В 30-е годы индустриализация СССР была проведена насильственными методами. Административно-командными, если воспользоваться термином, пущенным в оборот одним из провозвестников перестройки Г.Х. Поповым. В чём они, в двух словах, состояли, эти методы?
Предпринимателем выступало государство, оно решало, что строить, выделяло для этого ресурсы и само же (в лице своих органов) производило работы. Для простых людей попросту не существовало никаких иных способов добыть средства к жизни, кроме участия в этой работе. Другие пути были попросту отрезаны. Были коллективизируемые крестьяне (из сельского хозяйства были вытащены деньги на индустриализацию; больше было неоткуда) и городской рабочий класс, кто непосредственно строил заводы и на них работал. Возможностей лёгкой жизни практически не было.
Всем интересующимся очень рекомендую книжку Александра Бека «Новое назначение»: это документальная повесть о мире сталинских промышленных наркоматов.
Да и в 40-50-е годы мои родители и свёкры, окончив технические вузы, и мысли иной не имели, кроме как пойти работать на заводы. Это была норма жизни. Уже в мою молодость, в 70-е, старались устроиться как-то попроще, позавлекательнее.
Такое положение вещей сопровождалось тотальной пропагандой.
Этот геббельсовский термин означает две вещи:
1)пропаганда доходит до каждого и 2)не допускается пропаганда противоположной направленности.Индустриализация воспевалась, прославлялась, положение рабочего было объявлено выше всех мыслимых жизненных положений и ролей. В сущности, так и было: рабочие и их дети имели привилегии при поступлении в вузы и вообще в жизненном продвижении. Рабочие вселялись в барские квартиры, для их детей организовывались детские сады в бывших особняках. Сомневаться в правильности такого положения не разрешалось. Поскольку революция произошла сравнительно недавно, было живо поколение, помнившее дореволюционное положение рабочих, когда такого уважения не было и в помине. А ведь человеку порою важнее хлеба – уважение, признание.
Индустриализация в то время ощущалась как условие выживания: создавалась в первую очередь тяжёлая промышленность для производства вооружения. Ожидалась большая война: «Тучи над городом встали, в городе пахнет грозой». В чём-то это было проще: многое человек может сделать, если грозит ему реальная опасность.
К пропаганде были подключены литература и искусство. Впервые простой человек, человек труда, рабочий, стал героем романов и повестей. Раньше этого не было. Практически нигде и никогда. Это существенно повышало самооценку самих тружеников. Они в самом деле чувствовали себя опорой государства, творцами новой жизни, они уважали себя. Когда-то мне рассказывала старая преподавательница ин-яза: она в 30-е годы проводила занятия в Парке культуры и отдыха им. Горького по французскому языку для работниц шёлковой фабрики Красная Роза. Фабричные девчонки изучали французский, который прежде учили только барышни, и это возвышало работниц в собственных глазах. (Институт, фабрика и парк находились невдалеке друг от друга).
Сегодня героями книг и фильмов могут быть кто угодно: воры, проститутки, топ-модели, актёры, олигархи, но не простые труженики, рабочие. Их как бы нет. Вернее, где-то они есть, но их жизнью, мыслями и психологией публика интересуется не больше, чем бытом и нравами хрюшек на свиноферме.
Не последнюю роль в успехе сталинской индустриализации играло и то, что в те времена люди вообще имели привычку к долгой, трудной, тяжкой работе. Это была социальная норма – вставать с утра и впрягаться. Народ был неквалифицированный, требовалось обучение, но привычка к работе вообще – была.
Вот в таких условиях проходило создание промышленности, которую мы развалили.
Можно ли их воспроизвести сегодня?
Всё, наверное, можно, но потребуется невероятно большая энергия и ВЫСОКИЙ УРОВЕНЬ НАСИЛИЯ. Просто так, уговорами, убеждениями – не получится. Не получится так, что сохранится всё то же самое, что сегодня, но плюс возникнет промышленность. Это надо осознать. Мысль неприятная, но это так.
О НАСИЛИИ
Маркс называл насилие повивальной бабкой истории. Во многом так и есть: новое рождается непросто. В Перестройку насилие всех видов было объявлено непрощаемым грехом большевиков и неопровержимым доказательством ужаса их правления. Известно: самые гуманные моралисты и безбрежные человеколюбцы часто приводят к ещё большим ужасам и страданиям, чем те, против которых направлен их гуманизм. Большевики насилием формировали промышленные армии, а сегодняшние человеколюбцы своим гуманизмом сформировали армию тунеядцев, наркоманов и лодырей.
На самом деле без насилия не обойдёшься во многих случаях. Всякий, кто воспитывал детей, знает: одним лишь убеждением и заинтересованностью – даже в этом малом деле не обойдёшься. Заинтересовать, положим, историей ребёнка можно, а иностранный язык вдалбливается только насилием (если, конечно, хотим результат, а не развлекалово). Так и в жизни народов: некоторые вещи, в частности, видимо, и индустриализация, даются только кровью и потом. Просто вот так заинтересованностью – не получается.
Страданиями народа была оплачена индустриализация в Англии – стране классического капитализма, насилием она была построена и в СССР. Насилием, умело сочетаемым с пропагандой. О пропаганде и её роли надо бы сказать отдельно и обстоятельно. Сейчас – лишь пару слов. Пропаганда – это не злая манипуляция сознанием. Это скорее организация мышления народа в едином направлении. Такое общее мышление, единомыслие – огромная сила. Разумеется, это не всем приятно и существенно обедняет палитру духовной жизни, но это – действует. Собственно, точно так же это действует и на уровне индивидуальной судьбы. Человек, желающий достичь трудной цели и значимого результата, должен в первую очередь организовать своё мышление. Это не менее, если не более, важно, чем реальные действия. Необходимо думать постоянно в одном направлении, не отвлекаться и уж тем более не подвергать сомнению значимость и ценность своей цели. Положим, человек желает сделать карьеру или заработать деньги. Если он сегодня хочет сделать карьеру, а завтра сомневается, а послезавтра презирает карьеристов и дружит с дауншифтерами, - многого ли он достигнет? Ясное дело – ничего не достигнет.
В СССР было введено принудительное единомыслие. Это было делом необходимым и благотворным. Это заметил посетивший СССР французский писатель А.Жид. Он писал, что, разговаривая с одним советским человеком, словно разговариваешь со всеми разом.
МОЖНО ЛИ ЭТО ПОВТОРИТЬ СЕГОДНЯ?
Для начала, что именно надо повторить?
Единый народнохозяйственный план: как должно выглядеть народное хозяйство через пять, десять, двадцать лет. Какие отрасли будут, что они будут выпускать, откуда получать сырьё и куда будут отправлять. Кто будет там работать и где они будут жить. Откуда взять ресурсы для всей этой работы.
Составить этот план – задача неимоверной трудности. Навыки планирования утрачены. Предвыборные и прочие планы, программы и платформы – это перечень благих пожеланий, а не планы. План – это цель, срок, ресурсы, ответственные и увязка с другими планами.
Жизненно необходимо сделать то, что Ленин сделал немедленно после революции: единый банк в руках государства и монополия внешней торговли. Если этого не сделать – любые деньги убегут за границу, а конкурирующие с отечественными товары – наоборот, прибудут.
Должны быть просто запрещены некоторые виды деятельности, например, спекуляции на фондовой бирже. Не обойдёшься без обязательности труда для всех.
Полезно было бы ввести обязательную гражданскую службу для всех. Кто-то идёт служить в армию, а остальные – на пару лет в строительство, в ту же промышленность, в сельское хозяйство. Оно и справедливо: почему это одни в армии служат, а другие сидят-расслабляются во всяких там эколого-юридических? Иначе, как по призыву, кто поедет в некурортный климат работать на этих самых заводах и фабриках, о которых в последнее время стало модно мечтать?
Ну и, разумеется, необходима пропаганда. Не пиар-акция, не рекламная кампания – нет, гораздо жёстче. Потребуется существенное ограничение свободы слова. Если по одному каналу будут прославлять работу в промышленности, а по другому – радости гламура – ясно, что окажется сильнее. Никогда тяжёлая работа не сможет оказаться столь же завлекательной, как рассеянный расслабон.
КУДРЯВАЯ, ЧТО Ж ТЫ НЕ РАДА?
Ухудшится или улучшится жизнь народа, если начнётся индустриализация?
Если считать сегодняшнее сиюминутное благосостояние – высшей ценностью, которое можно только повышать и которое не смей подвинуть – нечего и заводиться ни с какой индустриализацией. Сегодняшние потребительские радости, которыми так богата жизнь удачников, но которые просачиваются и в нижние слои, так вот эти радости, все эти тачки-телефоны, шубы и диваны, евроремонты и загранпоездки – всё это куплено на природные ресурсы, освободившиеся от собственной промышленности. Заработает промышленность, даже и не заработает ещё, а только начнёт создаваться – потребуются ресурсы. Нефть потребуется, металл тоже. Значит, нечего будет обменивать на дачки-тачки. То есть жизнь, такая сверкающая, поблекнет. Станет более скромной и суровой.
Разумеется, что-то можно разъяснить, народ поймёт. Особенно, если отнимется у тех, у кого действительно много лишнего. (Кстати, где критерии и судьи кто? То и другое тоже предстоит разработать). А теперь вообразите, с каким энтузиастом люди (любые люди) расстаются с тем, что у них уже имеется и что они считают уже имеющимся и достигнутым. Вот именно… Я думаю, вам понятно, почему никто из наших начальников даже и помыслить ни о какой индустриализации не может.
На заводах работать – не флагами махать. Это всё не просто, и не так уж желанно и радостно. Одна моя знакомая на мои разговоры об индустриализации отреагировала спонтанно искренне: «Если мне скажут: выбирай - работать на заводе или умереть, я скажу: волоките на кладбище». Эта дама была на заводе один раз на институтской практике. Ей хватило впечатлений.
И всё-таки индустриализация – благотворна и необходима. Она необходима нам, чтобы остаться (или стать) качественным, умным и независимым народом. Историческим народом, как выражались учёные немцы XIX века. У нас есть все шансы для этого, равно как и все шансы, чтобы впасть с политическое и историческое небытие. То и другое вполне реально и зависит от нас. Иными словами, нам сегодняшним, изрядно распустившимся и утратившим волю и дисциплину, придётся трудиться ради цели, которая не сводится к нашему сиюминутному удобству и потреблению. Сдюжим? В дальнейшем и благосостояние может подрасти, но это – в дальнейшем.
О сроках. Я считаю, что пятилетка – это некая психологическая и экономическая реальность. Через пять лет упорного и целенаправленного труда будут видны первые результаты. Через десять они могут стать неоспоримыми. Через пятнадцать – страну будет не узнать. Так случилось с Китаем. Вернее, они сами это сделали. В позапрошлом году мы с мужем были в Китае, где муж до этого был пятнадцать лет назад. Он не узнал страну, до того она развилась и разбогатела. Но они не боятся работы. А вот относительно нас – не знаю…
Далее мне хотелось бы поговорить о том, какова роль частного бизнеса и иностранцев в возможной будущей индустриализации.
Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 5
Источник
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Для того, чтобы ответить кому-либо, нажимайте кнопку под автором "Ответить". Дополнительные команды для комментария смотрите наведя мышку на надпись внизу формы комментариев "Теги, допустимые в комментариях".