштадт нашел себя в должности заведующего библиографическим отделом Ленинской библиотеки в Москве.

Началась война, немцы подходили к Москве. В отличие от деда Гавриила и его детей, бросившихся на защиту Родины, дед Илья сразу, хотя и был лет на 10 моложе, собрал семью и дернул на восток: "Больше никто из квартиры не уходил, все остальные были русские". В Петропавловске Казахстанском сначала стал преподавать в техникуме, а потом он, не вырастивший в своей жизни ни одного урожая, назначается главным агрономом района, получает дом-пятистенок для семьи из 4-х человек, участок, сено и т.д. "Местные жители ничего не продавали эвакуированным, молоко, которое оставалось, демонстративно выливали на землю - эвакуированные представлялись им захватчиками", - пишет Арбатова, но не поясняет, почему. А ответ несложный - свои мужчины были на фронте, а их должности в тылу сразу захватили евреи - вот и "захватчики".

Мать Арбатовой в 1941 г. была студенткой 2-го курса мединститута, а медики - военно-учетная специальность. Тем не менее она дезертировала из института с отцом в Петропавловск, там окончила курсы счетоводов и быстро захватила место главбуха райфинотдела, что не мудрено - ведь русские девушки в то время уходили на курсы медсестер и на фронт.

Потом семья вернулась в Москву, и мать Арбатовой поступила в Ветеринарный институт (видимо, в медицинский дорога была все же заказана). "Закончила институт с красным дипломом, была признана лучшей студенткой курса, но при институте оставлена не была, а получила распределение в Калининскую область". Хрен вам, а не работа, и мама благодаря профессору - интимному другу - осталась в Москве. "Несмотря на красный диплом, еврейке на работу было устроиться трудно", - тут же сетует Арбатова. (Как "трудно"? Ведь ее же послали на работу?)

К началу 50-х мать отбивает у своей подруги мужа - будущего отца Арбатовой. Того высылают в Муром, и мечты о замужестве 29-летней еврейской девушки долго висят на волоске, судя по тому, что отец Арбатовой женился на ней, "как честный человек" (через три недели после свадьбы уже родился ребенок). "Еврейка с красным дипломом" тут же и навсегда (пока был жив муж) бросила всю работу. Отец Арбатовой содержал ее, двоих детей, няню и домработницу. А мать Арбатовой, как пишет дочь, занималась в основном любовниками. Когда в Москве, куда они вернулись из Мурома, отца все же добил инфаркт, мать на поминках очень расстроило то обстоятельство, что ее выпивающий за столом любовник, занимается не ею, неутешной вдовой, а заигрывает с совсем посторонней женщиной.

И после смерти мужа мать не стала работать, живя на пенсии за мужа и детей, симулируя болезнь сердца и прося помощи у своего отца. Но агроном Илья, как и его отец - прадед Арбатовой - в старости все деньги тратил исключительно на любовниц и дочери не помогал, - сетует в романе Арбатова.

Такая вот семейка похотливых паразитов, берущих от общества сколько могут заглотить, но не дающие ему взамен ничего. Но это я так думаю, а Арбатова оценивает мать иначе и величает ее "красотка из хорошей семьи". Ни хрена себе "хорошая семья", остается сказать мне. - А кого же тогда называть потаскухой из похотливого гадючника? Сама Арбатова, кстати, до деталей повторила жизнь матери.

Вот вам среда, из которой возросла советская интеллигенция. Вы скажете, что это евреи. Чепуха! Я жил в то же время, знал много еврейских семей (правда, вне Москвы), но такого паскудства не встречал. Москва легкостью холуяжа у высоких начальников и получения у них халявы стягивала к себе паразитов всех национальностей, может, евреев среди них было поболее, но это и только.

Дебилы интеллигентного круга

Если есть определенная среда людей, смысл и цель жизни которых сводится к тому, чтобы на халяву пожрать и потрахаться, а также развлечь себя заученными словами из книг, смысла которых чаще всего не понимали и их авторы, то кого эта среда может взрастить?

Только дебилов, только органических идиотов. Я где-то читал, что были случаи, когда дети, как Маугли, действительно выживали среди зверей. Утверждают, что если этот ребенок проживет среди животных свыше определенного времени, то восстановить его интеллект, ум, невозможно, человеком он уже не станет.

У нас другой случай, когда люди отгородили себя от огромного и многообразного мира только животным удовлетворением чувств (инстинктов). В этом случае, даже зная слова остального мира, но никогда не видя и не стремясь понять, что стоит за этими словами, они искусственно погружают себя в среду животных и людьми стать не могут, они будут беспомощными дебилами - идиотами, умственно неполноценными.

Человек может знать слова "болт" и "гайка", но никогда их не видел и не знает их функции и устройства. Заприте его и обезьяну болтом с гайкой и подожгите сарайчик - и эти организмы будут одинаково беспомощны. А данный человек из этого мысленного эксперимента, в отличие от обезьяны может наизусть цитировать Бодлера и Кафку, Ницше и Шопенгауэра, страшно гордиться тем, что цитировать эти тексты может лишь небольшое количество людей, и по этому поводу считать себя исключительно умным - интеллектуалом. Но он сдохнет в этом сарайчике, как животное, просто потому, что не имеет знаний для жизни, а заученные им цитаты "из умных книг" никому не нужны. Мозг его, "интеллектуала", потерял способность искать самостоятельные решения. Он дебил.

Мария Арбатова является ярким представителем этой когорты дебилов, причем, она это знает, как и герой ее любимого фильма "Форест Гамп", но, в отличие от этого самокритичного героя, она свой дебилизм, возможно искренне, считает за признак гениальности в другой области - литературе.

О жизни она знает только: как трахаться, лечиться, делать аборты. И ее стихи и пьесы, соответственно, о чувствах при трахании, при лечении, при делании абортов. Она об этом знает, она об этом пишет, другим дебилам это тоже интересно. Войти в какую-либо другую область жизни и написать о ней она просто не может и не входит, поскольку не способна эту область понять. Этим она отличается от Тополя и братьев Вайнеров, нагло пытающихся писать и еще о чем-то кроме того, как они жрут и трахаются.

То, что она не знает ни как готовить, ни как стирать, ни как гладить - это понятно. Благодаря дебилам это сейчас признак "интеллигентной женщины". Но вот, к примеру, такое признание: "При всей своей бойкости и сообразительности я, московская девчонка, не умела заплатить за квартиру, потребовать сдачу в магазине и поджарить толком яичницу". И это не хвастовство, в другом месте снова об этом: "...не могла сама заплатить за квартиру - не хватало мозгов заполнить дурацкий бланк, я делала ошибку, тетка в сберкассе орала на меня, я уходила почти в слезах". Арбатова пишет и о том, что не способна и на другие элементарные вещи. К примеру, сесть в Москве в поезд, доехать до Ленинграда, там пересесть в электричку и доехать до Ропши. На четвертом десятке лет в это путешествие с ней посылали провожатого! Арбатова не уникум - это московская интеллигентская среда. Она пишет, что в их юношеской среде пациенты психиатрических лечебниц пользовались авторитетом - "всяческая психиатрия считалась хорошим тоном". Понятно, откуда взялась у нас Новодворская? Правда, из-за уродливости Валерия никому не была нужна и вынуждена была заучивать политические слова. А чувиха с Арбата - Арбатова, - с хорошо развитыми молочными железами, как сексуальное мясо, в интеллигентной среде пользовалась успехом и политических амбиций поэтому не имела. Этой среде от женщины не слова, а гениталии требовались:

"Над одной моей подругой в пионерском возрасте совершил насилие пожилой уважаемый родственник, в семью которого ее отправили отдыхать; другую изнасиловал сосед по коммуналке, в которой она ночевала в гостях, не зная, что надо запирать дверь, внешне вполне интеллигентный мужчина; третью изнасиловал муж подруги, потому что она боялась кричать; четвертую - консультирующий ее психиатр; пятую - режиссер, бравший на работу; к шестой в пьяном виде лез собственный отец... и так далее. Все это были девочки из интеллигентной московской среды", - свидетельствует Арбатова.

Интеллигент и жизнь

Вот, скажем, Арбатова в начале 80-х на археологических раскопках древнего московского кладбища украла пряжку с камешками. Позвала на консультацию подругу Веру. Вайнеры тогда писали детективные романы, а интеллигентная Вера "занималась продажей драгоценных камней в художественном салоне и развлекала меня в свете тем, что объясняла, сколько настоящих бриллиантов на знаменитых дамах, а сколько поддельных". Эксперт сообщила, что это не просто бриллианты, а "это ручная огранка! Им цены нет! Вы миллионеры!"

Дебильные миллионеры начали планировать покупку дач, яхт, наем домработниц и т.д. и попутно искать богатого покупателя. Но такой богатый покупатель не находился, даже несмотря на то, что Арбатова привлекала их всем, включая собственные гениталии. Длилась эта эйфория довольно долго, много любовников, так сказать, утекло, пока в интеллигентную среду не попала умная женщина. Она провела "бриллиантами" по стеклу - царапины не было...

Если бы мне захотелось выдумать эпизод об идиотстве интеллигенции, я бы до такого не додумался. Ведь они не могли не слышать выражений "твердый, как алмаз", "поэтесса" Арбатова не могла не слышать, что у поэтов прошлого века было модно иметь алмазные карандаши, которыми они расписывались на стеклах домов, в которых читали стихи. Дебильные мозги эти слова знали, но оказались неспособны использовать то, что означают эти слова, в своей жизни.

Интеллигентная Вера, всю жизнь проторговавшая алмазами, не знала, как их отличить от стекла. Вайнеры, всю жизнь писавшие детективные романы, не знали, что на войлоке отпечатки пальцев не остаются.

Предъявлять претензии к Арбатовой по логике в ее книге просто бессмысленно.

"Леви относился к выезжантам из хорошей еврейской семьи, - пишет она о приятеле юности. - Впоследствии погиб от передозировки наркотиков". Вот что в этом дебильном мозгу подразумевается под "хорошей семьей"?

Марка Захарова она ненавидит - видать, пренебрег ее гениталиями - и поясняет причину ненависти тем, что тот "убедил Ельцина стрелять по Белому дому" - казалось бы, позиция обозначена. Но за самого Ельцина, как следует из дальнейшего повествования, Арбатова готова в монашки постричься...

Убеждает читателя, что из их хипповской тусовки вышли умные люди: "Толя Баранов - доктор наук, структурный лингвист, выпустил словарь русского мата и входил в группу экспертов по разработке национальной идеи при администрации президента". Ну и где эта идея от умного Толи Баранова?

С придыханием описывает, как она под руководством Сатарова, в группе таких же интеллектуалов, готовила предвыборную программу Ельцина к выборам 1996 г. Как она всех подельщиков хвалит за ум! И пишет об итоге работы этих умов: "Жаль, что программа Ельцина, напечатанная тиражом всего в 5000 и не распространенная штабом в принципе, не дошла не только до избирателей, но и до средств массовой информации". То есть, американские руководители предвыборной кампании Ельцина ("штаб"), прочтя то, что накалякали московские интеллектуалы под руководством Сатарова, поняли, что этот бред нанесет Ельцину непоправимый вред, почему и засекретили эту "программу".

Надо сказать, что начав роман довольно интересно - о том, что слышала от родителей и что видела сама, - Арбатова быстро скатилась к единственно ей доступной теме - о том, где она трахалась, с кем и какие у нее впечатления. А это довольно нудно, хотя для круга ее братьев по разуму, возможно, и занимательно.

Свободу в кругу московской интеллигенции она мастерски описала в сюжете о фестивале демократических поэтов в Смоленске. Впрочем, сама она называет это освобождением от гнойного соцреализма:

"Ворвавшаяся ко мне в номер администраторша долго орала, что они видели фарцовщиков, проституток, партработников, спортсменов, но такого... такого даже не предполагали.

В ночной оргии не было ни меры, ни вкуса. Какую-то служащую гостиницы поэты закатали в ковер, какую-то пытались изнасиловать. Драк было не сосчитать. Крали и ломали все, что плохо и хорошо лежало, одновременно с этим совершенно искренне представляясь персоналу национальным культурным достоянием.

На второй день персонажи очертились еще ярче. Кроме возлияний их интересовало, в достаточно ли престижном месте прозвучат их бессмертные строки относительно собутыльников. Один, например, отказался читать свои стихи в музее, мотивируя тем, что музей - в здании церкви, стихи - похабные, а он человек глубоко религиозный. Второй, на четвереньках вползший в поезд еще в Москве, ехал с докладом "Метафизика авангарда", но по пьяни потерял сумку с текстом и видел свою роль на фестивале в попытках вломиться в гостиничный номер спортсменок, откуда неизменно вылетал с синяком и воплем: "Суки, не дают русскому поэту!"

В сознании и без

Наверное читатели будут не удовлетворены - как Арбатову считать дебильной, если она и по телевизору выступает, и книги пишет? Повторю, в узкой области человеческих знаний - траханье, паразитирование, непосредственный быт - она не дебильна и, возможно, очень даже сообразительна. Скажем, описывая свою юность, она не указывает источник денег для дорогих импортных шмоток, косметики, тусовок в кафе и т.д. Но учитывая, что она в четырех эпизодах описывает один и тот же фокус с паспортом, то этот источник не сложно и просчитать.

Надо думать, что она снимала клиента, а когда он ее отдирал или пытался трахнуть, то она вытаскивала паспорт и заявляла, что она несовершеннолетняя и что заявит об изнасиловании. Клиент откупался деньгами значительно большими, чем заплатил бы обычной проститутке. Начав активно трахаться в 15 лет, Арбатова, судя по фотографиям, к 18 годам выглядела довольно потасканно, так что клиентам не мудрено было ошибиться.

Правда, сама Арбатова заявляет, что этих денег она не брала. К примеру, однажды не застав вечером дома постоянного любовника, она садится в такси к двум грузинам, они ее везут на квартиру к третьему и трахают всю ночь. А утром она им - фокус с паспортом!

"Меня с почестями посадили в такси, сунув в сумку пачку двадцатипятирублевок. Когда машина отъехала, я выбросила деньги на дорогу", - гордо пишет главная феминистка России.

И хотя роман - это художественное произведение, а я не Станиславский, но вынужден сказать: "Не верю!" На четвертом десятке лет пряжку со стекляшками украла, а тут пачку денег выбросила? Не верю!

Ума для паразитирования у нее было, как у мамы. Утверждает, что была кумиром московского хиппаческого бомонда и цинично пишет: "И ни одной секунды не грела мысль о браке с московским мальчиком, заласканным мамой и бабушкой". И действительно, вышла замуж за приезжего хохла, хорошего вокалиста, который готовил, стирал, шил ей платья, а детям одежду, ездил на гастроли, много зарабатывал. А Арбатова в это время трахалась с очередным любовником - в этом плане она была большим тружеником.

Кстати, мама ее выходила замуж на 9-м месяце беременности, и Арбатова накануне свадьбы сделала аборт. Так что и хохол, возможно, женился, "как честный человек".

И пока на муже можно было паразитировать, отбивала от него всех женщин. Но вот наступила демократия, муж остался без работы, и она его бросила. Вышла замуж за лоха из администрации президента, надо думать, не безденежного.

Есть еще одна область деятельности, где Арбатова не выглядит дебильной.

Дело в том, что сегодня, когда демократы полностью показали свою тупость и подлость, единственным оправданием происшедшему у них оказалась свобода. Дескать, да, все плохо, но зато свобода есть. Имеется в виду свобода собраний, свобода слова, свобода выезда за границу.

И олухи радостно блеют - свобода, свобода! Но 99% этих олухов данные свободы в СССР были и даром не нужны. На всякие там собрания они не ходили, в прессе ничего не печатали вообще, между собой болтали о чем угодно, а за границей жить не собирались. Т.е. для них свобода - это абстрактное, ничего конкретно не обозначающее слово, и только.

А вот для Арбатовой, поэтессы и драматурга, свобода - это среда ее деятельности, тут она вполне компетентна. Но... Чуть выше я процитировал ее описание собрания свободных демократов в Смоленске, о котором она сама пишет с омерзением.

В СССР ее стихи печатались в толстых журналах, тиражи которых исчислялись миллионами, т.е. тиражами в сотни раз большими, чем ее произведения выходят сегодня. Пьесы ее не ставили, но ей за них платило Министерство культуры и платило неплохо. А при демократии у нее за бесценок купил пьесы англичанин и тоже не поставил, так в чем разница? Более того, когда одну ее пьесу поставили немцы, то она выяснила, что они полностью заменили и текст, и действующих лиц. А такая цензура ей даже в СССР не снилась. Т.е. она реально поняла, что свободу слова и на Западе, и в СССР реально имеют не те, кто что-то хочет сказать, а те, в чьих руках СМИ.

Что касается выезда за границу, то туда выехали ее подруги-еврейки, которые в СССР, как водится, считались, как и она, талантливыми и умными. И что? Упоминавшаяся Вера, блестящий знаток ручной огранки алмазов, в США без работы, артистка Рита, которую Арбатова безуспешно проталкивала на главные роли в своих пьесах, работает в Голландии массажисткой, талантливый в СССР математик Инна в Израиле выносит чужим детям горшки. Т.е., в отличие от олухов, для Арбатовой должно было быть очевидным, что в мире нет страны, на шее которой можно было бы так счастливо паразитировать, как на шее СССР.

Поэтому отдадим должное Арбатовой, она Советскую власть за отсутствие свобод не ругает в диссонанс другим демократам. Дебильность ее, повторяю, начинается за пределами того, в чем она вращалась, а в свободах она компетентна.

Она люто клянет Советскую власть и коммунистов, не поверите за что - за медицину и образование! Дело в том, что она в возрасте 1 года переболела полиомиелитом и стала хромой. Это не смертельно, поэтому на Западе безденежную дочь ленивой потаскухи никто бы и к больнице не подпустил. Там и в смертельных случаях безденежным помощь не оказывают. Вот, к примеру, случай из 1999 г., переданный радио KFLR:

"В апреле сего года в г. Меса (пригород Феникса),Аризона, США, в госпитале, в комнате ожидания (emergency room)на руках у родителей скончалась 4-х летняя девочка, так и не быв принятой на осмотр и помощь. Родители девочки обвиняют администрацию госпиталя. Девочка была из испаноязычной семьи и не имела медицинской страховки. Эти два пункта дискриминации - основные в обвинении. Администрация госпиталя признать их отказывается".

А в случае с Арбатовой ведь речь шла не о ее смерти, а о ее красоте - ей нужно было выровнять ноги. И советская медицина несколько лет бесплатно лечила ее в специализированном пансионате, вывозя на лето к морю, а затем, уже в 9-10 классах ее дважды, почти на год, клали в военный госпиталь, где, кстати, и учили. А когда в 10-м классе она после операции лежала дома, то школьные учителя приходили учить ее на дом. Обругать после такого к тебе внимания страну и власть может только скотина, и главное - за что обругать?

Представьте себе смертельно больную собаку, которую вы отнесли на операцию к ветеринару. При операции собаке больно, собаке страшно, собака визжит. Вы собаку спасли, но как она будет смотреть на вас с ветеринаром, сделавшими ей больно? Как будет смотреть собака, я не знаю.

Но Арбатова не может простить коммунистам и Советской власти, что врачи заставляли ее ходить в ортопедической обуви ("карательная медицина"), ставили ей аппарат Илизарова, к ней, уже начавшей трахаться девице, не пускали в отделение приятелей. Ни единого доброго слова ни о врачах, ни об учителях (которым, между нами говоря, и даром не требовалось возиться с нею). Прямо не человек, а какой-то озлобленный хорек. Вот посмотрите, что она пишет о лежавших в госпитале инвалидах Отечественной войны:

"На процедуры и обследования нас таскают в вотчину жирных дядек в синих пижамах, которые защищали Родину для нашего счастливого детства. Дядьки живут, как короли. Их кормят в сто раз лучше. Им показывают каждый день кино, а у нас даже нет телевизора. Родственники сидят у них в палатах целый день, улица им не запрещена... Одно могу сказать, больше всего я ненавижу коммунистов за ту карательную медицину, которую они устроили..."

Вот так. Тут случай, когда слова "умственно неполноценная" уже даже не описывают явления полностью.

Пусть простят меня читатели за пример, который я уже приводил, но я, часто бывая в Москве, встречался только с людьми конкретного дела и чисто московского интеллигента встретил только в 1995 г. Я остановил на улице "левака", мне нужно было доехать до места, за проезд до которого шофера брали в то время 15 тыс. Владелец "Жигулей", узнав куда ехать, вместо объявления цены спросил: "Сколько дадите?" Я предложил 5 тыс., он назвал 15, и мы поехали. Он, видя во мне не москвича и оправдываясь за утроенную цену, пожаловался, что он, кандидат физических наук, сейчас не работает и вынужден зарабатывать на жизнь извозом на машине, купленной в СССР. А жена его, тоже научный сотрудник, еще работает, но получает 250 тыс., при том, что единый проездной билет стоит 180 тыс., т.е. жена едва зарабатывает на проезд к месту работы. (Судя по критериям Арбатовой - это "хорошая интеллигентная семья"). Я упомянул, что в СССР он жил богаче, и шофер взорвался дикой злобой: "Да я при проклятых коммунистах вареную колбасу только в заказах получал!" И говорил он абсолютно искренне - он верил в то, что говорил.

А ведь времени с развала СССР прошло немного, и было невозможно забыть, что в Москве, может быть в единственном городе в СССР, в магазинах было практически все. А в заказах, которые распределялись по московским конторам, были дефициты, которые коммунисты не давали таким образом покупать остальной стране, чтобы ублажить ими москвичей. И дождались коммунисты от них благодарности за это?

Сказать, что московская интеллигенция предала коммунистов - это ничего не сказать - как кого-то может предать дебил, который не понимает, что делает?

Этот кандидат физических наук, типичный московский интеллигент что-то знал о физике и об автомобиле да знал, как жрать и трахаться. В политике, экономике, устройстве общества и страны он не понимал вообще ничего - был абсолютным дебилом.

Когда я начал объяснять ему, что цену первым называет тот, кто продает, т.е. неправильно спрашивать у меня, сколько я дам за проезд, то он заявил, что они (интеллигенты в шоферах) всегда так делают, потому, что однажды был случай, когда клиент, не зная Москвы, за пару километров сам дал 100 долл. И вот теперь они ждут второго такого клиента. Дебил, и мечты о халяве дебильные.

* * *

И вот эта масса дебильной советской интеллигенции развалила страну, подорвав, прежде всего, собственное благополучие, но до сих пор понять этого не способна.

Как мы пришли к этому. Если судить по постоянству результатов голосования, то центр дебилизации страны - в Москве. И это не случайно. Деньги, собираемые с трудящихся всей страны, - бюджет - собираются и распределяются Москвой. А эти деньги - своеобразная халява. И в Москву на эту халяву перли любители типа родителей Арбатовой. Халявщики несли с собой и свою идеологию - обществу не служить, с общества урвать, жрать и трахаться. Это для них ценность, это смысл жизни. И круг людей, считающих это ценностью, рос и рос, как за счет детей коренного населения Москвы, так и за счет деток партноменклатуры, увеличивая и увеличивая в Москве толпу алчных и похотливых пустозвонов.

Но замыкание человека на проблемах удовлетворения своих животных инстинктов отрезает от него многообразие других знаний общественной жизни, такому человеку они не интересны, и он быстро теряет умение ими пользоваться, даже если он их и заучил в школе или институте. Не умея пользоваться знаниями, нужными в жизни, человек становится дебилом - разновидностью животного - и управлять им не сложнее, чем стадом.

К примеру, Ельцин, чтобы привести это стадо к урнам, даже предвыборную программу не стал им показывать - для дебилов это сильно сложно - просто надавил на животные инстинкты. Вбил стаду в голову, что если его не изберут, то коммунисты всех заставят работать (инстинкт сохранения энергии, лени), загонят в ГУЛАГ (инстинкт самосохранения) и в магазинах ничего не будет (инстинкт удовлетворения естественных надобностей). Московское интеллигентное стадо сразу же "свой выбор сделало". Инстинктами. Или, как они говорят, сердцем.

Дело в том, что это стадо управляло процессом дебилизации и всей страны - оно писало книги, статьи, ставило фильмы и телепередачи. Не в его интересах была дебилизация СССР - плебеи должны были работать, обслуживая интеллигенцию, для чего должны были бы быть умными. Но воспитать других людей, будучи самому скотом, невозможно, даже если твои произведения цензурирует ЦК КПСС. Дебилу просто не о чем писать, кроме любви и того, что ей сопутствует. Ничего другого он не знает.

Вот так мы и пришли к тому, к чему пришли.

Ю.И. МУХИН