Метаморфозы текущей реальности

Метаморфозы текущей реальности: превращение демократии в ходовой товар и инструмент для достижения мирового господства

Вне всяких сомнений факт установления демократических порядков в жизни тех или иных государств может явиться огромным благом для их дальнейшего развития. История 19-го и особенно 20-го века состоит из множества фактов, представляющих собой весьма убедительные подтверждения только что сказанных слов. Но вместе с тем история этих же самых веков содержит в себе множество примеров обратного - когда демократические начинания в жизни тех или иных государств вместо ожидаемых благ оборачивались для их властей и граждан возникновениями провалов в развитии их экономик и наступлениями полных политических крахов.

В принципе в этом нет ничего удивительного. Даже если подойти к рассмотрению данного вопроса чисто теоретически, то можно легко обнаружить факт наличия
двух различных типов государств. Так всегда существовали (и существуют) государства, которые отличались от других наличием у них колониальных рынков сбыта для своих товаров и способностью создания таким образом стимулов для
стремительного развития своих экономик (а также присутствием в составах своего населения широких слоёв, у которых оказывались выработанными традиции и склонность к активному участию в торгово-предпринимательской деятельности). Государства другого типа наоборот отличаются ограниченностью наличествующих рынков сбыта и отсутствием у них реальных возможностей для стимулирования процессов развития своей экономики (а также поставлением своего населения в такие жизненные условия, в которых у подавляющего его большинство начинает вырабатываться склонность к проявлению выжидательности и пассивности). Всё только что сказанное делает понятным и ясным, чтосходные демократические преобразования, произведённые в общественной жизни государств первого и второго типов, обернутся наступлением весьма несходных и совершенно разных последствий.

Если же оставить сугубо теоретические потуги и заняться рассмотрением истории буржуазного общества во всех её более или менее существенных моментах, то из всего только что сказанного вскоре возникнет гораздо более пёстрая и животрепещущая картина. Так в результате революционных переустройств конца 18-го века Соединённые Штаты Америки стали первыми из государств современного мира, в основу устройства которого были положены принципы свободной торговли. Будучи взятым в сочетании с высокой экономической активностью широких слоёв его граждан и конкурентоспособностью основной массы производившейся там товарной продукции, данный факт обернулся бурным промышленным ростом и повышением уровня жизненного благосостояния большинства представителей его населения. Но бурный промышленный рост в достаточно скором времени обернулся наступлением товарного изобилия ивозрастанием степени конкуренции между конкретными производителями однородных товаров. Для того чтобы не разориться и как следует укрепить своё положение, многие из них в столь не простых условиях принимались заниматься поиском новых путей для дальнейшего развития своего бизнеса.

В принципе путь для этого имелся лишь только один и был стар, как мир. Он предполагал собой осуществление укрупнения уже созданных структур посредством расширения или поглощения ими друг друга и занятие любыми путями и способами монопольного положения в деле производства определённых товаров и организации ими торговли в тех или иных местностях и районах. Иначе говоря, весь смысл движения по данному пути развития заключался в разделении всех перспективных рынков и превращение наиболее прибыльных производств в сферы влияния весьма ограниченного числа наиболее крупных игроков - путёмразорения и безжалостного вытеснения из них основной массы всех прочих. Но в случае с молодыми Соединёнными Штатами Америки всё оказалось не так-то просто. Суть проблемы заключалась в том, что это государство обрело свой независимый статус на пике революционной борьбы против засилья со стороны Британской империи и её представителей в лице государственно-монополистического капитала. Весь ход борьбы против существовавших запретов, направленных на пресечение любой производственной деятельности по выпуску готовой продукции в пределах североамериканских колоний и вынуждение всех тамошних потребителей к приобретению привозных товаров сомнительного качества и по сильно завышенным ценам, в конечном итоге привел к тому, чтоподавляющее большинство граждан США превратилось в убеждённых сторонников свободной торговли. С этого самого времени любые действия, осуществлявшиеся кем бы то ни было в целях обретения для себя монопольного положения, начинали ассоциироваться у них с нестерпимым колониальным прошлым - вызывать крайне негативную оценку и нескрываемую неприязнь.

По причине того, что в общественном мнении молодых США открытое выражение стремления к занятию монопольных позиций начинало рассматриваться, как проявление чего-то осуждаемого и весьма неприличного, потенциальные монополисты оказывались вынужденными действовать там с большой оглядкой - преимущественным образом направлять свой бизнес по перспективным, но ещё не достаточно хорошо освоенным направлениям деятельности и делать всё с упором на демонстративные проявления своей благотворительности. Иначе говоря, для того, чтобы в глазах широких масс своих граждан не выглядеть беззастенчивыми притеснителями и безжалостными разорителями многочисленных представителей мелкого и среднего бизнеса, будущим акулам капитализма в условия Соединённых Штатов Америки пришлось несколько видоизменить свою тактику - отказаться от практики использования в своей конкурентной борьбе откровенно нечистоплотных методов и беззастенчивых злоупотреблений (подробнее об этом см. в материале "Западная демократия: реальные ценности и внушаемые иллюзии") и сделать свой преимущественный упор на освоении всего нераскрытого и малоизученного. Потенциальныемонополисты принимались изображать из себя первооткрывателей и пионеров, которым удавалось достичь вершин своего положения исключительно благодаря своевременному проявлению своей проницательности и решительности в деле освоения таких труднодоступных местностей и неосвоенных сфер деятельности, которые до них не решался или не догадывался освоить кто-либо другой.

До тех пор, пока вокруг первоначальной территории молодых США имелось большое количество свободных земных пространств, способных обеспечивать их стремительно развивавшуюся промышленность необходимыми объёмами сырья и ресурсов и одновременно являться рынками сбыта больших количеств производимых ею товаров, подавляющему большинству представителей крупного бизнеса этого государства так или иначе удавалось удерживать себя в первоначально заданных рамках. Но возможности осуществления чего-либо подобного оказывались не безграничными. По прошествии некоторого количества времени пространства, осваивавшиеся всевозможными бизнессообществами граждан Соединённых Штатов Америки, начинали вплотную подходить к территориям колоний других государств. Стремясь к дальнейшему упрочению своих позиций и занятию монопольного положения в новых сферах и областях деятельности, корпорации подобных "первооткрывателей" и "пионеров" вольным или невольным образом оказывались вынужденными вторгаться в территориальные пределы и сферы влияния, которые уже давно контролировались кем-то другим и являвшимся для них совершенно посторонним. Прекрасно понимая, что их декларативные заявления относительно того, какими путями и способами следует пользоваться для дальнейшего укрепления своего положения в бизнесе, а какими не следует, в такой ситуации окажутся не способными обеспечить им реального превосходства, новоявленные монополисты приходили к выводу о целесообразности продолжения заявленных курсов лишь во внутренней жизни своего государства (где почти всё уже было фактически поделено вполне устраивающим их образом). В плане же осуществления торговых захватов и поглощений всего того, что имело непосредственное отношении к области мира внешнего, признавалось подходящим и вполне допустимым ведение себя не столь щепетильным и откровенно циничным образом. Иначе говоря, в бизнессообществах США приходили к выводу о том, что в условиях нахождения вдали от основной массы своих сограждан им нет необходимости давать отчётов в своих поступках кому бы то ни было для себя постороннему и они вполне могут позволить себе вести за пределами своего государства так, как им заблагорассудится или покажется нужным в тот или иной момент времени.

Из всего этого становилось очевидным следующее. Предпринимательские круги Соединённых Штатов Америки в одних случаях брались проявлять неизменную принципиальность и выступать носителями всего передового, а в других принимались действовать сообразно возникающей обстановке - без проявлений какого-либо стеснения и уважения к чему-либо прежнему. Будучи весьма прогрессивным и передовым на момент своего зарождения, бизнес США - вскоре после того, как ему удалось опериться и встать на ноги - вступил в полосу перерождения. Он очень быстро превратил себя в олицетворение двойной морали и непрекращающихся посягательств на всё, становившееся для него привлекательным и очень потребным.

На практике подобный характер поведения обычно проявлялся в следующих ключевых моментах. С какого-то момента времени начав ощущать стеснённость своего положения в рамках границ своего государства и потребность выйти за их пределы, представители крупного капитала Соединённых Штатов Америки начинали активно проникать и беззастенчиво вторгаться в чужие сферы влияния - на соседние территории, которые являлись колониями ряда европейских государств. Во многих случаях получая со стороны последних достойный отпор и сталкиваясь со случаями понесения неоправданно больших потерь и огромных убытков, в бизнессообществах США быстро приходили к выводу о том, что с этих пор им приходится иметь дело не с плохо вооружёнными индейцами и дикарями (которых можно было легко истребить и взять нахрапом), а с приблизительно равными себе противниками. Для того чтобы одолеть противника, приблизительно равного по своим силам, требовалось разработать особую тактику, которая бы строилась на преимущественном осуществлении своих действий не беспорядочным образом, а по тем направлениям, которые признавались наиболее подходящими и способствующими достижению желаемого.

Собирая информацию о текущем положении дел на сопредельных территориях, а так же вспоминая своё недавнее колониальное прошлое, представители крупного капитала США очень быстро установили, что главная причина, по которой их не желали допускать к участию в скупке сырья и развитию деятельности на чужих рынках сбыта готовой продукции, заключалась в том, что тамошние хозяева положения, ощущая себя полноправными монополистами, совершенно не желали утрачивать своих преимуществ и соглашаться с фактом присутствия рядом с собой каких бы то ни было конкурентов. С другой стороны тамошние монополисты - в отличие от США - возникли не в результате конкурентной борьбы и поэтапного поглощения сильными более слабых, а обеспечили получение себе монопольных прав фактами их близости к верховной власти (или, иначе говоря, путём её подкупа и приглашений отдельных её представителей к совместному долевому участию в чём-либо очень и очень прибыльном). В своём стремлении как можно скорее компенсировать понесённые ими затраты и получить с этого дела максимально возможную прибыль приближённые к власти приобретали монопольных прав оказывались склонными к чрезмерному завышению цен на монопольно предлагавшиеся ими товары и совершенно не заинтересованными в повышении их качества и увеличении предлагаемого ассортимента. (Логика размышлений в таких случаях была предельно проста: если выбирать будет не из чего, то люди всё равно будут вынужденными приобретать всё необходимое им для жизни из того, что имеется в наличии). В сравнении с конкурентными условиями Соединённых Штатов Америки всё это объективно делало товары, завозившиеся в колонии на территориях Латинской Америки из ряда стран Западной Европы, гораздо менее конкурентоспособными по сравнению с теми, которые производились в самих США. В свою очередь производившийся анализ всех вышеперечисленных фактов приводил представителей крупного капитала США к выводу о том, что им окажется вполне по силам удушить тех или иных своих конкурентов путём временного предложения всем их потенциальным покупателям и клиентам своей товарной продукции по заметно более низким ценам.

Подобные выводы тут же начинали претворяться в дела. Обычно всё начиналось с того, что крупные компании США в своём стремлении подмять под себя чужие территории с их запасами природных ресурсов и рынками сбыта готовой продукции и одновременном нежелании окончательно ссориться с властями государств Западной Европы (регулярно восполнявших им существовавшую нехватку в машинах, сложном оборудовании и технических специалистах, производство и обучение которых в Северной Америке на тот момент было ещё плохо налажено) принимались создавать формально независимые от них структуры. В свою очередь такие структуры, стремясь обезопасить самих себя, брались набирать штаты формально независимых от них посредников или торгово-закупочных агентов, которым поручалось налаживание сбыта предоставлявшихся видов товарной продукции в обмен на ценные виды природного или выращиваемого сырья. Получая определённый процент со всех, совершавшихся ими сделок, такие агенты оказывались кровно заинтересованными в увеличении их объёмов. Оказываясь не способными охватить всё сразу, они в погоне за прибылью принимались вовлекать в свою деятельность других лиц и использовать их в качестве своих агентов (чтобы помимо всего прочего получать определённый процент с их собственных сделок). Всё это очень скоро привело к созданию такой ситуации, когдатерритория США начинала представлять собой огромный и громкоголосый рынок, на котором продавцов оказывалось гораздо больше, чем покупателей.

Сталкиваясь с возрастанием конкуренции и озадачивая себя проблемами сбыта всё новых и новых партий предоставленных им товаров, вездесущие торговые агенты с подачи своих более старших коллег принимались обращать внимание на сопредельные и близлежащие территории колоний других государств, в которых всякая конкуренция была под строгим запретом. С особыми предосторожностями проникая вглубь чужих колониальных владений и доставляя с собой небольшие партии наиболее ходовых товаров, новоявленные контрабандисты принимались их предлагать при случайных встречах с тамошними обитателями. Из-за того, что подобные товары выгодно отличались от тех, что навязывались там всем людям безраздельно господствовавшими монополистами, своей относительно невысокой ценой и достаточно не плохим качеством, их принимались брать нарасхват - прозапас или в целях последующей перепродажи кому-либо третьему. Пришлые торговые агенты, замечая в отдельных обитателях тамошних мест определённую тягу к наживе, принимались поощрять их устремления - делать скидки тем, кто соглашался взять не по одной, а сразу по нескольку вещей и предметов. При повторных встречах с предварительно запримеченными для себя лицами бойкие чужаки начинали подталкивать их к заключению взаимовыгодных сделок. Суть подобных сделок заключалась в том, что заинтересованным лицам вместо того, чтобы сидеть на месте и ждать готового, предлагалось самим пересекать границу и являться в определённые пункты на территории Соединённых Штатов Америки за очередными партиями нужных товаров, а в качестве награды за регулярное осуществление таких поступков получать целый ряд дополнительных скидок. Выражаясь иным языком, определённые категории граждан США, на свой страх и риск соглашавшиеся переквалифицироваться в контрабандистов и сумевшие обзавестись на сопредельных территориях определённым числом своих торговых посредников, через какое-то время получали возможность влиться в число весьма состоятельных лиц и как ни в чём не бывало вернуться на стезю добропорядочных и законопослушных граждан своего государства.

Тем удачливым торговым агентам, которым удавалось достичь благополучия и обзавестись агентурой за пределами своего государства, больше не требовалось рисковать своей жизнью и всеми средствами, вложенными в дело - к вящему их удовольствию за них это принимались делать их посредники. С другой стороны благодаря развитию контрабандной торговли и происходившему увеличению спроса на различные виды товаров в Соединённых Штатах Америки появилось большое количество производственных компаний, хозяевам которых очень хотелось влиться в ряды представителей крупного капитала и оказаться в положении фактических монополистов в тех или иных направлениях деятельности. Путём преимущественного сосредоточения своих усилий на широком использовании различных новшеств и достижений научно-технического прогресса им удавалось добиться существенного повышения эффективности своих производств. Но в мире всепоглощающей конкуренции умение производить различные товары является равносильным способности делать лишь половину дела. Второй же половиной этого дела является умение обеспечить его продажу в кратчайшие сроки. Не видя реальных возможностей для осуществления своего развития сразу по двум из указанных направлений, быстрорастущий высокотехнологичный и наукоёмкий сектор бизнеса США принимался искать себе союзников из числа тех, кто был способен весьма существенным образом повысить объёмы осуществлявшихся ими продаж. В свою очередь преуспевшие торговые посредники также начинали ощущать определённые трудности в плане сбыта партий вполне обыденных и обычных товаров - по причине того, что сети их внутренних и заграничных агентов во многих случаях принимались конкурировать между собой. Иначе говоря, многие дельцы, задействованные в процессах ведения внешней торговли, оказывались очень заинтересованными во введении в рыночный оборот особых видов товаров, которые при создании определённых условий могли обрести на нём массовый и всепоглощающий спрос.

Совместными усилиями многоопытных производителей и торговцев Соединённых Штатов Америки такой товар был быстро найден. Он представлял собой ни что иное, как лёгкое стрелковое оружие, которое в условиях США до этогошироко использовалось в ходе освоения различных диких уголков и в целях осуществления там кровавых разборок между конкурирующими группировками граждан этого государства. Но так как никем не освоенных уголков на территории Соединённых Штатов Америки вскоре почти не осталось, а во всех остальных всякое необоснованное применение оружия начинало караться со всей строгостью существовавших законов, то внутренний рынок США реагировал на это заметным падением спроса на ружейную продукцию. Стремление во чтобы то ни было удержаться на этом рынке и не допустить полного своего разорения, неизбежно проявлявшееся со стороны производителей стрелкового оружия, приводило к тому, что многие их представители принимались совершенствовать свою продукции (путём превращения ружей и пистолетов в многозарядное оружие) и существенно её удешевлять (путём использования нестандартных конструктивных решений и необычных подходов). Именно таким образом миру было явлено револьверное оружие, которое оказывалось достаточно недорогим в своём изготовлении и в то же время весьма удобным и эффективным с точки зрения практического использования.

Узрев в револьверном оружии такой вид товара, который можно было бы продавать в огромных объёмах и при этом не сильно озадачивать себя проблемами его предоставления перед взорами всех желающих в значительном разнообразии и широком ассортименте, весьма проницательные американские торговые дельцы принимались вступать в прямые контакты с выходившими на них производителями оружия и сосредотачивать себя на осуществлении необходимых подготовительных действий. Суть осуществления подобных действий заключалась в настойчивых повторениях перед лицом многих из числа своих агентов, регулярно являвшихся к ним из-за границы, мысли о том, что настало время перейти от осуществления переправок небольших объёмов контрабандных товаров к налаживанию их регулярных поставок достаточно крупными партиями. В целях повышения прибыльности от осуществления таких операций многоопытные американские советчики принимались рекомендовать своим иностранным помощникам не удаляться с предоставленными им партиями товаров в глубь своих территорий, а обзавестись там собственной агентурой из числа типичных представителей местной среды. Подобную категорию агентов предполагалось использовать для организации последующих переправок всего первоначально доставленного небольшими партиями - одновременно во множества различных мест. Самим же контрабандистам, как хорошо знакомым с определёнными участками границ и всем творящимся вокруг них по обе стороны, предлагалось сосредоточить свои преимущественные усилия на наиболее сложных и ответственных участках своей работы, находясь на которых они могли обеспечить себе получение огромной прибыли со всех объёмов производившихся ими сделок.

Стремительное увеличение объёмов контрабандных поставок, тайно осуществлявшихся из пределов США в латиноамериканские колонии ряда других государств и тот беспрецедентный размах, с которым принимались действовать контрабандисты, во многих случаях приводили к развалу существовавших там колониальных укладов жизни. Власти ряда западноевропейских государств, не смотря ни на что всё ещё продолжавшие владеть этими колониями, оказывались вовсене склонными смиряться с фактическими утратами там своих монопольных позиций. Наоборот они принимались сосредотачивать свои преимущественные усилия на вооружённой охране их границ и осуществлении широкомасштабных полицейских мер, направленных против засилья контрабандистов и всех так или иначе сотрудничавших с ними лиц. Лидеры контрабандистов в результате неуклонного осуществления указанных мер начинали терять большие партии предоставленных им товаров и значительные части ранее нажитых ими состояний. Являясь к своим американским покровителям со своими проблемами и вопросами о том, как им быть дальше, они сталкивались с ответными выражениями готовности помочь их горю, но не в виде проявления жалости, а чисто деловым образом. Смысл подобных деловых предложений, поступавших со стороны североамериканских дельцов, обычно заключался в выражении ими своим подопечнымготовности пойти на определённые уступки при обязательном условии, что те вернутся к привычному для себя занятию. Такие уступки представляли собой согласия на выдачу своим неоднократно проверенным агентам товарных кредитов или, иначе говоря, новых партий товаров, проплаченных им не полностью, а лишь отчасти. В ответ же на выражения со стороны агентов опасений по поводу того, что уже однажды случившееся с ними может опять повториться и с гораздо более печальным исходом, дельцы обычно предлагали тем не впадать в уныние раньше времени и в знак своего особого расположения преподносили им в дар пару-тройку скорострельных винтовок. При этом многоопытные знатоки человеческих душ никогда не забывали упомянуть о том, что они располагают внушительными запасами стрелкового оружия и боеприпасов и в любой момент готовы предложить его любым заинтересованным лицам с предоставлением значительных скидок в случаях приобретения такового достаточно крупными партиями.

В скором времени это приводило к тому, что, начав сталкиваться с хорошо вооружёнными бандами контрабандистов и нести из-за них значительные потери, правительственные войска и полицейские силы ряда европейских держав, которые присутствовали на американском континенте, принимались беспощадно истреблять и жестоко наказывать всех тех, кто давал им хоть какие-то основания полагать о своей причастности к осуществлению незаконной торговли. Подобный ход развития событий с неизбежностью оборачивался стремительным ростом спроса на боевое оружие со стороны мирного населения латиноамериканских колоний, которые начинали активно приобретать его в целях обеспечения своей защиты от всевозможных притеснений со стороны представителей колониальных властей и их подручных. Более того, в отдалённых частях подобных колоний начинали возникать обширные районы, обитателям которых силой своего оружия удавалось временно изгнать всех представителей недружественной им власти и заявить о своем праве на самоопределение по поводу того, с куда и с кем им следует идти в своём развитии дальше. Осознавая тот факт, что размеры прибыли, получаемой в результате фактического ограбления латиноамериканских колоний, из года в год падают стремительным образом и очень скоро окажутся недостаточными для покрытия всех расходов на их содержание, власти ряда владевших ими западноевропейских держав самым решительным образом принимались требовать от правительства Соединённых Штатов Америки принятия самых незамедлительных мер по пресечению незаконной торговли оружием. В ответ на подобные требования официальные представители США всякий раз с холодным спокойствием заявляли о том, что их государство не занимается осуществлением незаконных поставок оружия куда бы то ни было. Что же касается его поступлений во вне с территории Соединённых Штатов Америки, то подобного рода бизнесом занимаются лица, которые не относятся к числу их граждан. Запретить же продажу оружия таким лицам на своей территории они не имеют права по причине того, что согласно законам Соединённых Штатов Америки каждый человек, который вступал на их территорию и не оказывался уличённым в совершении каких-либо преступлений, признавался свободным и имеющим полное право приобретать оружие для своих целей. Что же касается законов других государств, которые не предоставляют широким слоям своих граждан права на владение огнестрельным оружием, то это является ихвнутренней проблемой, которую им следует решать исключительно своими силами.

Строя свою политику вышеуказанным образом, правительство США безо всякого риска обеспечивало своим компаниям стремительный подъём в развитии промышленности и торговли, что в свою очередь приводило к существенномуувеличению налогооблагаемой базы этого государства и постепенному распространению его влияний на весь окружающий мир. В свою очередь те западноевропейские государства, которые владели колониями в Латинской Америке, начавощущать свою слабость и явную неспособность заставить Соединённые Штаты Америки (силой или уговорами) отступить от курса, избранного ими в международной политике, оказывались вынужденными сдавать свои позиции и уходить с американского континента.

Население бывших латиноамериканских колоний с восторгом воспринимало такие уходы и наивно надеялось, что очень скоро в их государствах наступит эра успеха и процветания подобно тому, как при сходных условиях это уже произошло в США. Однако, не смотря на наличие целого ряда вполне очевидных сходств, то положение дел, которое сложилось в Соединённых Штатах на момент обретения ими государственной самостоятельности, содержало в себе одно очень важное отличие, которым не могли похвастать зарождавшиеся государства Латинской Америки. Так на территории будущих США помимо создания политических предпосылок к обретению государственной самостоятельности (в виде проявления категорического неприятия со стороны широких масс их населения по отношению к существовавшим там колониальным порядкам), были созданы предпосылки экономические (в виде целой сети подпольных лавочек и небольших производств по выпуску различных потребительских товаров). На территориях же молодых государств Латинской Америки (пришедших к обретению своей государственной самостоятельности во многом благодаря упорным стараниям и активному содействию со стороны заинтересованных в этом промышленных и торговых компаний Соединённых Штатов Америки) возникали лишь политические предпосылки при полном отсутствии предпосылок экономических. Иначе говоря, промышленный и торговый капитал США принимался всячески содействовал возникновению неполноценных государств, которые – оказываясь неспособными обеспечивать производство готовой товарной продукции - становились бы от него экономически зависимыми и превращались в их сырьевые придатки.

Процесс непосредственного превращения молодых государств Латинской Америки в сырьевые придатки Соединённых Штатов протекал по достаточно простой схеме. Представители более или менее обеспеченных слоёв населения таких государств - по причине фактического отсутствия каких-либо других возможностей - оказывались вынужденными сосредотачивать свои усилия на осуществлении торгового посредничества или, иначе говоря, заниматься обслуживанием интересов иностранного капитала. Из-за того, что подобного рода посредники постоянно ощущали свою неполноценность и зависимость от своих заграничных хозяев, то они оказывались вовсе не склонными гневить своих покровителей - вкладывать зарабатывавшиеся ими средства в развитие своей промышленности. Наоборот они принимались использовать свои капиталы в целях наращивания объёмов своих спекулятивных сделок и обзаведения большим количеством мелких посредников. В свою очередь это приводило к тому, что наиболее активная часть населения молодых государств, не видя перед собой других возможностей для повышения уровня своего благосостояния, из поколения в поколение принималась перетекать в спекулятивно-посредническую сферу деятельности. Подавляющему же большинству бедных и гораздо менее активных их граждан не оставалось ничего иного, как направлять свои усилия в сторону всего им привычного и малозатратного по объёмам первоначально вкладываемых средств.

На практике такими сферами деятельности в подавляющем большинстве случаев оказывались два: примитивный промысел по сбору или добыче различных видов природного сырья и сельское хозяйство. По причине того, что деятельность в таких сферах чаще всего носила сезонный характер, то в конце сезонов их сильно уставшие и основательно поиздержавшиеся участники в массовом порядке принимались предлагать всем желающим приобрести у них собранный ими продукт с тем, чтобы приобрести для себя необходимые предметы и вещи. Но так как из-за происходивших наплывов сырья его предложение в такие моменты становилось очень огромным, а круг желающих и потенциально способных его приобрести оказывался весьма ограниченным, то это приводило к весьма существенному снижению цен на подобного рода сырьё по сравнению с теми, по которым его соглашались приобретать в те сезоны, когда его предложение заметно снижалось. Разного рода посредники и спекулянты, пользуясь подходящей для себя обстановкой, принимались крутить своими носами и одолевать многочисленных продавцов придирками по поводу недостаточной качественности предлагавшегося ими сырья. Смысл подобного поведения со стороны посредников заключался в том, чтобы внушить бедным продавцам мысль о том, что они согласны приобретать по устанавливавшимся низким ценам не абы какое сырьё, а только самое лучшее (или отборное) из всего им предлагаемого тем или иным из последних. Скупив лучшие части всего предлагавшегося, многоопытные спекулянты принимались расхаживать среди продавцов и выражать свои замечания и насмешки по поводу внешнего вида и качества всего ими ещё не распроданного. При этом они давали последним понять, что готовы скупить у тех все их остатки, но по гораздо более низкой цене (т.е. фактически за бесценок). Весь расчёт здесь строился на знании того непреложного факта, что большинство видов природного и сельскохозяйственного сырья является легко повреждаемыми разного рода вредителями и неблагоприятными воздействиями внешней среды или, иначе говоря, требуют специальных условий хранения или осуществления их незамедлительной переработки. В ситуациях подобного рода бедным производителям и собирателям подобных видов сырья, которые не имели средств для обзаведения специальными хранилищами и перерабатывающими мощностями, не оставалось ничего иного, как отдавать спекулянтам предлагаемый ими скоропортящийся и неудобно хранимый продукт за ту малую цену, которую те соглашались дать им сегодня, но могли не дать завтра.

У тех латиноамериканских производителей сельскохозяйственного сырья, у которых дела начинали складываться наиболее плачевно, местные спекулянты и посредники - по указке своих североамериканских хозяев - принимались скупать земли и пускать к себе первых в качестве мелких арендаторов и батраков. В качестве своего первого шага новоявленные землевладельцы принимались указывать что и как им следует производить и выращивать. Упор при этом делался на различные технические культуры - которые не годились для потребления в пищу ( хлопок, табак) или потреблялись в очень малых количествах ( кофе, специи) - и выращивание скота ( шкуры и жир которого являлись ценным сырьём для промышленности, а его мясо оказывалось слишком дорогим продуктом для бедных слоев населения). При посредничестве опекавших их североамериканских банков, спекулянты-землевладельцы принимались выдавать своим арендаторам кредиты под залог будущих урожаев и тем самым легко превращать их в бесправных существ, которые не имели ни каких шансов на исправление своего положения и оказывались обречёнными на жалкое существование до конца своих дней. Благодаря проявлению подобной изощрённости многочисленным представителям капитала Соединённых Штатов Америки удалось убить сразу двух зайцев. Во-первых, к концу 19-го века практически все государства Латинской Америки им удалось превратить в зависимые от себя сырьевые придатки и тем самым обеспечить свои производства гарантированными источниками поставок сырья по фактически установленным ими же ценам. Во вторых, благодаря подобной направленности своей политики, крупному капиталу США удалось поставить многие латиноамериканские государства в такое положение, при котором они оказывались неспособными удовлетворить потребности своего населения в продовольствии за счёт осуществления местных поставок.

Иначе говоря, в создававшихся условиях власти многих молодых государств Латинской Америки оказывались поставленными в тупик - им сплошь и рядом приходилось уповать на проявление милости со стороны тех или иных североамериканских компаний, которым удавалось прочно закрепиться на их почве. Подобные упования представляли собой без конца повторявшиеся выражения просьб об осуществлении немедленных и скорейших поставок недостающих объёмов продовольствия. Такие компании принимались поставлять их с территории США по сильно завышенным ценам, тем самым создавая дополнительные возможности для развития сельскохозяйственной отрасли хозяйства своей страны и ставя подавляющее большинство населения молодых латиноамериканских государств (прежде всего тех, которые находились в Центральной Америке) в такие условия, при которых всё заработанное нелёгким трудом они были вынужденными тратить почти исключительно на еду. Шантажируя представителей власти таких государств возможностью осуществления задержек в осуществлении текущих поставок продовольствии и возбуждения голодных бунтов, североамериканские компании легко добивались от них уступок в плане заключения выгодных для себя контрактов на разработку месторождений полезных ископаемых и промышленную вырубку леса. В ситуациях же начал акций неповиновения и протеста со стороны широких слоёв населения против засилья представителей капитала Соединённых Штатов Америки, новоявленные монополисты в ответ на возникновения подобных угроз принимались перекрывать всякие продовольственные поставки в мятежные регионы таких государств и вызывать в них повальный голод. Уморив часть мятежного населения голодной смертью, а всем выжившим продемонстрировав свою способность вновь поставить их в невыносимо жуткие условия, североамериканские капиталисты внушали им чувство животного страха на много лет вперед и легко превращали их в скопления безликих и понурых созданий.

Ловко перессорив молодые латиноамериканские государства с Западной Европой (путём способствования развитию революционных процессов и освобождению их от колониальной зависимости) и превратив территории первых в свои неоколониальные вотчины, Соединённым Штатам удалось поставить многие западноевропейские государства в весьма затруднительное положение. Странам Западной Европы, лишившимся своих американских колоний, из которых они обеспечивали значительную часть поставок сырья для нужд своей промышленности, волей или неволей приходилось браться за налаживание контактов с США. Если до этих пор Западная Европа по отношению к Соединённым Штатам проявляла нескрываемую брезгливость и очевидное презрение, то после тон её обращений начинал обретать более вежливую окраску. Идя навстречу пожеланиям ряда западноевропейских государств, США соглашались не препятствовать их возвращению на сырьевые рынки их бывших американских колоний, но не за просто так, а в обмен на определённые уступки с их стороны. Суть подобных уступок заключалась в следующих моментах:

1. Прекращение чинения каких-либо препятствий поставкам в США машин и сложного технологического оборудования из Западной Европы (которая на тот момент занимала главенствующее положение в данной отрасли)
2. Открытие широкого доступа североамериканским товарам (в первую очередь в виде разнокалиберного ширпотреба) на западноевропейские рынки
3. Позволение представителям североамериканских компаний на территориях государств Западной Европы открыто заниматься поиском технических специалистов и вербовкой лиц, которые станут проявлять желание переселиться в США на постоянное место жительства

(Последняя мера позволяла Соединённым Штатам с одной стороны обеспечить постоянный приток перспективных кадров и технологическое развитие многих секторов своей промышленности, а с другой - непрерывно снабжать их огромным количеством рабочих рук, в которых - по причине стремительного развития промышленной и сельскохозяйственной сфер производства, а также из-за проявления многочисленными представителями предыдущих волн переселенцев неуёмного стремления отойти от участия во всём недостаточно прибыльном и непрестижном и перебраться на более благодатную ниву предпринимательской деятельности - начинала ощущаться постоянная нехватка).

В то же самое время переставая препятствовать возможности возвращения представителей западноевропейских государств для разворачивания деятельности на американском континенте, в Соединённых Штатах начинали испытывать определённые опасения по поводу того, что при создании благоприятных моментов государства Старого света могут сильно потеснить США и лишить их лидирующих позиций в указанном регионе мира. В целях недопущения возможности подобного развития событий и дальнейшего укрепления своих позиций по всему миру, правительство Соединённых Штатов объявило о начале использования своей денежной единицы в качестве золотого стандарта. Иначе говоря, оно открыто заявило о том, что с этого момента US доллар ($) будет свободно обмениваться на золото по фиксированному курсу. Превратив свой доллар в фактический эквивалент золота, США очень быстро добились того, что в Латинской Америке он стал самой ходовой валютой и наиболее желанным товаром. По причине того, что местные продавцы сырья с большой неохотой начинали соглашаться принимать деньги в других валютах, представители западноевропейских компаний во многих случаях оказывались вынужденными предварять свои основные сделки (по закупке определённых объёмов сырья) промежуточными, которые заключались в осуществлении обменов валют их государств на US доллары. Возникавший значительный спрос на доллары при почти полном отсутствии такового на другие валюты приводил к значительным удорожаниям первого относительно всех остальных. Принимаясь скупать западноевропейские валюты по заниженным курсам, а затем переводить полученные суммы в Старый Свет - в целях производства там необходимых закупок машин и сложного технологического оборудования - предпринимательские круги Соединённых Штатов Америки фактически обретали возможности осуществления текущих закупок европейских товаров с получением весьма существенных скидок. Таким образом, поставив государства Западной Европы в заведомо невыгодное для них положение, США создавали целый ряд дополнительных возможностей для дальнейшего развития и укрепления своей экономики.

Сумев навязать свои правила игры Западной Европе и в значительной степени начав жить за её счёт, Соединенные Штаты в скором времени принимались идти ещё дальше - способствовать нарастаниям кризисных явлений в государствах Старого Света путём сознательного провоцирования и морального поощрения в них революционных процессов. Нарастания негативных моментов, происходившие жизни западноевропейских государств, с неизбежностью оборачивались ослаблением их внимания к своей внешней политике и приводили к постепенной утрате ими своего влияния в своих колониях, расположенных в других частях света. В свою очередь США, пользуясь благоприятствующей обстановкой, то и дело принимались вторгаться в чужие сферы влияния и превращаться в фактических хозяев положения на многих островных территориях и удалённых побережьях тихоокеанских пространств. Способствуя отпадению их от своих метрополий и поддерживая их курс на обретение самостоятельности, представители крупных компаний Соединённых Штатов Америки начинали вести себя ещё более циничным и наглым образом - путём прибегания к грубому шантажу и откровенному подкупу быстро прибирать к рукам тамошних представителей власти и превращать их в безоговорочных проводников любой своей воли. В случаях же вспышек на таких территориях массовых недовольств и осуществления там серьёзных посягательств на собственность своих компаний, правительство США под предлогом обеспечения защиты прав представителей своего бизнеса принималось осуществлять их экономические блокады или производить силовые захваты их территорий - в целях приведения к власти кого-либо для себя подходящего и способного подавлять любые возникающие недовольства путём прибегания к использованию диктаторских методов. Именно отсюда брала своё начало так называемая "политика канонерок" и практика приведения к власти кровожадных "сукиных сынов", которые широко использовались Соединёнными Штатами начиная с конца 19-го века и вплоть до 80-х годов предыдущего столетия века в целях удержания в сфере своего влияния многих островных территорий и слаборазвитых государств.

В свою очередь постепенное ослабление государств Западной Европы способствовало изживанию остатков ещё сохранившихся в них феодальных порядков. Представителям западноевропейской буржуазии, желавшим заполучения всей полноты власти по заокеанскому образцу и подобию, в то же самое приходилось осознавать факт отсутствия для этого достаточных предпосылок. Если освобождение территории США от колониальной зависимости происходило под флагом свободы торговли (или предоставления всем их гражданам права на свободное занятие любыми видами деятельности, не покушающимися на права остальных), то в условиях Западной Европы подобного рода лозунги являлись не очень привлекательными и не могли увлечь за собой широких масс населения. Причина недостаточной привлекательности принципа свободной торговли заключалась в отсутствии у большинства западноевропейских государств обширных рынков сбыта или монополизации торговли с остававшимися у них колониями узкими группами представителей крупной буржуазии и смыкавшейся с ней части дворянства. Иначе говоря, в отличие от Соединённых Штатов периода их становления в условиях Западной Европы 19-го века мелкий и средний бизнес являлся малоприбыльным и безнадёжным занятием, которой по своему определению был не способен обеспечить дальнейшего роста. В такой ситуации для подавляющего большинства европейского населения гораздо удобней и проще оказывалось не проявлять активность и не заниматься поисками всего нового, а оставаться в рамках чего-либо, являвшегося для них очень привычным и способным обеспечить удовлетворение минимумов их текущих потребностей.

Из-за того, что с обывательской точки зрения второй вариант представлялся наиболее предпочтительным, то широкие массы людей в своих мечтах принимались стремиться именно к нему. Улавливая подобные умонастроения,представители и агенты североамериканских компаний, которые находились в Европе в интересах своего бизнеса, принимались сознательно поддерживать европейцев в возникавших у них заблуждениях и на этом строить свою дальнейшую игру. Важнейшим элементом подобной игры являлось то, что американские граждане, прибывавшие в Западную Европу по своим делам и поручениям своих компаний, все как один принимались изображать из себя эдаких нуворишей и преуспевающих дельцов, которые до своего прибытия в Америку сами жили в бедности и нужде. Иначе говоря, они принимались упирать на факт того, что им как никому другому хорошо знакомы как проблемы простых людей, так и пути выхода из их нелёгкого положения. Суть же подобной игры заключалась во внушении наивным европейцам мысли о том, что стоит им только ступить на американский берег, как они станут утопать в потоках сваливающихся на них благ и огромных возможностей для своего обогащения. (На самом же деле всё оказывалось вовсе не так - прибывая в Америку фактически без гроша за душой и не зная тамошних жизненных реалий, дезориентированные переселенцы оказывалисьвынужденными наниматься к первому, предложившему им хоть какую-либо работу. Тем самым они освобождали предыдущие волны уже обжившихся американцев от необходимости заниматься неквалифицированным и неблагодарным трудом и позволяли тем сосредотачивать свои усилия на чём-то гораздо более прибыльном и престижном).

Западноевропейская буржуазия, также улавливая факт возникновения брожений в умах подавляющего большинства своих граждан, принималась дружно подыгрывать им - в надежде обрести устойчивую поддержку в широких массах своего населения и тем самым обеспечить своё вхождение к вершинам власти. Упор на использование популистских мер приводил к тому, что мысль о величии принципа свободной торговли в условиях Западной Европы оказалась трансформированной и подменённой идеей торжества абсолютной свободы. Иначе говоря, стремление угодить обывательским вкусам приводило к введению в общеупотребительный оборот такого понятия о свободе, которое оказывалось совершено размытым и предполагавшим закрепление за каждым возможности в любой момент поступать так, как ему заблагорассудится. Всё это оборачивалось для Европы развитием анархических идей и наступлением эпохи господства волюнтаристского мировоззрения. Говоря общеупотребительным языком, мысль о том, что каждый волен поступать так, как ему заблагорассудится, рано или поздно приводила к осознанию того факта, что выражение множества разных воль всегда приводит к вступлению их в противоречие друг с другом и, в конце концов, к подчинению всех их вместе взятых воле одного человека - наиболее выразительного и харизматичного представителя своего общества. В свою очередь идея о наличии в обществе неких сверхчеловеков, которые силой выражаемых ими мыслей способны повести за собой очень многих из обычных людей, находила своё продолжение в виде мысли о том, что подобнымнародным вождям вполне по силам изменить судьбы миры путём установления более справедливых жизненных порядков. А так как понятия о том, что является справедливым и несправедливым, в разных кругах общества всегда разнились между собой, то всё это приводило к возникновению понятий о национальной и классовой справедливости, соответствовавшей общеупотребительным интересам представителей тех или иных национальностей или классов.

Подобные химеры человеческого ума, начинавшие рождаться в больших количествах, может быть так бы и остались химерами, если бы не находились влиятельные силы, которые в своей борьбе за мировое господство оказывались готовыми предпринимать практические шаги по их использованию в целях достижения своих стратегических интересов. Такими силами, помимо определённых кругов западноевропейской буржуазии (стремившихся к осуществлению смен власти в тех случая, когда последняя начинала проявлять своё нежелание защищать их интересы или демонстрировать свою несостоятельность в плане обеспечения устойчивого положения своих государств), становились правительства целого ряда европейских стран, которые в те или иные моменты брались способствовать созданию революционных ситуаций и переломных моментов внутри государств своих конкурентов - в целях их ослабления и обеспечения для себя таким образом (фактически за их счёт) определённых преимуществ.

Откровенная беспринципность европейской политики первой половины 20-го века, возведённая в ранг общеупотребительной нормы, в скором времени начала давать свои результаты - приводить к ужасающим, но вполне закономерным последствиям. Результаты такой политики с одной стороны нашли своё выражение в виде вспышек 1-й и 2-й Мировых войн, а с другой - проявились в виде рождения таких монстров, как большевистская Россия и нацистская Германия, которые сумели превзойти все ожидания своих закулисных вдохновителей и денежных спонсоров и на удивление всем оказались очень даже жизнеспособными. (Такая их жизнеспособность объяснялась достаточно просто. Будучи не способными обеспечить последовательного укрепления мощи своих государств одновременно с поднятием уровня благосостояния всех слоёв населения, их правители принимались следовать избирательной тактике. Иначе говоря, в отличие от более развитых государств, которым удавалось обеспечивать достаточно высокий уровень жизни для большинства своих граждан посредством использования изощрённых методов эксплуатации населения своих бывших колоний, они оказывались вынужденными действовать более прямолинейным образом и открыто объявлять о создании определённых преимущественных условий для многочисленных представителей отдельных социальных слоёв (типа пролетариев или "истинных" арийцев). Сплачивая вокруг себя большие количества таким образом обретённых союзников, подобные правители непосредственными усилиями последних принимались откровенно подавлять ещё более многочисленные массы всех прочих или совершенно бесправных людей (типа крестьян или лиц неарийского происхождения) - строить экономики своих государств на костях и крови всех, оказывавшихся для них неугодными и не утруждая себя прибеганиями ко всяким условностям и соблюдениям чисто внешних приличий. Выражаясь ещё более просто, удивительная жизнеспособность большевистской России и нацистской Германии заключалась в том, что на фоне Северной Америки и Западной Европы они выглядели не такими уж и монстрами. По характеру устройства своей власти они оказались всего лишь слепками лиц, снятых с более цивилизованно устроенных государств мира, но взятых без всякого грима и с чётким отображением всех их тщательно срываемых изъянов).

Вступление большей части Западной Европы и Северной Америки в вынужденный союз с одним из описанных монстров в борьбе против второго - наиболее агрессивно настроенного и наименее желательного для всех остальных - в конце концов, обернулся уничтожением последнего, но не привёл к желательному для них результату. Вопреки ожиданиям Советский Союз вышел из 2-й мировой войны не ослабленным, а морально окрепшим и очень сильно укрепившим свои позиций. Если до этого времени СССР по большому счёту являлся единственным государством в мире, которому удалось обеспечить надёжное ограждение своих территорий от экспансионистских воздействий со стороны США и Западной Европы, то с указанного момента - во многом благодаря усилиям, специально предпринятым с его стороны - он обзавелся целом рядом государств-сателлитов и последователей своего курса. Подобный характер развития событий приводилправительства Соединённых Штатов и ряда государств Западной Европы к осознанию того факта, что если они и дальше будут продолжать вести несогласованную политику и каждый раз действовать как кому заблагорассудится, то всё это в конце концов обернётся дальнейшим ухудшения их положения и окончательной утратой лидирующих позиций во всём окружающем мире. На основе сделанных умозаключений в указанных государствах приходили к выводу о необходимости создания ими военно-политического блока, главным направлениями деятельности которого явилось бы:

1. Воспрепятствование дальнейшему распространению влияний СССР и его ближайших союзников на всю Европу и остальной окружающий мир
2. Локализация и сокращение тех территорий и слоёв населения, которые уже находились под советским влиянием

Именно так был создан Североатлантический блок или НАТО.

  

В целях оправдания столь резких изменений в своей внешней политике государства, приступавшие к созданию данного блока, принимались демонстрировать стремительное охлаждение в отношениях к своему недавнему и очень необходимому им союзнику по антигитлеровской коалиции и демонизировать Советский Союз в глазах широких слоёв своего населения - рисовать его в качестве главного источника мирового зла и заодно открывать "охоту на ведьм" в отношении тех своих граждан, которые так или иначе продолжали выражать свои симпатии по отношению к чему-либо коммунистическому или советскому. В целях осуществления отрыва от СССР свежеиспечённых восточноевропейских союзников члены Североатлантического блока брались разворачивать разведывательную деятельность и поддерживать тамошние оппозиции - переправлять на их территории потоки подрывной литературы и оружия. Сам же Советский Союз (вместе с его союзниками) по всем периметрам своих общих границ окружался военными базами - с тем, чтобы охладить его пыл и не допустить с его стороны проявлений решительности в случаях возникновения серьёзных обострений в военно-политической обстановке.

В свою очередь СССР в качестве ответа на направленные против него меры предпринял целый ряд вполне адекватных шагов. Его власти, обладавшие богатым практическим опытом в смысле умения быстро подавлять любые мятежи и общественные недовольства в самом их зародыше, помогли группировкам своих восточноевропейских ставленников покончить с кругами решительно настроенной оппозиции и заодно уничтожить буржуазию как класс, готовый и способный оказывать ей материальную поддержку. В целях же недопущения случаев поступлений поддержки извне были предприняты целые комплексы мер по надёжному перекрытию сухопутных и морских границ с государствами Западной Европы. Самым же главным ответным шагом со стороны Советского Союза явилось обеспечение им существенного повышения своего военно-промышленного потенциала и оформление военно-политического блока, который был создан в противовес НАТО и получил название Варшавского договора.

Осуществив затраты огромных средств и усилий, США и государства Западной Европы в послевоенные годы так не сумели обеспечить заметного укрепления своих позиций и решить первоначально поставленных перед собой задач по развалу противостоявшей им коалиции. Но как раз с этого момента времени в пользу государств Североатлантического блока начал складываться один казалось бы достаточно малозначительный фактор, к первоначальному этапу развития которого они не имели непосредственного отношения. Вся суть проблемы заключалась в самом Советском Союзе и тех переменах, которые начинали происходить в сознании его граждан. Столкнувшись с одной общей бедой и совместными усилиями победив в войне против нацистской Германии, они становились склонными забывать о ранее разделявших их социальных различиях и бытовых предрассудках - ощущать себя единым целым и гордиться своей общей страной. Иначе говоря, плавильный котёл многолетней войны превратил всю совокупность различных слоёв советского общества в более или менее однородную массу. Если до начала этой войны граждане СССР чаще всего оказывались склонными к тому, чтобы смотреть друг на друга с большой подозрительностью и при виде чужих промахов и ошибок озадачивать себя сомнениями по поводу того, не являются ли подобные акты фактами целенаправленного вредительства и осознанного содействия усилиям иностранных разведок, направленных на подрыв советской власти, то после войны ход их мыслей в подавляющем большинстве случаев оказывался совершенно иным. Любые ошибки и промахи со стороны окружающих лиц они становились склонными воспринимать не как нечто злонамеренное, а как случайность или недостаток умения. Былая настороженность и подозрительность в повседневной жизни начинала уступать место снисходительности и добродушию. А так как в СССР структуры власти было принято пополнять людьми, взятыми из народной гущи (или широких масс населения), то подобные - добродушно-снисходительные - настроения начинали проникать и в саму власть. Результатом таких проникновений стала смена прежнего политического курса на более гуманный и обеспечивающий постепенное уравнивание в правах представителей всех слоёв населения не только на словах, но и на деле.

Гуманизация внутренней политики СССР оборачивалась некоторым повышением степени доверия ко всему зарубежному, что находило своё выражение в приоткрытии "железного занавеса" и закреплялось в виде установления практики по осуществлению ограниченных (или строго нормированных) международных культурных и торговых обменов. Соединённые Штаты Америки и их западноевропейские союзники, понаблюдав за подобными веяниями в советской политике и собрав воедино весь свой предыдущий опыт, очень быстро пришли к выводу о том, что подобные торговые и культурные обмены можно легко превратить в удобный канал для осуществления незаметных идеологических воздействий на различные слои населения государств Восточной Европы в целях их политизации (навязывания общественно-политических дискуссий по достаточно малозначительным поводам и совершенно беспроигрышным темам) и противопоставления существующей власти. Политизировав широкие массы людей, предполагалось разделить их по групповым интересам - осуществить раздробление на мелкие или ничтожные части. После раздробления на ничтожные части, среди нихпризнавалось необходимым осуществлять селекцию. Подобная селекция находила своё выражение в виде выделения весьма способных и очень сговорчивых лиц, которых следовало регулярно подкармливать - выдавать за выразителей интересов больших социальных групп населения и борцов за права человека. Всех же остальных предполагалось предоставить самим себе (отправить в свободное плавание), но с таким расчётом, чтобы они не ощущали себя оставленными без внимания. Иначе говоря, подобным вольноотпущенникам указывалось на то, что при условии проявления определённого рвения и умения быть полезными они также могут быть замеченными и направленными для пополнения рядов более привилегированных "борцов за права человека". В свою очередь привилегированных оппозиционеров (в целях их острастки и превращения в бесхребетных существ) предполагалось регулярно приводить к осознанию того факта, что им в затылок постоянно дышат их младшие конкуренты, которые спят и видят себя в качестве лучших среди всех прочих и поэтому являются вполне способными заменить тех из них, которые окажутся признанными их зарубежными спонсорами в качестве недостаточно деятельных или не очень разумных исполнителей их воли.

В ситуациях достижения дестабилизаций положения внутри отдельных государствах Варшавского договора на волнах возбуждения хаоса и общего недовольства властью предполагалось всячески подталкивать широкие массы их населения к тому, чтобы они без осуществления каких-либо кровопролитий - путём демократического волеизъявления - отдали свои голоса предварительно широко разрекламированным и поддержанным извне коалициям ничтожных групп специально собранной оппозиции. Сразу же после прихода к власти, руководителям новоявленных коалиций, которые по своей сути являлись не вполне дееспособными и всецело зависящими от иностранной поддержки, предписывалось брать курс на объявление своей независимости и выход из Варшавского договора. В свою очередь усилиями государств Североатлантического блока в такие моменты предполагалось организовывать мощные хоры голосов в поддержку произошедших якобы стихийных волеизъявлений широких масс народа и с одновременными выражениями своих возмущений в адрес СССР - в целях предостережения его от осуществления любых попыток силового вмешательства во внутренние дела формально независимых от него государств и воспрепятствования процессам происходящих там демократических преобразований.

Но все попытки по отторжению от СССР тех или иных его восточноевропейских союзников с неизменностью оканчивались провалами. Всё дело заключалось в том, что Советский Союз, не смотря на осуществление определённых поползновений в сторону демократии, категорически не желал оказываться в положении обманутого и во всех критических ситуациях принимался отбрасывать демократическую чешую - отстаивать свои интересы самым твердым и решительным образом. Государства Североатлантического блока, всё более чётко приходя к осознанию того факта, что у них врядли получится развалить систему государств социализма до того времени, пока им не удастся разрушить его ядро и главную опору, оказывались вынужденными постепенно видоизменять тактику своих действий и перемещать центр тяжести осуществлявшихся ими усилий с Восточной Европы в сторону СССР. Суть таких видоизменений заключалась в следующих моментах. Принявшись сосредотачивать свои усилия на оказании разлагающих воздействий в отношении населения Советского Союза и осуществлять их согласно тем рецептам, которые были выработаны для условий Восточной Европы, США и их западноевропейские союзники столкнулись с фактом того, что в подавляющем большинстве граждане СССР совершенно не желали политизироваться и разбиваться на тусовки по интересам. Согласно произведенному анализу, основных причин подобного поведения со стороны населения Советского Союза оказалось три.

1. Выработка привычного отношения к достаточно давно установившимся порядкам и восприятие их в качестве общепринятой нормы жизни
2. Непомерная гордость за успехи своей страны и восприятие их как результат совместных усилий всего народа
3. Реальное расширение прав и свобод для широких слоев населения, которое казалось всем совершенно невиданным по сравнению с тем, что было характерно для предыдущих периодов существования советской власти

(Иначе говоря, население СССР этого времени можно было уподобить большой компании молодых людей, которых только что выпустили из-под родительской опеки и дали сделать по глотку свободы. Обычные граждане, в подавляющем своём большинстве, оказались без ума от нахлынувшего потока совершенно удивительных и неизвестных им ощущений. Они предпочитали коллективно упиваться возникавшим ощущением вольной жизни и не обращать никакого внимания на потуги записных демагогов и изощрённых политиканов, которые пытались их разобщить, а затем использовать для достижения своих интересов в большой политике).

Из всего этого правительства государств Североатлантического блока приходили к выводу о необходимости выработки в отношении СССР и государств его наиболее верных союзников особых подходов - таких, которые применительно к их условиям оказались бы способными воздействовать на широкие массы их населения в плане постепенного изменения их мировоззрения в нужную для себя сторону. Определиться же с тем, что из себя должны были представлять подобные особые подходы, США и государствам Западной Европы помогла повседневная практика их внутренней жизни. Многие граждане этих государств к этому времени уже давно обратили своё внимание на тот факт, что многие переселенцы и иммигранты, прибывавшие к ним из других стран, оказывались очень падкими на разного рода картинки с изображения сцен насилия и всевозможных плотских утех. Наиболее предприимчивые из них быстро смекали, что на этом деле можно построить очень выгодный бизнес и принимались заниматься изданием и торговлей разного рода картинками, комиксами и газетёнками весьма сомнительного и пошлого содержания. Само собой разумеется, что развитие подобного бизнеса встречалось подавляющим большинством граждан США с явным неодобрением. Со своей стороны власти Соединённых Штатов (а затем и многих других государств Западной Европы) приходили к выводу о том, что подобная пропаганда насилия и разврата не представляет собой реальной угрозы для подавляющего большинства их граждан - по той простой причине, что благодаря созданию благоприятных условий для развития бизнеса они оказывались увлечёнными процессом зарабатывания денег и оказывались совершенно не склонными подолгу задерживать своё внимание на отвлекающих их моментах. В свою очередь факт того, что подобные отвлекающие моменты оказывались способными привлекать к себе взоры большого количества представителей социальных низов (в первую очередь из числа приезжих и иммигрантов), наталкивал власти на мысль о возможности использования их в своих интересах - в целях стравливания между собой различных группировок нежелательных для себя элементов и недопущения возможности их объединения в одну общую протестную силу. Взвешивая все за и против, власти этих государств приходили к выводу о целесообразности проявления своей отстранённости от решению проблем подобного рода и отдачи их на фактический откуп местным общинам своих граждан.

Столь неопределённая политика в области морали и нравственности вполне сознательным образом проводилась на территориях США и ряда других государств Западной Европы на протяжении первой половины 20-го века. Но с конца его 50-х годов туда потянулись ручейки делегаций и просто туристов из числа обычных граждан стран социализма. Обращая своё внимание в сторону всего для себя непривычного, они первым делом натыкались на скабрезный товар уличных торговцев. Власти этих государств, понимая, что блеклые и безнравственные картинки врядли смогут произвести благоприятное впечатление на туристов из социалистических стран (а наоборот способны вызвать у них чувство откровенного неприятия по отношению ко всему капиталистическому), приходили к выводу о необходимости срочного наведения в этой сфере должного порядка и одновременного перехода к использованию в ней достижений высоких технологий. В результате всего в этих государствах оказывалась чётко определённой и установленной грань всего допустимого, переход за которую считался неприличным. Подобное определение того, что является или наоборот не является допустимым, по сути дела сводилось к фиксации того, в каком именно виде в предлагаемой печатной продукции присутствуют изображения всего грубого или неприличного. Если такие изображения содержали в себе явные и вполне понятные всем намёки на проявление грубого или неприличного, но в то же самое время не содержали слишком откровенных сцен чего-либо подобного, то они признавались допустимыми для свободной продажи на городских площадях и центральных улицах. Теми же из них, которые попадали в категорию недопустимых, позволялось торговать лишь в специально отведённых местах (типа глухих закоулков и пустынных улиц, не выделяющихся чем-либо заметным) и с множеством ограничений (в первую очередь по возрасту покупателей, которым мог быть продан подобный товар). В силу вполне понятных причин подавляющее большинство издателей и торговцев тут же ринулось в сферу производства и реализации всего допустимого - иначе говоря, весьма посредственного или лежащего где-то посередине между проявлениями целомудрия и откровенной пошлости. Увеличение прибыльности и стремительное ускорение оборота капитала, занявшегосяпроизводством и реализацией не вполне откровенной или весьма посредственной пошлости, оборачивалось стремительным повышением его привлекательности для крупного бизнеса. Иначе говоря, в самом скором временипредставители крупного капитала США и государств Западной Европы принимались создавать новые полиграфические мощности, которые оборудовались по последнему слову техники и могли выпускать полноцветную печатную продукцию, оказывавшуюся способной возбуждать человеческий глаз вне зависимости от характеров нанесённых на неё изображений. В свою очередь возникшей индустрии и большому количеству занятых в ней лиц не составляло большого труда подкупить многих видных представителей своего общества и с их помощью внушить широким массам своих не очень довольных граждан, что их бизнес является делом весьма респектабельным и приносящим немалую пользу для всего общества в целом (в плане осуществления им значительных налоговых отчислений в казну своих государств).

Обеспечив быстрое заполнение витрин своих главных улиц полноцветными изображениями всего весьма посредственного, власти США и многих государств Западной Европы совершенно не препятствовали вхождению отдельных представителей своего крупного бизнеса в сферу производства и реализации изображений всего откровенно грубого и совершенно неприличного. Всё это строилось с расчётом на то, что увеличивавшиеся потоки туристов из стран социализма, пресытившись легкодоступными проявлениями и картинками, захотят увидеть чего-то большего - эдакой "клубнички", способной взбудораживать их ощущения ещё и ещё сильнее. Строя свою политику таким образом, власти указанных государств одновременно с сознательным развращением своих гостей из числа представителей стран социализма стремились указать им на факт того, что для "западных" или демократических обществ нормой жизни является терпимое отношение к необычным проявлениям и нетрадиционным склонностям различных социальных меньшинств. Иначе говоря, западные политики стремились внушить посещавшим их гражданам других государств мысль о том, что безграничная терпимость к своеволию других является непременным атрибутом по-настоящему свободного общества и что после обратного возвращения им неплохо было бы попытаться поднять перед властями своих государств вопрос о необходимости установления у себя точно таких же порядков. При этом социалистическим любителям всевозможной "клубнички" доходчиво объяснялось, что польза от осуществления таких изменений во внутренней жизни их государств окажется весьма реальной и вполне ощутимой в первую очередь для них самих. Ведь с указанного момента они обретут возможность приобретать продукцию легкомысленного содержания не только в случаях своих редких поездок за пределы границ своих государств, но и у себя дома - в любое удобное время.

Власти СССР и их союзников, быстро поняв то, к чему стремятся их противники из НАТО, принялись устанавливать жёсткую цензуру на ввоз в пределы своих государств полиграфической и печатной продукции. В свою очередь в государствах Североатлантического блока, стремясь обойти такие запреты, принимались налаживать выпуск так называемой сувенирной продукции - иначе говоря, небольших вещиц и мелких предметов с изображениями или символами чего-либо легкомысленного и достаточно предосудительного. В ответ на введение вслед за этим существенных ограничений на ввоз предметов сувенирного назначения правительства США и государств Западной Европы начинали всяческипоощрять представителей своего бизнеса к удешевлению выпускавшихся ими потребительских товаров и одновременному их снабжению большими количествами лейблов и этикеток с символикой своих государств и крупными рекламными надписями - в целях увеличений объёмов их распродаж. Туристы из стран социализма, начинавшие обращать внимание на изобилие недорогих товаров с большим количеством лейблов и этикеток, принимались их закупать в качестве подарков своим знакомым и родственникам. Многие из тех граждан социалистических государств, которым никогда не доводилось покидали пределов их границ, распробовав привозившиеся им предметы одежды и обуви, в подавляющем большинстве случаев находили их более качественными и эстетичными, чем отечественные. В самом скором времени они принимались одолевать своих выездных родственников и знакомых просьбами о том, чтобы те постоянно привозили им из-за границы что-нибудь новенькое и не только в целях удовлетворения своих собственных нужд, но и для предложения их кому-либо третьему. Но по причине того, что возникавший массовый спрос на предметы и вещи зарубежного производства удовлетворить таким образом не представлялось возможным, за ними - и всем иностранным - с этого времени начинали возникать погони. В конечном итоге это приводило к тому, что в глазах обычного обывателя, никогда не бывавшего заграницей, предметы и вещи с иностранной символикой начинали казаться пределом мечтаний, а сами символы восприниматься как знаки качества и несомненного превосходства всего зарубежного над всем отечественным.

Понимая, что введение полного запрета на ввоз из-за границы вещей и одежды будет воспринято как полный маразм и окажется способным вызвать волны общественного недовольства, власти стран социализма вместе с тем принимались предельно ограничивать размеры тех сумм, которые имели право вывозить их граждане в случаях временных выездов за рубеж и устанавливать для разных их категорий строгие нормы - чего и сколько они могут ввозить обратно. Но уже сам факт установления подобного рода норм приводил к возникновению зависти и неприязни между различными категориями выездных граждан (на почве того, что одним положено больше, чем другим). Всё это приводило кувеличению всяческих злоупотреблений в данной сфере и расцвету махровой спекуляции импортными товарами внутри стран социализма. В свою очередь невыездные и маловыездные граждане принимались одолевать руководства своих государств обращениями и просьбами о том, чтобы они позаботились об обеспечении своего населения высококачественными импортными товарами - путём организации их государственных поставок из-за рубежа. Сама власть в данном вопросе принималась проявлять двойственность. Одна её (более старая по возрасту) часть, понимая, что потворствование подобным желаниям со стороны широких слоёв населения может привести к краху коммунистической идеологии и всей системы социализма, высказывалась резко против. Другая же (более молодая) в принципе соглашалась с ней, но в то же самое время выступала за организацию ограниченных поставок импортных товаров населению наиболее крупных городов, которые чаще других посещались иностранцами. Подобной (избирательной) направленностью своей политики они надеялись несколько остудить пыл погони за всем зарубежным у жителей своих столиц и тем самым ввести приезжающих иностранцев в заблуждение относительно того, что все их граждане безмерно горды всем отечественным и не испытывают сколько-нибудь значительной тяги ко всему для себя постороннему. По причине того, что последняя точка зрения в конце концов возобладала над первой, у большинства населения социалистических государств появлялся повод для возникновения зависти по отношению жителям своих столиц и у всех месте взятых - по отношению к выездным гражданам, спекулянтам и номенклатурным представителям власти, которые обеспечивались всем им потребным из спецраспределителей и прочих "кормушек".

Ощущавшаяся нехватка (или дефицит) в импортных товарах приводила к тому, что во многих случаях ему принимались искать замену в виде наиболее качественных товаров отечественного производства и продукции, начинавшей производиться кустарным образом всевозможными энтузиастами своего дела. Со своей стороны власти социалистических стран, испытывая законные опасения по поводу того, что изделия кустарей могут оказаться гораздо более привлекательными, чем продукция государственных предприятий, принимались вводить серьёзные ограничения на деятельность первых - фактически загонять их в подполье. В то же самое время стремясь покончить с возникавшими перебоями в снабжении населения различными видами товарных изделий, органы власти принимались вводить нормы отпуска в одни руки или на установленные промежутки времени - по сути дела возрождать карточную систему.

Обнаруживая свою неспособность справиться со стремительными нарастаниями негативных общественных проявлений, власти многих социалистических стран оказывались вынужденными видоизменять свою тактику. Они дружно принимались во всём винить Запад и любые свои промахи списывать на его происки. В своём стремлении внушить такую мысль всему населению верховные власти брались то и дело спускать партийные разнарядки, согласно которымпредставителям местной общественности предлагалось внутри своих коллективов произносить пламенные речи, в которых бы последними словами клеймился мир капитализма и безмерно превозносился социализм со всеми его достаточно сомнительными успехами. Представители общественности, без колебаний исполняя подобные поручения в широких кругах своих коллег, по их завершении тут же изменяли направленность своих речей - в более узких кругах своих сослуживцев и знакомых принимались клясться в любви и дружбе тем из них, которые были способны помочь в выгодном приобретении чего-либо импортного и дефицитного.

В своём стремлении затмить свои неудачи великими свершениями партийно-правительственные руководства многих социалистических государств брались принимать решения о начале каких-либо грандиозных строек. Но так как подобныестройки осуществлялись без достаточных технико-экономических оснований и с множественными нарушениями производственных технологий, то на практике они превращались в бездарное вбухивание огромнейших средств и источник понесения ещё больших убытков в периоды последующей их эксплуатации. Сталкиваясь с проявлениями своей неспособности достичь очевидных успехов во внутренней жизни, высшие руководства социалистических государств (в первую очередь Советского Союза) принимались периодически перенаправлять свои потуги в сферу внешней политики - в тайной надежде, что тут им повезёт гораздо больше. Суть таких действий на внешнеполитической арене заключалась в поиске и поддержке таких слаборазвитых государств мира, руководства которых на словах оказывались готовыми объявить всем об избрании для себя в качестве ориентира социалистический путь развития. Но так как руководители подобных стран чаще всего предпочитали жить сегодняшним днём и строить свою политику на использовании противоречий, возникших между миром капитализма и социализма (всякий раз поддерживать ту из сторон, которая согласится заплатить больше другой за чисто внешнее проявление ей верноподданнических проявлений). Короче говоря, обзаведение подобного рода "союзниками" не могло обернуться чем-либо иным, кроме как продолжением бездарного вбухивания огромнейших средств в экономику слаборазвитых государств, которые затем "успешно" разворовывались тамошними властями.

Если государствам Североатлантического блока удавалось удачно сочетать свою идеологическую политику с бизнесом и тем самым обеспечивать поступательный успех своим действиям, то в государствах Варшавского договора всё происходило с точностью наоборот. Берясь ставить во главу угла обеспечение идеологического первенства пусть даже и в ущерб всему материальному, Советский Союз обрекал себя на расходование огромнейших средств на достижение весьма призрачных и во многом несбыточных целей и принимался требовать того же самого от своих наиболее верных союзников. Но так как его верные союзники находились ближе к миру Запада и в гораздо большей степени проникались идеологией последнего, то всё это с неизбежностью оборачивалось постепенным обострением противоречий между СССР и всеми остальными государствами его блока. В конце концов, ощутив свою неспособность справляться со снежным комом накапливавшихся на него проблем, он в конце концов отказался от своих притязаний и отпустил своих недавних союзников в свободное плавание, а вскоре - к нескрываемому удовольствию со стороны всего Запада - и сам распался на части.

Приняв правила игры, навязанные США и Западной Европой и пойдя по пути передачи средств производства в частные руки, бывшие страны социализма пришли к развалу государственной экономики и столкнулись с неизбежными экспансиями со стороны иностранного капитала. Быстро поняв, что демократическая реальность является гораздо менее радужной и более суровой, чем это казалось им ранее, указанные государства поодиночке и кто как сможет, принялись приспосабливаться к новым условиям. Тем из них, которые первыми встали на путь осуществления демократических перемен и весьма своевременно заручились поддержкой со стороны Запада (который в свою очередь принялсяиспользовать их в пропагандистских целях и вспомогательном качестве в ходе дальнейшего осуществления своих экспансий во все остальные), удалось относительно безболезненно пережить переходный период и более или менее органично влиться в сообщество государств Западной Европы. Большинству государств, возникших на постсоветском пространстве, которые с одной стороны воспринимались Западом в качестве осколков бывшей "империи зла", а с другой (что самое главное) - представляли собой сосредоточия огромных запасов сырья и природных ресурсов, пришлось испытать на себе наборы особо сильных и изощрённых воздействий со стороны последнего. Представители их общественно-политических элит, быстро осознав факт того, что их могут лишить почти всего, в подавляющем большинстве случаев успели вовремя спохватиться и приняться за разработку комплексов мер по воспрепятствованию чрезмерным экспансиям со стороны представителей западного капитала. Чётко осознавая тот факт, что по причине отсутствия достаточных средств, опыта и технологий, а так же устойчивых рынков сбыта, неподконтрольных их западным конкурентам, они являются неспособными самостоятельным образом обеспечить своевременное освоение перспективных месторождений и территорий, а также осуществление эффективной добычи и переработки запасов имеющихся у них видов сырья в необходимых объёмах, правящие элиты указанных государств вскоре пришли к выводу о том, что подобные меры должны носить не слишком явный и откровенный характер - с тем, чтобы окончательно не оттолкнуть от себя Запад и использовать его возможности в своих интересах.

По причине того, что представители западного капитала в ответ на это принимались проявлять свою изощрённость и преодолевать создававшиеся затруднения путём обзаведения своими агентами в лице отдельных граждан стран СНГ и представителей созданных (или приобретённых) ими компаний, власти последних оказывались вынужденными определённым образом корректировать свою внутреннюю политику - сужать рамки производимых ими демократических преобразований. Власти одних из них (например, Россия и Украина), осознавая, что демократические взгляды являются весьма популярными в широких массах их граждан, чисто внешне принялись сохранять демократический облик возглавляемых ими обществ - из опасений, что введение откровенных ограничений и запретов в данной сфере может обернуться вспышками народных протестов и усилением нестабильности в обществе. Вместо прямых и явных мер воспрепятствования всему, становившемуся им невыгодным, они брались достигать желаемого посредством своего вставания на путь скрытного использования всевозможных ухищрений и представления их всем окружающим под видом действий, осуществляемых со стороны недобросовестных чиновников и непорядочных законодателей (или, иначе говоря, путём сваливания всей вины на фактически поощряемых взяточников и казнокрадов). В реальной жизни это находило (и продолжает находить) своё выражение в сознательном утверждении законодательных актов, многие места в которых окончательно не определены или допускают возможность двоякого толкования, а также проявляется в установлении порочной практики, согласно которой многие требования законов оказываются необязательными для одних и строго обязательными для других.

В свою очередь Китай и государства среднеазиатской части постсоветского пространства предпочли идти несколько иным путём. Будучи вынужденными впустить в экономику своих стран западный капитал, но в то же самое по своему менталитету являясь приверженцами совершенно иной культуры, они без излишних обиняков и соблюдения формальных приличий заявили Западу о том, что готовы согласиться с присутствие его представителей на своей территории, но при условии ответного выражения согласия с тем, что их власти имеют право самостоятельно определять допустимые пределы демократии и устанавливать её в тех рамках, в которых они сочтут это наиболее целесообразным и разумным с точки зрения соблюдения стратегических интересов своих государств.

Но как бы там ни было, все описанные выше усилия, которые были осуществлены США и государствами Западной Европы под флагом способствования развитию демократии, оказались для них весьма успешными и способствовали дальнейшему увеличению степени их влияния на окружающий мир. Вдохновившись достигнутыми успехами в деле развала системы стран социализма, они пришли к выводу о необходимости размахнуться на большее и обеспечить достижение своего фактического господства над всеми частями земного шара. В этих целях Запад развернул своё массированное и широкомасштабное наступление на сферы влияния той единственной силы, которая в современных условиях является реально способной воспрепятствовать ему в деле безоговорочного навязывания окружающему миру своей модели развития общества. Эта сила представляет собой ничто иное, как современный мусульманский мир - в лице государств Ближнего Востока, Центральной Азии и Северной Африки. Приступив к осуществлению своих намерений по развалу мусульманского общества и прибиранию к своим рукам колоссальных запасов принадлежащих ему энергетических ресурсов, Запад - не желая озабочивать себя чем-то излишним - принялся использовать приблизительно те же сценарии, которые им использовались в целях развала мировой системы социализма.

Суть таких сценариев заключается в использовании различных моментов, направленных на моральное разложение и разобщение различных частей мусульманского общества. Но вся суть проблемы состоит в том, что низовые звенья подобного общества представляют собой сплочённые общины и объединения кланов, которые связанных между собой кровнородственными узами и вековыми традициями. Для людей, воспитанных подобным образом и не мыслящих себя вне своих общин, идеи индивидуального лидерства и линии поведения, идущие в разрез давно установившимся традициям, в подавляющем большинстве случаев представляются мерзкими и совершенно неприемлемыми. Более того, являясьпоследователями не менее древней, чем христианская, мусульманской культуры и носителями многовекового опыта предыдущих поколений всех своих предков, их вожди и руководители сумели быстро во всём разобраться и по самым первым шагам со стороны Запада понять подлинный смысл всех осуществляемых им усилий. Иначе говоря, признанные религиозные авторитеты и государственные лидеры мусульманского мира, поняв, что перед массированными воздействиями со стороны государств Запада они могут устоять лишь при условии ответного объединения усилий своих государств, в своей политике принялись провозглашать линию, направленную на целенаправленное укрепление всего, являющегося для них традиционным и противостояние любым чуждым (в первую очередь западным) влияниям. В результате на сегодняшний день мы имеем то, что имеем - если в ещё достаточно недалёком прошлом основные конфронтации в мире возникали по линии капитализм - социализм, то теперь они разворачиваются по линии Восток - Запад (в виде противопоставлений экспансиям со стороны носителей христианской культуры ответных экспансий со стороны носителей культуры мусульманской).

Что же касается подведения выводов по первоначально заданной теме данного материала, то на этот счёт можно сказать следующее. Демократия, как форма правления, при определённых условиях являясь весьма прогрессивной, может являться таковой далеко не всегда. США и целый ряд государств Западной Европы быстро осознав такую её особенность, принялись использовать её в своих интересах - представать перед государствами окружающего мира более демократичными и терпимыми к проявлениям инакомыслия, чем они есть на самом деле и в то же самое время требовать от последних безоговорочного утверждения в жизни своих гражданских обществ указанных принципов. Иначе говоря,Запад поддерживает и насаждает демократическую форму правления не потому, что она является самой лучшей для всех времён и народов, а потому что она является для него самой выгодной и способной обеспечить достижение его господства над окружающим миром. Демократия уже давно превратилась для него из естественной формы правления в инструмент оказания изощрённых воздействий и глобализации всех процессов, происходящих в рамках всего человечества.


Источник