Призраки Сайкса-Пико над “временным государством Сирия”

Пресс-секретарь сирийских “Братьев-Мусульман” Зухаир Салем на вопрос, что будет с Сирией сказал: “Да провалится она в ад! Что такое Сирия? – временное государство, созданное на основании соглашения колонизаторов Сайкса и Пико? Наша цель – построить всеобщее исламское государство для всех наций. Я говорю об исламском государстве, общем для всех, кто в нем живет – курдов, арабов, черкесов, всех. Мы пробьемся за реалии, созданные этими проклятыми соглашениями Сайкса-Пико, мы снова все будем жить в одном государстве, да поможет нам Аллах, как это было на протяжении 1500 лет”. Чтобы понять, что и почему так рьяно хотят уничтожить исламисты, и почему при этом они пользуются широкой поддержкой мусульманских масс, стоит подробнее описать процесс заключения британо-французского пакта, в результате которого возникли десятки новых государств, сама возможность существования которых каких-нибудь сто лет назад казалась бредом взбесившегося геополитка.



Пресс-представитель сирийских “Братьев-Мусульман” Зухаир Салем дал интервью изданию Kurd Watch. Главной целью Салема было охмурить курдов, но в конце интервью он не выдержал и высказывал то, что он (и представляемое им самое массовое движение арабского мира) на самом деле думают о Сирии и о ее перспективах. На вопрос, что будет с “сирийской идентичностью”, он сказал: “Да провалится она в ад! Что такое Сирия? – временное государство, созданное на основании соглашения колонизаторов Сайкса и Пико? Наша цель – построить всеобщее исламское государство для всех наций. Я говорю об исламском государстве, общем для всех, кто в нем живет – курдов, арабов, черкесов, всех. Мы пробьемся за реалии, созданные этими проклятыми соглашениями Сайкса-Пико, мы снова все будем жить в одном государстве, да поможет нам Аллах, как это было на протяжении 1500 лет”.

Салем говорит о секретном протоколе, подписанном между Францией и Британией о разделе сфер влияния в Западной Азии после предполагаемого краха оттоманской империи. С положениями договора позднее согласились русские и французы. С точки зрения арабов, именно соглашения Сайкса-Пико заложили основу так называемых “национальных государств” на Ближнем Востоке, возможность возникновения которых всего сто лет назад могла расцениваться в качестве фантазии или бреда.

В декабре 1915 сэр Марк Сайкс сообщил своему правительству, что, в случае вторжения британской армии из Египта в Сирию и Палестину в оттоманской империи начнется арабский мятеж, и арабские провинции перейдут на сторону союзников.

Для вторжения нужно было отвлечь силы с Западного фронта, а на это нужно было разрешение Франции. С другой стороны, Сайкс также сообщал об арабских подозрениях относительно грандиозных французских планов на Ближнем Востоке. Сайкс призывал немедленно вступить в переговоры с Францией, дабы успокоить арабов. Эмир Мекки Хуссейн не был готов поднять мятеж против турок, пока не получит соответствующих гарантий. Если британцы не будут действовать быстро и решительно, утверждал Сайкс, турки могут свергнуть Хуссейна и мятеж, на который возлагаются такие надежды, не состоится за отсутствием лидера.


Радикально новый взгляд на войну, сформулированный Сайксом за время своего путешествия по Ближнему Востоку и Индии может быть коротко сформулирован так: для того, чтобы победить в тотальной войне, Британии важнее поддержка арабов, чем Франции. Сайкс и многие другие полагали, что мощный удар с юга через Балканы подорвет германскую и австрийскую военную мощь и положит конец смертельному статус-кво на Западном фронте. Франция была современной индустриальной державой, мобилизовавшей на войну 8 миллионов человек, в то время как эмир Хуссейн смутно и неопределенно обещал изменение лояльности оттоманскому лагерю. Теория Сайкса, таким образом, выглядит, по меньшей мере, несбалансированной.

На самом деле МИД уже инициировал переговоры с французами – после серии писем высшего комиссара в Каире МаМахона эмиру Хуссейну. МИД, с согласия лорда Китченера, потребовал, чтобы французы прислали своего полномочного представителя в Лондон. Таким образом, знаменитое секретно соглашение Сайкса-Пико, о котором речь пойдет ниже, было заключено, в немалой степени, в качестве прямого результата аферы беглого арабского лейтенанта эль-Фаруки.

Французский представитель, Франс-Жорж Пико прибыл в Лондон 23 ноября 1915 года. Его фигура и те политические силы, которые он представлял заслуживают отдельного описания.

Пико был отпрыском славной колониальной династии (которая успешно дожила до наших дней – внучатый племянник Пико – президент Франции Жискар д’Эстен). Родитель самого Пико был основателем Comite de l’Afrique Francaise . Его брат был казначеем Comite de l’Asie Francaise . Сам Пико в начале 1915 стал вдохновителем кампании против министров, которые готовы были уступить Британии на Ближнем Востоке. Пико выражал странную смесь французских коммерческих, религиозных и политических интересов, и, парадоксальным образом, подобная партия пользовалась широкой общественной поддержкой. Марсельская и лионская торговые палаты слали в правительство резолюции в поддержку Французской Сирии. Сторонники Французской Сирии взяли под свой контроль комитет по внешним делам в нижней палате французского парламента.

В Сенате партию Французской Сирии возглавлял Пьер-Этьен Фландин. В том же 1915 он произвел на свет доклад о положении в Сирии и Палестине, который стал настоящим манифестом его движения. Вот основные положения этого любопытного документа: Сирия и Палестина на протяжении столетий существовали как единый политический организм “определенный и сформированный Францией”, до такой степени, что они почти превратились во “Францию Ближнего Востока”. Посему “священным долгом” Франции, является продолжение ее mission historique”. Фландин уверял, что “богатства этой страны безграничны”, поэтому и по экономическим, и по историческим, и по политическим причинам Франция обязана овладеть Сирией. Фландин утверждал, что Дамаск является “третьим святым городом ислама” и поэтому Франция не может допустить, чтобы он попал в руки конкурентов. Фландин твердо веровал в то, что “сердце Сирии-Палестины уже французское”. Обитатели этих земель, согласно его теории, которую во Франции поддерживали очень многие, единогласно желали и ожидали, чтобы ими правила Франция.

Французы, конечно же, занимались самообманом. Арабская ненависть в Сирии ко Франции была сильна, за исключением узкой прослойки маронитов, спонсором которых Франция традиционно была. Сайкс и его каирские приятели были уверены в том, что французы смотрят на Ближний Восток через шоры своей “культурной миссии” и не видят оппозиции своим планам (парадоксальным образом шеф британской разведки в Каире Клейтон почему-то полагал, что обитатели тех же земель ждут не дождутся установления британского протектората).

Документов, свидетельствующих о ходе переговоров Пико в Лондоне, практически не сохранилось. Известно, что первый раунд, который с британской стороны возглавлял Артур Николсон, заместитель министра иностранных дел, зашел в тупик. Сайкс, только что вернувшийся с Востока и брызжущий оптимизмом и необычными идеями, показался подходящей альтернативой. Он говорил по-французски, как у католика, у него не было предвзятости в отношении французской претензии “защиты христиан Святой Земли”, и он хотел как можно быстрее достигнуть соглашения. С другой стороны, он еще и года не пробыл на государственной службе и во многих отношениях был, по меньшей мере, наивен.

До 3 января Сайкс каждый день ходил во французское посольство на переговоры. Он не вел никакого дневника и не писал никаких отчетов. Все, что известно о ходе переговоров, известно из французских архивов, в основном, из отчетов Пико.

Пико сам себе написал переговорные инструкции. Из них следует, что Франция предпочла бы сохранить оттоманскую империю, но ввиду ее “плачевного состояния” вынуждена будет распространить “сферу своего экономического влияния”. Расчленение империи будет неизбежным, и Франция заберет себе Сирию и Палестину. Пико намеревался претендовать на то, что Франция желает получить всю великую Сирию, и, в процессе переговоров согласиться лишь на ее прибрежную часть, получив в обмен “сферу экономических интересов”, которая будет простираться на Восток вплоть до Мосула

Секретно планируя претендовать на Мосул, Пико не знал, что Китченер и Сайкс, не менее секретно, планировали его ему отдать. Они желали создать зону французского влияния от средиземноморского побережья на западе и до Мосула на востоке. Целью было создать буферную зону между британской и российской зонами и возложить на французов неблагодарную задачу сдерживания амбиций российского монстра в регионе.

В соответствующих документах военного министерства говорилось: “С военной точки зрения, создание клина французской территории между британской зоной и русским Кавказом является наиболее желательным”.

Британцы опасались, что французы не откажутся от своих притязаний на “великую Сирию”, французы, напротив боялись, что британцы не дадут им ничего, даже побережья Ливана. Пико грозно предупреждал, что марониты не потерпят даже намека на номинальный суверенитет эмира Хуссейна, а французский посол Поль Камбон в Лондоне был уверен, что провозглашение арабского мусульманского правления немедленно приведет к “религиозной войне в регионе”.

В конце переговорного фарса стороны получили, то что хотели: Франция – Ливан и “зону влияния” в Сирии и до Мосула, Британия – Месопотамию – Басру и Багдад.

Уже тогда (может быть всегда?) Палестина была камнем преткновения. Британия ( Сайкс) хотела забрать ее себе, несмотря на то, что лорд Китченер не хотел с Палестиной связываться. Пико упрямо хотел заполучить Палестину для Франции. Был достигнут компромисс: Британия получала порты Хайфа и Акко ( несмотря на то, что лорд Китченер предпочел бы в качестве порта Алекандретту (Искандерун)), территориальный пояс, на котором можно было сконструировать дорогу в Ирак. Остаток Палестины отдавался под некую неопределенную “международную администрацию”.

За исключением вышеупомянутых провинций, на всей оставшейся территории формировалось арабское государство или конфедерация арабских государств, номинально независимых, а на деле поделенных на французскую и британскую сферы влияния.

Конечный вариант соглашения выглядел так: “Голубая зона” – прямой французский контроль – Киликия, Ливан, сирийское побережье и большая часть Галилеи – по линии к северу от Акко до озера Кинерет. К востоку от этой зоны – в Сирии предполагалось создать марионеточное арабское государство – французский протекторат (“Зона А”). “Красная зона” – прямой британский контроль – южная Месопотамия, Акко-Хайфа и право построить железную дорогу от этих портов до Багдада. Территория к востоку от реки Иордан, Негев, Газа и Синай должны были быть объединены в марионеточное арабское государство (“Зона В” – британский протекторат). Территории к югу от французской “голубой зоны” (Санджак Иерусалим) должны были быть отданы под контроль “международной администрации” (“коричневая зона”).

Соглашение вступало в силу только после начала Арабского Мятежа. Ни Пико, ни Камбон не верили в то, что это случится, а если случится, окажет сколько-нибудь существенное влияние на ход войны.

Между тем, сэр Марк Сайкс свято верил, что добился исполнения заветной арабской мечты. С его точки зрения, арабам необходимо было единство, но только в идеале, на практике единство не будет в гармонии с их “национальным гением”, а с экономической и финансовой точки зрения оно казалось попросту нереальным Сайкс писал: “У арабов нет национального чувства, в нашем понимании, но у них есть чувство расовой гордости, что уже хорошо. Они должны удовлетвориться конфедерацией арабоязычных государств, под эгидой арабского принца”.

Сайкс сконцентрировался на удовлетворении того, что он принял за чаяния арабов. “Чаяния” на деле были сформулированы каирской резидентурой британской разведки. Сайкс не осознавал, что то, что Клейтон и Сторрс выдавали ему за арабские требования – а именно, получение под арабский суверенитет внутренней Сирии, на самом деле подразумевало установление на этой территории британского контроля. Каирская клика говорила о независимости, но под этим термином имелся в виду британский, а не французский контроль на “суверенных арабских территориях”.

Сайкс также не видел фундаментальной разницы между французской и британской моделями колониализма. В то время как французы почти наверняка попытались бы навязать арабам собственный язык, систему образования и культуру, британцы, скорее всего, последовали бы своему обычному паттерну, обкатанному в Индии и Египте. Британцы жили сами по себе, пили виски и играли в гольф в своих клубах, и кроме надзора за управлением страной, не вмешивались в дела аборигенов и их повседневную жизнь.

Чтобы не говорили Клейтон и его товарищи, они чувствовали, что Сайкс их “предал”. Естественно, они не говорили это прямо. Они выражались более витиевато: Сайкс “предал арабскую мечту”, пойдя на слишком большие, с их точки зрения, уступки французам. Политически, и, в какой то степени, лично, они считали, что потерпели новое поражение. Им не суждено был стать властелинами новой великой Египетской империи: Багдад и Басра были обещаны их конкурентам из правительства Индии, а Сирия “ушла” к французам. Каирская резидентура , таким образом , могла расширять свое влияние только в одном направлении – пустынной, безводной и неприветливой Аравии.

Окончательно соглашение было одобрено 2 февраля 1916 года, но о нем практически никому и ничего не было известно до тех пор, пока пришедшие к власти в России большевики не опубликовали все секретные договоры (К договору Сайкса-Пико позднее присоединилась Россия). Те немногие руководители британской администрации, что знали о договоре, были им недовольны. Их главной жалобой было то, что “Франции дали слишком много”.

Любые возможные оправдания, существовавшие в голове сэра Марка Сайкса, скоро были разрушены: военные не разрешили отвлекать войска с европейских фронтов, и вторжение в Сирию, после которого должен был начаться обещанный эль-Фаруки арабский мятеж, не состоялось. Разъяренный Сайкс произнес прекрасную речь в парламенте, в которой проклял премьера Асквита и потребовал немедленного установления власти специального “военного кабинета” , в который должны были войти 4 человека с чрезвычайными полномочиями. Речь Сайкса сыграла определенную роль в последующем падении кабинета Асквита.

Источник