Очень качественная работа о фальсификации советской статистики. Занимающиеся вопросами сталинской статистики знают интересную вещь - в хрущевское время статистика советских урожаев за ряд лет была внезапно пересчитана в сторону резкого уменьшения - данные за конец 30-х были уменьшены очень сильно - примерно на четверть. Точно также как мало кто сомневался в том, что это уменьшение было наглой фальсификацией для того чтобы оболгать сталинский период и скрыть сокрушительные провалы хрущевского, когда он нанес сельскому хозяйству страшный удар. В статье это обосновывается с числами в руках. Но вывод остается тот же самый:
Никак не вписывались данные 30-х годов в «перестройку» тов. Хрущева, как то: ликвидация приусадебных хозяйств, ликвидация МТС, и массовые преобразования колхозов в совхозы. А на
фоне провала сельскохозяйственного производства под его «мудрым руководством», эти данные смотрелись бы еще более впечатляюще. Вот и пришлось «репрессировать неправильную статистику», пересчитав валовый сбор именно этих лет исходя из реалий «текущего момента».
фоне провала сельскохозяйственного производства под его «мудрым руководством», эти данные смотрелись бы еще более впечатляюще. Вот и пришлось «репрессировать неправильную статистику», пересчитав валовый сбор именно этих лет исходя из реалий «текущего момента».
А колоссальный рывок советского сельского хозяйства с начала коллективизации до начала войны становится ещё более очевиден, рост производительности труда особенно очевиден с учетом того, что десятки миллионов крестьян стали переселяться в города и становиться рабочими, как и очевидно то, что творил со страной Хрущёв и его подельщики.
Проблема урожаев и урожайности 30-х годов прошлого века в СССР до сих пор продолжает вызывать неослабевающий интерес. И неудивительно, поскольку именно на эти годы пришлось становление советской колхозно-совхозной системы сельскохозяйственного производства, с другой стороны, на начало 30-х годов пришелся один из сильнейших голодов 20 века в СССР.
В различных публикациях, как научных, так и, скажем так, не очень, высказываются совершенно полярные точки зрения. В частности, высказывается мнение, что советская сельскохозяйственная статистика 30-х, в который показан рост урожайности в результате социалистической реконструкции сельского хозяйства, является «полностью сфальсифицированной». С другой стороны, отмечаются работы (в частности М. Таугера[1]), в которых указывается, что в СССР существовало «две статистики» - «закрытая», для руководства, и «открытая», официальная, для всех. В частности, М. Таугер ссылается на Отто Шиллера, атташе Германии по вопросам сельского хозяйства, служившего в Москве в 30-е годы и имевшего прямые выходы на правительственных статистиков, который говорил, что советские статистические данные составлялись в трех вариантах: для публикации, для руководителей среднего звена и для высших чиновников.
Подливает масла в огонь тот факт, что последние официальные публикации статистических данных предвоенных пятилеток СССР сталинского периода, относятся к 1939 году. После 17-летнего перерыва первые статистические справочники вышли только в 1956 году. Но при этом, в связи с изменением системы учета урожайности, данные по валовому сбору зерновых и урожайность периода второй – третьей пятилеток (и только эти данные!) были пересчитаны в меньшую сторону. Уменьшение урожайности и валового сбора составило порядка 20-35% в зависимости от года. Официальное объяснение этому такое: в 1933 году размеры урожая стали определять как урожай на корню, или биологический урожай и, поскольку эти цифры не есть отражение реального валового сбора, то они были откорректированы и пересчитаны как амбарный урожай (непосредственно собранный в амбары, зернохранилища).
Прежде чем переходит к краткому объяснению особенностей советской сельскохозяйственной статистики 30-х годов, сведем все данные в одну таблицу:
Взгляд издалека или рассмотрение при первом приближении
Годы | Современная статистика | Официальная статистика 30-х | Посевные площади зерновых, млн. га | Гос. заготовки и гос. закупки, млн. т | Средние по пятилеткам2, без гос. закупок млн. т | ||
Валовой сбор зерновых1, млн. т | Урожай- ность1 ц/га | Валовой сбор зерновых, млн. т | Урожай- ность ц/га | ||||
1928/29 | 73,3 | 7,9 | 73,33 | 7,93 | 92,29 | 10,86 | 18,2 |
1929/30 | 71,7 | 7,5 | 71,73 | 7,53 | 96,09 | 16,16 | |
1930/31 | 83,5 | 8,5 | 83,53 | 8,53 | 101,89 | 22,16 | |
1931/32 | 69,5 | 6,7 | 69,43 | 6,73 | 104,49 | 22,86 | |
1932/33 | 69,9 | 7,0 | 69,93 | 7,03 | 99,79 | 18,86 | |
1933/34 | 68,4 | 6,7 | 89,83 | 8,83 | 101,59 | 23,36 | 27,5 |
1934/35 | 67,6 | 7,5 | 89,43 | 8,53 | 104,79 | 26,26 | |
1935/36 | 75,0 | 7,3 | 90,13 | 8,73 | 103,43 | 28,46 (на 20.12.35) | |
1936/37 | 55,8 | 5,4 | 82,74 | 8,14 | -- | -- | |
1937/38 | 97,4 | 9,3 | 120,34 | 11,54 | -- | 31,916 | |
1938/39 | 73,6 | 7,2 | 95,04 | 9,24 | 102,44 | 29,116 | 32,1 |
1939/40 | 73,2 | 7,3 | 100,98 | 10,18 | -- | 30,716 | |
1940/41 | 95,6 | 8,6 | -- | -- | 110,55 | 41,616 | |
Продолжение
Годы | Потребление | |||
Выдачи по трудодням на человека, (кг/руб) | Среднее число трудодней на человека / на двор | Выдано по трудодням на двор, цент/ руб. | Годовое потребление на человека | |
1928/29 | --/-- | --/-- | --/-- | 233, 27811, 22117 |
1929/30 | --/-- | --/-- | --/-- | 21917 |
1930/31 | --/-- | --/-- | --/-- | -- |
1931/32 | --/-- | --/-- | --/-- | -- |
1932/33 | 2,215, 2,313/0,427,0,3615 | 11615 / 25714 | 6,0 / 10813 5,515 / 8815 | 12715 |
1933/34 | 2,97, 3,015 / 0,3116 | 15615, 1466 / 3106 | 9,8315, 9,418 / 10315 | 23315 |
1934/35 | 2,812, 3,015 / 0,3516 | 17915, 1566 / 3346 | 10,9215, 10,318 / 12915 | 25915 |
1935/36 | 2,47,2,812 / -- | --/-- | 9,1 / 24713 | -- |
1936/37 | 1,6 / 0,884 | --/-- | --/-- | -- |
1937/38 | 4,0 / 0,864 | 1944 / 43815 | 17,4 / 37613 | -- |
1938/39 | 2,1 / 1,094 | 1944, 22110/ 43814 | --/-- | -- |
1939/40 | 1,816 | 22310/47916 | --/-- | -- |
1940/41 | 1,616 /0, 927 | -- / -- | --/-- | -- |
Источники:
1Народное хозяйство СССР за 70 лет (Юбилейный статистический ежегодник). Финансы и статистика М.1988 С. 208, 210
2Народное хозяйство СССР в 1960 г. (Статистический ежегодник) Госстатиздат ЦСУ СССР, М.1961 С.417
3 Социалистическое строительство СССР (Статистический ежегодник), ЦУНХУ Госплана СССР, М.1936 г. С. 280, 336, 342-343
4Сельское хозяйство Союза ССР (Статистический справочник), М. Госпланиздат, 1939 С.122, 126, 137, 172, 174, 247
5Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. (Статистический сборник), Информационно–издательский центр, М.1990 С.99
6 Сельское хозяйство СССР. 1935. Ежегодник. Сельхозгиз, М.1936 С. 215,
7 Социалистическое народное хозяйство СССР в 1933-1940 г., Издат. Академии наук, М.1963 С.388
8Справка отдела сельского хозяйства Госплана СССР, от 8 марта 1940 г.
9СССР в цифрах, ЦУНХУ Госплана СССР - В/О "Союзоргучет",М.1935 С.88-89
10Докладная записка ЦУНХУ Госплана СССР в Совнарком СССР о выполнении постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 27 мая 1939 г. "О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания" от 13 апреля 1940 г. Источник:Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927—1939: Документы и материалы. В 5 тт. / Т. 5. 1937—1939. Кн. 2. М. РОССПЭН, 2006 С. 512-515
11Статистический справочник СССР за 1928 г. Статистическое издательство ЦСУ СССР, 1929. С. 853 Данные даны на 1927/1928 гг. Первая цифра для потребляющей полосы, вторая для производящей.
12Н. Чмелевский Доходы колхозников в 1935 г. Журнал Госплана и ЦУНХУ ССС, План, № 21, 1936 г. С.28-32
13 Колхозы во второй Сталинской пятилетке (Статистический сборник), М-Л. Госпланиздат, 1939 С.110
14Социалистическое сельское хозяйство (Статистический сборник), М-Л. Госпланиздат, 1939 С.97
15Докладная записка ЦУНХУ Госплана в СНК СССР о распределении доходов в колхозах в 1934 г., 16 января 1935 г.
16 Выцлан М.А. Советская деревня накануне Великой Отечественной войны, Издательство политической литературы, Москва, 1970, стр. 136, 152
17Докладная записка наркома земледелия Яковлева Я.А. И.В. Сталину о нормах изъятия зерновой продукции в колхозах, 1 апреля 1930 г.
18 В. Ревзина "О накоплении и потреблении в колхозах", Социалистическая реконструкция сельского хозяйства № 11(5), 1935, ОГИЗ-Сельхозгиз, С.87
Прим. « – » Данные не найдены.
С точки зрения полноты учета, заслуживающими доверия являются данные по государственным заготовкам и государственным закупкам – как непосредственно учтенные на заготпунктах. Искусственное завышение или занижение этих данных влекло за собой прямую уголовную ответственность, поэтому учет был налажен достаточно быстро и был достаточно точным – за приписки можно было получить реальный срок. Сельхозпроизводителей при госзакупках обычно «обижали» не недоучетом фактически сданной продукции, а занижением ее классности (чтобы меньше платить за единицу продукции) и характерно это явление было для гораздо более поздних времен.
С 1928 года по 1939 г., количество заготовок выросло практически в 2,8 раза. У многих «исследователей», глядя на возросшие цифры заготовок и скорректированные значения валового сбора, возникает соблазн начать рассуждать о «безжалостной политике выкачивания зерна» или как весьма поэтически высказались в одном научном издании, данная новелла «…позволяла кратократии существенно увеличивать норму обязательных поставок зерна в «закрома государства…»[2]
К великому сожалению для подобного рода авторов, простейший анализ приведенных в таблице данных показывает, что начиная с 1930/31 года, т.е. «запуска» совхозно-колхозной системы, в рамках госзаготовок отчуждалось около 30% валового сбора при «биологическом урожае» по официальным статистическим сборникам 30-х годов. При «амбарном» (по корректировкам 50-х годов) эта цифра увеличивается до 40%. Очень «большая» разница.
Более того, наибольшую корреляцию показатели госзаготовок показывают не с валовым сбором или урожайностью (хоть по скорректированным, хоть по нескорректированным данным), а с посевными площадями. И неудивительно, ведь в Постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об обязательной поставке зерна государству колхозами и единоличными хозяйствами» от 19 января 1933 г. сказано «Утвердить для колхозов нижеследующие средние по областям и республикам нормы сдачи государства зерна из расчета на каждый гектар установленного плана посева яровых и на каждый гектар фактического посева озимых зерновых культур (в центнерах)..»[3] и в Постановлении СНК СССР «Об утверждении инструкции по проведению в жизнь закона «Об обязательной поставке зерна государству» от 27 февраля 1933 г. расчет обязательных поставок сельхозкультур идет «…исходя из площади, фактически засеянной осенью 1932 г. озимыми зерновыми культурами – пшеницей, рожью, ячменем, овсом, просом и из установленного для колхоза районным исполнительным комитетом на весну 1933 г. плана сева яровых зерновых культур – пшеницы, яровой ржи (ярицы), ячменя, овса, проса, кукурузы, гречихи, вики на зерно, полбы, гороха, чечевицы, фасоли, бобов конских, нута, чина… а также опубликованной постановлением совета народных комиссаров республики, краевого или областного исполнительного комитета нормы сдачи с гектара для данного района…»[4] Получается «парадокс» – урожайность «увеличили», а расчет стали вести от посевной площади и утвержденной нормы.
До 1933 года, (когда урожай на корню еще не учитывался) и после 1933 г. (когда его уже ввели) объем по обязательным поставкам по сути не изменился! Т.е. урожай «завысили», а обязательные поставки остались практически те же. В 1930 г. -22,1 млн. т., в 1931 г. – 22,8 млн. т., в 1932 г. – 18,5 млн. т, в 1933 г.- 22,9 млн.т, в 1934 г. – 22,7 млн.т, в 1935 г.- 24, 9 млн. т.[5] Более того, как прекрасно видно из этих цифр, в 1932 году государство снизило почти на 20% объем их поступлений[6]. А общий рост государственных поставок, связан с ростом дополнительных закупок, которые с 0,4 млн. т. урожая 1932 года, резко подскочили до 3,6 млн. с урожая 1933 г.[7] На всякий случай следует пояснить. Колхозы после выполнения обязательств перед государством и заполнением семенных фондов, могли «производить беспрепятственную продажу своего хлеба (мукой, зерном и печеным хлебом) как государственным и кооперативным организациям, так и на базарах и станциях в пределах своей области (края, республики)»[8], при этом воспрещалось «местным органам власти и заготовительным органам допускать встречные планы и налагать на колхозы и единоличные хозяйства обязательства по сдаче зерна, превышающие погектарные нормы, установленные настоящим законом»[9], т.е. колхозы добровольно[10] продавали излишки в том числе и государственным заготовителям, и эти излишки появились с 1933 года.
Помимо этого, с высокой степенью достоверности можно ориентироваться на цифры потребления и выплат по трудодням, как на данные, полученные в результате бюджетных обследований и данных динамических обследований колхозов. Здесь нужно отметить, что с 1932 по 1940 г, количество трудодней и их денежной части выросло почти в два раза. Некоторое сокращение получения натуральной части трудодней после 1937 г., вполне объяснимо ростом потребности в получении именно денежной составляющей[11].
Таким образом, наблюдается второй «парадокс». По скорректированным данным, валовой сбор и урожайность второй – третьей пятилетки практически не растут (отмечается их колебание в тех же пределах, что и по первой пятилетке), при этом госзаготовки выросли значительно. Вроде бы, вот оно – «выкачивание». Но при этом же бюджетные обследования показывают, что также значительно выросло количество трудодней (колхозники стали больше работать) и, более того, выросла их оплата, как в натуральном, так и в денежном эквиваленте. Не стыкуется никак первое со вторым в случае корректировок 50-х годов. А вот если принять нескорректированную статистику 30-х годов – тогда все вполне логично.
Попытку объяснить этот «парадокс» предпринял И.Е. Зеленин. «Некоторые авторы сомневаются в правильности этих цифр, полагают, что при значительном уменьшении валовой продукции зерновых культур было невозможно отменить карточную систему, тем более что в годы предвоенных пятилеток Советский Союз экспортировал значительное число хлеба за границу. Действительно, карточная система в стране была отменена согласно директивам ноябрьского (1934 г.) Пленума ЦК ВКП(б) в то время, когда валовые сборы зерна в стране были меньше не только по сравнению с 1928 г., но и с 1932 г. Однако в данном случае решающее значение имели показатели государственных заготовок хлеба. Известно, что в доколхозный период, особенно в 1928 г., когда кулацкие элементы организовали в стране хлебную стачку, в государственные закрома поступало очень мало хлеба (в 1928 г. было заготовлено всего 107,9 млн.ц). В тоже время уже к концу периода сплошной коллективизации государственные заготовки хлеба выросли более чем в два раза, а к 1934 г. – почти в 2,5 раза (в 1934 г. было заготовлено 268 млн. ц). Рост заготовок в эти годы был обусловлен целым рядом факторов, в том числе уменьшением числа крестьянских хозяйств в деревне (в период я января 1933г. по 1 апреля 1935 г. члены 2,7 млн. крестьянских хозяйств т.е. более 13 млн. человек, ушли в город), резким сокращением поголовья скота в стране.
На июньском (1934 г.) Пленуме ЦК указывалось, что в стране улучшилось хранение собранного урожая, снизились потери и хищения зерна при перевозке на заготовительные пункты и элеваторы».[12]
И, несколько далее: «Некоторые исследователи видят противоречие в том, что валовые сборы зерна в стране в 1933-1934 гг. сокращались, а выдачи зерна на трудодни в колхозах росли. В этой связи на Всесоюзной сессии по истории советского крестьянства и колхозного строительства в СССР (апрель 1961 г.) был поставлен вопрос о достоверности опубликованных в сборнике «Колхозная торговля в 1933-1934 гг» (М.1935г.) данных об увеличении в 1933-1934 гг. выдачи зерна в колхозах по сравнению с 1932 г. Нам удалось установить, что первоисточником этих данных явились вышеупомянутые динамические обследования колхозов. Полученные в результате обследований сведения о выдаче зерна брались из ведомостей окончательного распределения дохода колхоза, которые сличались с планом распределения дохода. В объективности полученных таким путем данных сомневаться не приходится. Увеличение размеров распределяемого между колхозниками зерна в 1933-1934 гг. обусловливалось рядом факторов: уменьшением отчислений в различные виды натуральных фондов, упорядочиванием системы распределения, улучшения хранения собранного урожая, сокращением общей численности крестьянского населения в стране и др».[13]
Разбивка цельной картины на две части, с отдельным объяснением каждой из них выглядит весьма странным. Во-первых, упоминая «кулацкую стачку» Зеленин не упоминает о том, что заготовки до 1928 года не поднимались выше 11,6 млн. т. в 1926/27 г.[14] и без «кулацкой стачки» (либо придется обосновывать перманентный характер этой самой «стачки»). Во-вторых, говоря о миграции сельского населения, Зеленин умалчивает о том, что в общей динамике оно снизилось с 1926 года по 1939 год всего на 5%. И, что более странно, умалчивает о такой «мелочи», как общий рост населения СССР на 16%, в том числе и рост сельского населения.
Год | Все население (млн. чел) | в т. ч. городское | в т.ч. сельское |
19261 | 147,0 | 26,3 (100) | 120,7 (100%) |
19372 | 160,1 | 50,7 (193%) | 109,4 (90,6%) |
19391 | 170,6 | 56,1 (213%) | 114,5 (94,9%) |
Источники: 1 Народное хозяйство СССР в 1960 г. (Статистический ежегодник), М.1961; 2 В.Б. Жиромская Полвека по грифом секретно Всесоюзная перепись населения 1937 г. М. Наука, 1996 г.,стр. 41
В-третьих, резкое сокращение поголовья скота произошло раньше, о чем также Зеленин не упоминает. Основное сокращение поголовья произошло до 1933 года включительно (что и объясняется нехваткой кормов). А вот с 1934 гг. начался рост.
Годы (на 1.07) | Лошади (тыс. голов) | Крупный рогатый скот (тыс. голов) | в т.ч. коровы (тыс. голов) | Свиньи (тыс. голов) | Овцы и козы (тыс. голов) |
19281 | 33 536,8 | 70 541,0 | 30 741,4 | 25 989,0 | 146 698,0 |
19291 | 34 637,9 | 67 111,9 | 30 359,6 | 20 384,4 | 146 976,1 |
19301 | 30 236,8 | 52 485,8 | 26 693,0 | 13 559,0 | 108 758,3 |
19311 | 26 246,7 | 47 916,0 | 24 413,4 | 14 442,5 | 77 692,1 |
19321 | 19 638,0 | 40 650,7 | 21 027,6 | 11 611,4 | 52 140,5 |
19331 | 16 578,9 | 38 380,2 | 19 550,7 | 12 067,6 | 50 223,6 |
19341 | 15 664,0 | 42 437,1 | 19 555,3 | 17 455,7 | 51 948,9 |
19382 | 17 500 | 63 200 | -- | 30 600 | 102 500 |
Источники: 1 Сельское хозяйство СССР 1935 Ежегодник. Сельхозгиз, М.1936 С.511; 2 Социалистическое сельское хозяйство (Статистический сборник), М-Л. Госпланиздат, 1939, стр.72 Цифры за 1938 г. округлены, т.к. в справочнике даны в миллионах голов.
Если ориентироваться на цифры 50-х годов, то каким образом можно объяснить рост поголовья скота при стабилизации валового сбора зерновых? А вот в связи с ростом урожая с 1933 года по статистике 30-х годов, рост поголовья начинает выглядеть логичным.
Подведем итоги некоторые предварительные итоги.
Во-первых, «искусственное увеличение» урожайности и урожая никак не связано с обоснованием увеличения (и самим увеличением) обязательных поставок продовольствия государству. Процент отчуждения урожая в пользу государства был стабильным и «завышение» урожайности практически на объемах государственных поставок не сказалось.
Во-вторых, если брать совокупность таких факторов, как рост населения, рост поголовья скота, рост закупок и заготовок, рост потребления сельским населением, то цифры официальной довоенной статистики с 1933 года по 1938 год в динамике смотрятся более, чем обоснованными. Если же ориентироваться на цифры, скорректированной в 50-х годах статистики, то картина становится абсурдной.
И, как результат, возникает вопрос – а зачем вообще ввели определение урожая на корню? И насколько вообще советская довоенная статистика была точной, что ее пришлось позже корректировать?
Пристальный взгляд или погружение в пучину деталей
Прежде чем давать на них ответ, необходимо сделать несколько пояснений.
1. Советская сельскохозяйственная статистика в прямом смысле выросла из «шинели» сельскохозяйственной статистики Российской империи. В том числе, вплоть до 1937 – 1938 гг. ей руководили специалисты еще «дореволюционной закалки».
2. На начало коллективизации насчитывалось порядка 25 млн. хозяйств. Реально в таких условиях наладить нормальный учет? Нет, поэтому оставался только один способ, а именно, создать методику выборочных исследований, по которой можно было бы получать точную, и самое главное, оперативную информацию о картине в целом.
3. Особенности уборки урожая середины 30-х и середины 50-х годов отличаются как небо и земля. В 30-е годы (о более раннем периоде вообще не упоминаем) урожай начинали убирать до фазы полной спелости, чтобы зерно не начало осыпаться. Об уборке прямым комбайнированием в фазу полной спелости только мечтали в самых светлых мечтах. Уборка разделялась на собственно жнивье, в период которого ставили копны, далее, копны скирдовали. После чего, в зависимости от уровня развития хозяйства, копны либо оставляли в поле, постепенно вывозя их на ток, либо вывозили в овины на «дозревание». Далее везли на ток, где шла непосредственно молотьба. С тока вывозили в амбары. Вся эта процедура длилась весь конец лета и осень, и часто вплоть до зимы.
4. Исходя из предыдущего, можно представить себе, какие были потери зерна – если пропущены оптимальные сроки уборки (осыпание на поле), при копновании и скирдовании, при транспортировке в овин и на ток, на токе при молотьбе, при вывозе с тока в амбары. И это в амбарном урожае не учитывается. И как в таком случае бороться с потерями, если учитывается только амбарный урожай, т.е. конечный итог?
5. Механизация сельскохозяйственных работ в середине 30-х была на уровне 20%, а в конце порядка 40%. Во время уборочной тягловый скот кормить нужно? А при вспашке под озимь? А обеды работникам? И все это не учитывается в амбарном урожае.
4. Исходя из двух предыдущих пунктов, отметим, что реально данные об амбарном урожае могут быть получены в лучшем случае январе месяце. И зачем такое знание постфактум, если в СССР строили плановую экономику?
Теперь более подробно о статистическом сельскохозяйственном учете в довоенном СССР, с учетом предыдущих пояснений.
До 1933 г.
Дореволюционная российская сельскохозяйственная статистика второй половины 19 века связана с тремя учреждениями – Центральным статистическим комитетом (ЦСК) при МВД, статистическими органами при земствах и статистические органы при Департаменте земледелия (позднее – Министерстве, позднее – Главного управления землеустройства и земледелия). В связи с обсуждением, отметим, что указанные статучреждения, помимо прочего, собирали данные о площади посевов сельхозкультур и об урожайности. Валовой сбор рассчитывали исходя из полученных первых двух показателей. Понятное дело, что в данных этих трех ведомств присутствовал разнобой. С источниковедческой точки зрения, наиболее приемлемы данные ЦСК, однако суть не в этом, а в методике сбора. А заключалась она в анкетировании респондентов. Поясним подробнее, у каждого из учреждений была своя сеть респондентов. В лучшем случае (ЦСК) в каждую волость направлялось определенное число анкет (по 12 анкет для крестьян и помещиков отдельно 6 для озимых и 6 для яровых культур). По Европейской России число респондентов ЦСК достигало 100 тысяч. Капля в море, особенно с учетом наличия порядка 20 млн. крестьянских хозяйств. По другим учреждениям было и того меньше. И, если по площадям посевов ситуация была более-менее (в большинстве губерний более, в меньшинстве – менее), хотя первая аграрная перепись, позволившая хоть как-то оценить эти самые площади посевов прошла аж в 1916 году, то оценка урожайности была вообще фантастической. В том плане, что специалисты по сельскохозяйственной статистике и до сего часа спорят, каким образом ее корректировать, чтобы получить вменяемые данные, хоть как-то похожие на реальную урожайность. Если к этому добавить еще и то, что прогнозы урожайности оценивалась в баллах, которые переводились в количественные оценки с помощью коэффициентов, полученных, внимание, на основе все тех же данных об урожайности… В общем, все проблемы статистики того время налицо – малая выборка, неравномерное распределение респондентов, о репрезентативности и надежности можно вообще не упоминать – отсутствовали как явление. И это беда не только российской сельхозстатистики – это проблема, через которую прошли все страны того времени, кто с большими потерями, кто с меньшими.
Однако следует отметить и другой момент. В отдельных случаях, на местах для оценки урожайности использовались т.н. контрольные обмолоты. Что они из себя представляли? В начале уборки из определенного количества копен выбиралось несколько, которые обмолачивали. И на основе этих обмолотов давали оценку урожайности. Ничего не напоминает? Так это же и есть та самая пресловутая «биологическая урожайность» или урожайность на корню. Только без «метровки» (о чем ниже), а исходя из «копны».
***
Советская статистика до середины 20-х годов страдает все теми же проблемами, что и российская (собственно говоря, это одна и та же статистика с точки зрения методологических, методических и организационных подходов) только помноженная на страшнейший бардак периода «военного коммунизма» и Гражданской войны. Вот как описывает сельскохозяйственную статистику Кауфман А.А.: "Собирание сведений об урожае в пореволюционный период разбивается на следующие стадии: 1) наблюдение за состоянием посевов и трав; 2) определение конкретных урожаев по первым умолотам; 3) окончательное определение урожая.
Первые две стадии определения урожая основаны почти всецело на сообщениях добровольных корреспондентов. Окончательное определение урожая происходило путем опроса населения… Наблюдения велись добровольными корреспондентами, которые два раза в месяц, на 1 и 15 числа, отсылали специальные бланки в уездный или окружной статотдел. Каждый корреспондент должен был определить по каждой культуре состояние посевов в своем селении согласно твердо установленной шкале характеристик: 1) хорошее ; 2) выше среднего ; 3) среднее ; 4) ниже среднего 5) плохое… К приближению к моменту уборки, приблизительно с момента цветения зерновых хлебов, статистические органы переводили качественную характеристику состояния посевов в количественное выражение ожидаемого подесятинного урожая. Для этой цели пользуются так называемой шкалой урожайности, устанавливающей на основании многолетних данных соотношения между средним урожаем и уклонениями от него как в сторону увеличения, так и в сторону уменьшения. Как правило, за средний урожай данной местности принимался средний многолетний урожай по данным Центрального статистического комитета за 1905 — 1914 гг...
Сведения об урожаях сводились к получению от добровольных корреспондентов конкретных похозяйственных данных о величине нажина и обмолота хлебов по первым умолотам. И последним способом получения сведений об урожае являлся осенний опрос. Это уже выборочное обследование, обнимающее около 3% всего числа хозяйств данной территории».[15]
Т.е., точность ее еще похуже, чем российской дореволюционной. Применялись все те же балльные оценки на основе прогнозов урожайности за 1905 – 1914 гг. Причем следует отметить, что данные средней урожайности за десятилетие с 1905 по 1914 Министерства Земледелия и ЦСК значительно разнилась[16]. Например разница по озимой ржи составляла 1, 47 ц/га, по озимой пшенице 1,35 ц/га, по пшенице яровой 0,71 ц/га, по яровому ячменю 0,71 ц/га и т.д.
А это описание Немчинова В.С. «У нас виды на урожай также оцениваются на основе субъективных оценок. Эти оценки в прошлом (до социалистической реконструкции сельского хозяйства) давала обычно так называемая сеть добровольных корреспондентов. Она преимущественно состояла из кулаков, служителей культа и только отчасти из учителей. Естественно, что кулаки и служители культа в своих оценках путем искажения действительного состояния посевов пытались проводить классовые враждебные влияния на план заготовок и другие мероприятия Советского государства. То, что виды на урожай определялись на основе «оказаний классово враждебных элементов, приводило в расчетах валового сбора хлебов к ошибкам, имеющим большие последствия. Другой источник ошибок заключается в системе оценок. Была принята пятибальная система: хороший — 5, выше среднего—4, средний—3, ниже среднего—2, плохой—1. Перевод этих баллов в весовое выражение производился в статистических бюро на основе особых шкал урожайности. На основе этих шкал устанавливалось количественное соотношение между урожаем, оцениваемым тем или другим способом, и средним урожаем.
За средний урожай принимался урожай за последнее довоенное десятилетие. Изменения, внесенные в сельскохозяйственное производство процессом социалистической реконструкции сельского хозяйства, сделали невозможным такое использование довоенного уровня. Система так называемых «поправок», применяемых на основе разного рода выборочных обследований (бюджеты и т. д.), не могла исправить этих дефектов урожайной статистики.
В 1929 г. была упразднена сеть добровольных корреспондентов, а в 1930 г. и балловые оценки. В настоящее время оценка производится в центнерах с 1 га. Оценку видов на урожай производят каждую декаду (в 1933 г. каждую пятнадцатидневку) начиная со всходов и кончая началом уборки. В целях контроля за показателями совхозов и колхозов оценки дополнительно собираются от специальной сети контрольно-наблюдательных пунктов. При этом составляются следующие документы: а) агротехнические паспорта на земельный массив, на котором ведутся наблюдения, с указанием сроков и качества работ, а также севооборота полей; б) акты об оценке состояния хлебов с глазомерной оценкой и с данными об элементах урожая (густота стояния, величина колоса по числу зерен, вес 1000 зерен в граммах, степень, засоренности и т. д.); в) акты о сборе урожая».[17]
Общий вывод статистиков того времени таков, что крестьяне намеренно данные по урожайности занижают. Поэтому постоянные корректировки «в плюс» для того времени можно назвать обычным явлением. В общем, советское руководство вменяемых данных по урожайности и урожаям в этот период, фактически, не имело. И периодические голодные годы, начиная от голода 1921 года это отчетливо показало. Государство не только не контролировало аграрный сектор – оно вообще не имело представление о сельскохозяйственном производстве. А, если и имело, то весьма приблизительное. В качестве примера можно привести компанию 1927/28 годов, когда произошла ошибка в оценке так называемых хлебных запасов в крестьянских хозяйствах. «Накануне компании их объем определялся почти в 900 млн. пуд, а подсчеты после ее окончания снизили таковые до 529 млн. пудов».[18]
Именно это период ознаменовался постоянными склоками в оценке урожая между Центральным статистическим управлением (ЦСУ) и Госпланом. Каждое из этих управлений обвиняло своих оппонентов в «неправильности», «некорректности» и ссылалось на собственные методические разработки. И все они дружно не доверяли крестьянам, при этом пользуясь данными этих же крестьян в качестве респондентов, рассылая им анкеты и проводя осенние опросы. Сравнительно адекватные данные показывали только пробные обмолоты (да-да, те самые, дающие урожайность на корню), но и их полагали «завышенными». В конце-концов, эти склоки надоели руководству СССР, в результате чего ЦСУ вошло в состав Госплана в качестве Центрального управления народно-хозяйственного учета (ЦУНХУ). Но это было далеко не все, поскольку к проблеме учета подключился Наркомзем, в свою очередь, начавший новую «войну цифр» с Госпланом, в частности, с ЦУНХУ.
Понимали ли эти проблемы статистики? Безусловно. Вторая половина 20-х годов проходит под лозунгом улучшения методов оценки урожайности. Сначала оценки проверяли по расчетам балансов на основе потребления – продажи – экспорта (методика была предложена С.Г. Струмилиным), проводились сопоставления опросов с бюджетными обследованиями. К примеру в инструкции ЦСУ СССР для проведения бюджетных исследований за 1926 год, написано, что «сбор учитывается сначала в копнах, возах, и других единицах счета обычных в данном районе. В строчках 9-12 эти меры тотчас же, в присутствии хозяина переводятся в пуды».[19] Даже не касаясь точности такой оценки веса, уже можно сказать, что речь явно идет не об амбарном урожае.
Сравнивались пробные обмолоты с опросами. И во всех случаях получали существенные занижения оценки урожайности со стороны респондентов. В конце 20-х годов была подвергнута резкой критике система оценки урожайности в баллах, особенно резко критиковалось использование дореволюционной «средней урожайности» как неадекватной.
Наконец, отдельное внимание следует обратить на исследование специалистов-агрономов. В частности А.Г. Дояренко указывал, что на опытных станциях были апробированы два метода оценки урожайности – «относительный урожай», когда по диагонали поля выкашивалась полоса, по результатом обмолота которой оценивалась урожайность, и «пробной площади» - когда с поля выкашивались несколько (в зависимости от площади поля) делянок площадью 1 м2(вот она и есть «метровка»), по результатом обмолота которых выводилась средняя урожайность. Экспериментальная проверка выявила, что точность определения урожая методом «метровки» составляла 8-10%. При этом рекомендовалось проводить контрольные обмолоты с «метровок» такими же способами, которые практиковались в хозяйствах, чтобы этот метод отражал так же и реальные потери при обмолотах.
Таким образом, метод оценки урожайности на корню предложили сами статистики и специалисты-агрономы, как наиболее адекватный в тех условиях и отражающий реальную урожайность с учетом потерь при обмолотах. Более того, этот метод ни коим образом не противоречил классическим методам российской статистики и был прямым их развитием.
***
30-е годы прошли под знаменем апробации, проверки и уточнения данного метода, а также оформления организационной структуры учреждений, отвечавших за статистику урожайности.
Напомним, что в начале 1930 года ЦСУ было подчинено Госплану. Тогда же было отдано распоряжение о формировании групп статистиков для работы на местах – группы планировалось набрать из представителей сельской общественности под контролем исполкомов сельсоветов. Позже, в 1931 году была организована сеть районных комиссий по оценке урожая, которые должны были работать по системе контрольных обмолотов, привязывая данные к пятибальной шкале оценки посевов и фактическими данными урожайности. Таким образом, произошел коренной пересмотр системы отбора данных на местах – от добровольцев к системе экспертов из представителей крестьянства под двойным контролем – местных исполкомов и статистических органов. Например, в докладной записке заведующего сектора учета Наркомзема СССР М.И. Гегечкори, в сентябре 1932 г. указывается: «Между тем, система учета урожая, основанная в текущем году на донесениях самих предприятий — колхозов и совхозов, исключает преувеличенную оценку на всех стадиях созревания хлебов, наоборот, предприятию выгоднее преуменьшение сбора, на что и сбиваются многие из них. Об этом свидетельствуют многочисленные сообщения как земельных, так и советских и партийных органов»[20].
Кроме того, формировалась параллельная система учета под эгидой Наркомзема. Например, в докладной записке начальника ЦУНХУ В.В.Осинского И.В.Сталину и В.М.Молотову о размерах валового сбора хлебов в 1931 г. есть такие фразы. Что «…в 1931 г. впервые исчисление валового сбора хлебов производилось Наркомземом, которому была передана с этого времени урожайная статистика. Свои расчеты по валовому сбору хлебов Наркомзем производил на основании показаний отдельных колхозов, совхозов и сельсоветов (статуполномоченных). Также отмечается, что при сравнении валового сбора 1931 г. с валовым сбором 1930 г. следует, однако, иметь в виду то обстоятельство, что при формальном сборе в 1930 г. в 835 480 тыс. ц какая-то часть хлебов оказалась в силу специфических условий 1930 г. неубранной…»[21]
Параллельно шла проверка методики, в частности, «Постановлением СНК от 3 мая 1932 г. выборочные обмолоты должны быть проведены по всей стране в массовом масштабе. Постановление НКЗ СССР от 13 мая 1932 г., изданное в развитие постановления СНК от 3 мая, обязывает все совхозы, колхозы, хозяйства потребкооперации произвести выборочные обмолоты урожая хлебов и результаты сообщить через сельсоветы райземуправлениям и районным исполкомам».[22]
1933 год
17 декабря 1932 г., согласно решению ЦК ВКП (б) и постановлению Совнаркома СССР, были учреждены центральная и межрайонная государственные комиссии по определению урожайности и валового сбора зерновых культур и подсолнуха. Главной задачей этих комиссии являлось «установление точных размеров и налаживание правильного учета посевных площадей, урожайности и валового сбора зерновых продуктов, предотвращение и пресечение всяких попыток кулацких, шкурнических и поддающихся буржуазным влияниям элементов искажать учетные данные о производстве хлебов, прикрывая этим кулацкий саботаж в сельском хозяйстве, злоупотребления, хищения, разбазаривание общественной собственности».[23]
«Оценку видов на урожай производят каждую декаду (в 1933 г. каждую пятнадцатидневку) начиная со всходов и кончая началом уборки. В целях контроля за показателями совхозов и колхозов оценки дополнительно собираются от специальной сети контрольно-наблюдательных пунктов. При этом составляются следующие документы: а) агротехнические паспорта на земельный массив, на котором ведутся наблюдения, с указанием сроков и качества работ, а также севооборота полей; б) акты об оценке состояния хлебов с глазомерной оценкой и с данными об элементах урожая (густота стояния, величина колоса по числу зерен, вес 1000 зерен в граммах, степень, засоренности и т. д.); в) акты о сборе урожая.
По постановлению НКЗ СССР оценки состояния урожая дают директор совхоза, МТС, правление колхоза, а по единоличникам— сельсоветы. Сельсоветы также рассматривают оценки состояния урожая, которые дают колхозы»11.
Была введена уголовная ответственность за дачу заведомо неверных сведений о состоянии посевов, на основании постановлений СНК СССР от 5 марта 1933 года и от 27 ноября 1933 г. Урожай на корню или биологический урожай определялся с помощью метода метровок. Пробы стали браться с определенным интервалом, и с учетом пестроты посевов.
Какие оценки урожая? 12 сентября заместитель председателя Государственной комиссии по определению урожайности (ЦГК) пишет, что «следует иметь в виду, что Центральной государственной комиссией определяется не амбарный урожай, а урожай оптимальный. Мы не можем и не должны при определении урожайности считать нормой те потери при косовице, возке, обмолоте, которые являются результатом нашей бесхозяйственности, а подчас и вредительства, идущего от нашего классового врага. Потери на уборку в среднем мы исчисляем примерно в 10%. Если же они на деле будут равны, как показывают сообщения с мест и как это может получиться в частности в результате бесхребетности местных земельных органов и отсутствия систематической борьбы с потерями с их стороны, не 10, а 20%, то амбарная урожайность для всех зерновых определится в 8,5 ц с га по СССР, а валовой сбор — 865 млн ц (5200 млн пуд.)».[24] А нарком земледелия Я.А. Яковлев, что «Мы имеем в настоящем году рекордный урожай, несколько превышающий предвоенный рекордный 1913 г. и рекордный послереволюционный — 1930 г. С учетом погодных условий и действительного хода уборки НКЗем определяет валовой сбор хлебов по СССР равным, примерно, 5,4 млрд пуд. и среднюю урожайность равную 8,8 —8,9 ц с 1 га, против 8,5 ц в 1913 и 1930 гг».[25] И зам. председателя Госплана СССР А.И. Гайстер , ссылая на плохую погоду в ряде регионов и данные обмолотов: «Внеся все указанные поправки в среднюю урожайность по СССР, принятую ЦГК в 9,9 ц, получим среднюю урожайность поСССР в 9,2 ц. Валовой сбор по СССР определяется ЦГК (при площади зерновых по данным НКЗ в 101,6 млн га в 1006 млн ц. По моему подсчету валовой сбор зерновых по СССР составляет ориентировочно 93 млн ц».[26]
Даже с учетом того, что вместо оценочного способа биологического урожая, перешли к непосредственному измерению, и исходя из того, что потери могут колебаться от 10% до 20% по Брюханову Н.П. (Немчинов оценивал разницу между биологическим и амбарным до 20%., Сталин в 20-25% при ручном способе уборки), Комиссия по оценке урожая, НКЗ, и Госплан оценивают урожай традиционно по разному. Официальный результат, урожайность -8,8 ц/га, валовой сбор 89,8 млн. т
1934 год
1934 год принес очередные новшества. Урожай был разделен условно на три части. Биологический (на корню), нормально-хозяйственный[27] и амбарный. Была выдвинута такая зрения, что для оперативно хозяйственных целей не может использоваться «понятие амбарного урожая, так как точные размеры этого урожая могут быть определены по отчетным данным только после полного завершения обмолота т.е. не ранее середины зимы, а попытки определения урожая в этом смысле в период уборки означали бы равнение на существующую практику уборки с недочетами и потерями или, иначе говоря ставку на самотек и поощрение бесхозяйственности».[28]
Были внесены следующие изменения. Обследование не 5 тыс. объектов, а 7 тыс. Также «для получения данных о фактическом среднем намолоте зерна с единицы площади, проводятся специальные массовые контрольные мероприятия, а именно: контроль учета массовых обмолотов в колхозах и учет потерь при уборке и обмолоте. Сущность первого из указанных мероприятий заключается в том, что в каждом из административных районов, имеющих зерновые посевы, выделяется от 10 до 15% колхозов… которые по своей организованности могут наладить правильный и добросовестный обмолот, а также надлежащую постановку его учета и своевременное предоставление данных. Для проверки хода обмолота и его учета в этих колхозах прикрепляются контролеры, обязанные периодически проверять качество обмолота и правильность учета его результатов... Объективные методы определения потерь намечено определить в отношении трех категорий: потерь от осыпания, плохой косовицы, и потерь при обмолоте».[29]
Уборка урожая характеризовалась следующими факторами:
1. Значительное влияние на уровень потерь, оказало «вызванные весенней засухой неравномерность созревания хлебов на одних и тех же участках…В итоге, в ожидании полного созревания хлебов многие колхозы и совхозы упускали время и допускали осыпание зерна от перестоя на раннее созревшей части хлеба. В климатических условиях 1934 года это осыпание было значительным…
2. Широкое распространение получили также подгребание колосьев и ручной сбор их, с привлечением на эту работы не только пионеров и школьников, но и всего свободного населения колхозов. Стимулирование участников этого сбора натуральной оплатой в размере 25% зерна в ряде районов степной полосы УССР обеспечило, по данным ряда председателей МГК, совершенно исключительную за последние годы тщательность зачистки полей…
3. Впервые была сделана попытка применения единой методологии для изучения трех главнейших каналов потерь (осыпание, оставление несрезанных и несобранных колосьев в поле и оставление зерна в соломе), исчисление потерь, основанное даже на массовых материалах, не может пока претендовать на абсолютную точность…»[30]
Название культуры | Год | Число краев и обл. вошедших в обработку | Из них обхвачено обследованием | Разрыв между урожаем на корню и результатами обмолота | ||
Колхозов | Га | в ц с га | в % | |||
Озимая рожь | 1933 | 22 | 2 853 | 8 843 510 | 1,7 | 21 |
1934 | 23 | 2 913 | 576 043 | 1,2 | 16,4 | |
Озимая пшеница | 1933 | 11 | 1 121 | 438 421 | 1,6 | 23,9 |
1934 | 12 | 1 520 | 404 208 | 1,4 | 18,9 | |
Яровая пшеница | 1933 | 12 | 1 065 | 870 162 | 2,1 | 33,3 |
1934 | 12 | 1 054 | 558 811 | 2,0 | 27, 0 | |
Источник. И. Левитин Некоторые итоги и задачи дальнейшее борьбы с потерями при уборке. Журнал Госплана и ЦУНХУ СССР План, № 10, 1935 г. стр. 23
Следует отметить и такой факт., что «данным массовой проверки учета обмолотов в колхозах, проводившейся межрайонными комиссиями по определению урожайности, данные учета обмолота преуменьшены ориентировочно по продовольственных хлебам на 3-5%, а по фуражным культурам – овсу, ячменю, которыми кормят скот без всякого контроля, - на 7-10%».[31]
1935 год
Это год принес очередные разногласия. 3 декабря нарком земледелия Чернов в докладной записке в СНК и ВКП (б) пишет, что урожайность установленная ЦГК в 8,4 ц/га занижена, тогда как данные НКЗ не ниже 9 ц/га. Несмотря на некоторую сумбурность, записка содержит весьма ценную информацию, что «поправка на потери и недоучет обмолота, данная в 1934 г. ЦГК, была установлена в среднем по СССР в 1,7 ц с га, причем по отдельным районам она увеличилась до 2 и даже до 3 ц на га. В текущем году ЦГК принята поправка на недоучет в 1,2 ц.»[32] Одним из доводов цифры в 9 ц/га служит улучшение агротехники и механизации.
Динамика обмолота (в процентах от скошенной площади)
1932 | 1933 | 1934 | 1935 | |
на 10.07 | 2,5 | 11,2 | 12,8 | 10,6 |
на 10.08 | 13,2 | 18,2 | 41,0 | 36,0 |
на 15.09 | 44,0 | 53,8 | 67,0 | 68,0 |
на 25.09 | 50,0 | 61,6 | 72,0 | 74,0 |
Источник. Социалистическое строительство СССР. Статистический ежегодник. М., 1936 стр. 36
А 12 декабря докладную записку Сталину и Молотову пишет Брюханов. В ней предлагает отказаться от нормально-хозяйственного урожая и перейти непосредственно к исчислению фактического, который оценивает в 7,7 ц/га. Мотивируя это тем, что «малодоказательные споры вокруг цифры нормально-хозяйственной урожайности неизбежно возникают в силу того, что понятие нормально-хозяйственной урожайности само содержит в себе ряд условных моментов, никем в цифровом выражении не определенных и не могущих быть измеренными. Таким моментом является, в частности, при наличии крайнего разнообразия в СССР организационно-хозяйственных и технических условий хлебного производства, вопрос о средних технически допустимых потерях и о размерах отклонения от средних технически допустимых потерь в ту и другую сторону.
В 1933 и в 1934 гг., располагая лишь ориентировочными данными об уровне урожая на корню по некоторым культурам и данными об обмолотах в ограниченном количестве колхозов, мы вынуждены были определять условную и спорную нормально-хозяйственную урожайность. Определение ее продолжает оставаться необходимым при решении вопросов об отнесении колхозов к разрядам урожайности для расчетов с МТС, так как эти расчеты не могут ставиться в зависимость от плохой постановки учета собранного хлеба и от размера бесхозяйственных потерь, допускаемых колхозами при уборке.
В 1935 г. Центральная государственная комиссия располагает достаточными учетными материалами для того, чтобы при окончательном утверждении урожайности не оперировать условным «нормально-хозяйственным» урожаем, а определять единственно реальные величины, которые можно измерить и проверить, это: 1) урожай на корню и 2) фактический валовой сбор хлебов. Значительно расширенное в своем объеме в 1935 г. измерение урожая на корню «метровками» по всем основным культурам и впервые в 1935 г. введенная сводка учета обмолотов во всех колхозах на определенные сроки дают для этого достаточную основу…
На основании всего вышесказанного мы вносим новые предложения:
1. Отказаться в 1935 г. от утверждения нормально-хозяйственной урожайности зерновых хлебов.
2. Утвердить среднюю для всех зерновых хлебов в 1935 г. по Союзу урожайность в 9,1 ц с га и валовой фактический сбор в 7,7 ц с га и обязать Центральную государственную комиссию по определению урожайность в недельный срок представить правительству таблицы, определяющий урожайность зерновых хлебов на корню и фактический валовой сбор этих хлебов в пооб-ластном и покультурном разрезах…..
Если вышеизложенные мною предложения будут приняты, то отпадут цифровые споры с т. Клейнером об уровне нормально-хозяйственной урожайности (ЦГК — 8,4, т. Клейнер — 8,6). Отпадет также и спор с т. Черновым, определяющим урожайность 1935 г. (без всякого подкрепления своего утверждения цифровыми учетными данными), в 9 ц с 1 га.»[33].
В конце концов, точку в споре поставило волевое решение политбюро. «Считать отныне признаком определения урожайности на гектар фактический сбор урожая с гектара с учетом потерь в хозяйстве и расходов на поле, а признаком, определяющим размеры валового сбора в стране, считать валовую продукцию зерна, исчисляемую на основании урожайности на гектар»[34]. Окончательное решение 8,7 ц/га
1936-1939
23 марта 1937 года Политбюро ЦК ВКРП(б) принимает постановление «О ликвидации Государственной комиссии по определению урожайности и размеров валового сбора зерновых культур при СНК СССР», с формулировкой, «что Государственная Комиссия по определению урожайности и размеров валового сбора зерновых культур при СНК СССР уже выполнила свое назначение в период слабости органов Наркомзема и ЦУНХУ и дальнейшее существование ЦГК не оправдывается интересами дела»[35]. Функции по определению фактических посевных площадей возложили на Наркомзем СССР, а функции Государственной Комиссии по определению средней урожайности и по исчислению валовых сборов были возложены на ЦУНХУ.
На совещании по определению урожайности и валовых сборов зерновых и технических культур при ЦУНХУ Госплана СССР, состоявшемся в мае 1937 г., начальник ЦУНХУ И.А. Кроваль отметил искажение действительных данных по урожайности и валовым сборам зерна. «Надо иметь ввиду тенденцию к занижению валового сбора, тенденцию неучета валового сбора в той части, которая израсходована скоту, птице, тенденцию заприходовать не весь урожай, часть урожая отнести ко вторым-третьим сортам для того, что бы избежать, во первых, некоторой части государственных обязательств, во-вторых, больше оставить у себя»[36].
«В инструкции, утвержденной 2 августа 1937 г. начальником ЦУНХУ Госплана СССР И.Д. Верменичевым, «Указания республиканским, краевым и областным управлениям Нархозучета о порядке приемки и обосновании окончательной урожайности и валовых сборов в 1937 г.», говорилось: «Нашей задачей является определить действительный фактический урожай страны. Это не означает, что мы можем ограничиться определением так называемого «амбарного урожая», т.е. хлеба, поступившего в государственные, колхозные, совхозные и другие зернохранилища и амбары. Действительные, фактические размеры урожая включают в себя, кроме того, также весь хлеб, так или иначе собранный и использованный любым способом и на любые цели – как то: в виде скашиванияв поле хлеба на корм лошадям, в виде безучетного скармливания его на токах, скоту и птице, в виде такого же расходования его на общественное питание и т.п., кроме того, в действительные размеры урожая входит не только чистое зерно, которое как правило засчитывается в амбарный урожай, но и также и все отходы, озадки и т.п. в пересчете на зерно, так как они используются в хозяйстве.
Поэтому в основу принимаемого урожая должны быть положены данные массовых обмолотов, подвергнутых тщательному контролю через участковых и районных инспекторов, а также данные специальных обследований по учету возвратимых потерь в хозяйстве и расхода на поле».[37]
5 августа, в записке на имя Сталина Начальник ЦУНХУ Госплана СССР Верменичев подтверждает цифры урожайности за предыдущие годы. «За годы I пятилетки самый высокий урожай был в 1930 г. — 8,5 ц с 1 га; за годы II пятилетки урожай, за исключением неблагоприятного 1936 г., не опускался ниже 8,5 ц, и в 1933 г. равнялся 8,8 ц. Урожай 1937 г. — 11,7 ц с 1 га не только значительно превышает урожай всех предшествующих лет, но и является базой новых, значительно более высоких урожаев третьей пятилетки»[38].
9 июня 1939 года принимается новая инструкция ЦУНХУ Госплана СССР по определению урожая зерновых культур.
«1. Центральное управление народнохозяйственного учета Госплана СССР определяет фактические размеры урожая на момент спелости и начала своевременной уборки. Размеры урожая устанавливаются, исходя из урожайности на гектар, т.е. фактического сбора урожая с гектара с учетом потерь в хозяйстве и расходов на поле.
2. Фактический сбор урожая с гектара с учетом потерь в хозяйстве и расходов на поле включает:
а) количество зерна, показанное в отчетах о ходе уборки комбайнами и обмолота;
б) количество зерна, недоучтенного в отчетах, устанавливаемое на основе выборочной проверки, проводимой органами нархозучета;
в) безучетно использованное зерно в обмолоченном и необмолоченном виде на корм рабочему, продуктивному скоту и птице, на общественное питание, хищение зерна и т.д.;
г) все потери зерна с момента созревания хлебов до окончания уборки и обмолота, как-то: осыпавшееся зерно, зерно в колосе, оставленном при уборке на стерне, зерно, оставшееся в соломе и мякине при обмолоте и провеивании, потери зерна при вязке, копнении, скирдовании и перевозке хлеба с поля на ток до взвешивания.
3. Определение фактических размеров урожая производится на основе следующих материалов:
а) оценок, даваемых органами нархозучета по видам на урожай в колхозах и совхозах;
б) результатов выборочного наложения метровок на посевы перед уборкой;
в) данных о разрядах урожайности для начисления натуроплаты за работы МТС;
г) отчетов МТС и совхозов о ходе уборки зерновых культур комбайнами;
д) отчетов колхозов и совхозов о ходе обмолота зерновых культур;
е) итогов выборочных обследований, проводимых органами нархозучета в колхозах и совхозах, по проверке отчетов о ходе уборки комбайнами и обмолота, выявлению расходов на поле и всех потерь с момента созревания хлебов до окончания уборки и обмолота.»[39]
Т.е. биологический урожай с поправкой на ход уборочной компании. После этого в документах помимо фактического сбора, стали фигурировать колонки потерь по вышеперечисленным видам.
Всплытие или краткое подведение итогов
Подведем краткие итоги.
Говорить о какой-либо точности в статистике урожая и урожайности 20-х годов не приходится, и уж тем более, нет абсолютно никаких оснований считать цифры урожая до 1933 года как амбарный. Точность была крайне низкой и данные показатели следует использовать с крайней осторожностью. Даже более осторожно, чем дореволюционные показатели урожайности – в то время хоть учет был более-менее налажен, в отличие от периода «военного коммунизма», Гражданской войны и НЭПа.
Период конца 20-х – начала 30-х годов отмечается как время поиска организационных, методических и методологических форм статистического учета урожайности. Прежде всего с целью оперативного планирования получения сельскохозяйственно продукции и, во-вторых, получение более-менее обоснованных показателей урожайности и площади посевов, от которой можно было бы оттолкнуться при планировании.
Метод оценки урожайности на корню для того времени был вполне адекватен и давал достаточно точные показатели урожайности. Перейдя к непосредственному измерению биологического урожая, совершенствуя методику, удалось добиться относительно объективных показателей. Что совершенно логично вытекает из того факта, что от оценочных показателей на базе выборочных опросов, перешли к непосредственным замерам. Измерение потерь на всех этапах сбора, расширение сети хозяйств, для более детальных исследований, в конечном итоге способствовало получению достаточно точных цифр. Это в свою очередь позволило выработать систему оперативной отчетности, позволяющую с одной стороны получать реальную информацию в агросекторе, с другой корректировать полученные оценки для оперативного планирования. Зная размеры урожая до уборки, и зная приблизительную норму потерь, можно было требовать от хозяйств более тщательного подхода к уборке. В условиях, когда уровень механизации был невысок и несовершенен, а хлеб в прямом смысле был бесценен, сокращение потерь являлось первейшим фактором повышения урожайности. Более того, при выводе конечных цифр валового сбора и урожайности, статистики учитывали реальные потери, а также учитывали реальные расходы на уборочную кампанию, которая не попадала в амбарный урожай, но в урожайности должна учитываться. Например, судя по записке Чернова поправки урожайности колебались от 1,2 до 3 ц/га И эта цифра больше чем 10%, что делает некорректным снижение показателей на 25% и выше. Таким образом, выборочная корректировка по второй-третьей пятилетке середины 50-х годов представляется необъективной.
А что же амбарный урожай? Дело в том, что реально размеры амбарного урожая при оперативном планировании использовать просто невозможно, поскольку обмолот оканчивался поздней осенью или зимой и, следовательно, попасть в осенние опросы полностью обмолоченное зерно никак не могло. Отсюда и «занижения» данных хозяйствами, это если еще не учитывать реального занижения с целью получения дополнительной прибыли и уменьшения объема заготовок. Кстати, с последним стали легко бороться, привязав госзакупки к площади посевов.
Есть ли разделение на «официальную» и «закрытую» статистику? Нет. Все цифры соответствуют друг другу. Есть развитие методов учета и оценки. Есть различия в данных различных органов и ведомств по причине ведомственных интересов, но, как правило, итоговый результат находится между двумя крайними точками зрения. И есть отдельно оперативное планирование поступления сельскохозяйственной продукции и оценка реального урожая.
Использовалось ли «завышение урожайности» с целью выкачать у бедных крестьян последний хлеб? Нет, потому что обязательные поставки были привязаны к посевным площадям, а натуроплата МТС исчислялась от непосредственно намолоченного зерна. К планируемой урожайности привязывалась только та работа МТС, которая выполнялась до уборки урожая. Что совершенно естественно, ибо работа уже выполнена, а урожая еще нет.
Итак. Если посмотреть на совокупность всех факторов, как то рост населения, рост поголовья скота, рост закупок и заготовок, рост потребления сельским населением, усовершенствованные методы статистических исследований, уменьшение времени на посев и сбор урожая, увеличение производства удобрений, внедрение новых сортов, увеличение производительности труда, введение севооборотов, то показатели и динамика цифр 30-х годов, как по соотношению между собой, так и по отношению к предшествующим периодам, выглядят вполне заслуживающими доверия. То, что при переходе на измерение в амбарном весе, вся линейка урожаев должна была подлежать пересмотру, это вполне логично. Но под нож попали только годы второй и, частично, третьей пятилеток, и это в конечном итоге, только добавило несуразности в общую картину.
Почему же «подрезали» именно эти годы? В книге «Социалистическое народное хозяйство СССР в 1933-1940 гг» есть следующие красноречивые строки: «Нарушение Ленинских принципов руководства колхозным производством было связано с неправильной концепцией Сталина о перспективах развития колхозов. Эта концепция исходила из ошибочного понимания товарного производства при социализме, путей повышения колхозной собственности до уровня общенародной, переходов колхозов к коммунизму и получила в последствии яркое выражение в брошюре Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». Сталинская концепция развития колхозов оказывала отрицательное влияние на практику в период довоенных пятилеток»[40]. Видимо никак не вписывались данные 30-х годов в «перестройку» тов. Хрущева, как то: ликвидация приусадебных хозяйств, ликвидация МТС, и массовые преобразования колхозов в совхозы. А на фоне провала сельскохозяйственного производства под его «мудрым руководством», эти данные смотрелись бы еще более впечатляюще. Вот и пришлось «репрессировать неправильную статистику», пересчитав валовый сбор именно этих лет исходя из реалий «текущего момента»
Приложение или внеклассное чтение
Инструкция по учету видов на урожай в 1936 г.
Инструкция по учету потерь зерновых культур
Инструкция по производству контрольных уборок зерновых культур в 1933 г.
Немчинов В.С. «Учет и статистика сельскохозяйственных предприятий». Государственное социально-экономическое издательство, Москва, Ленинград, 1933
· Выпуск I
· Выпуск II
Хочу выразить огромную признательность Nazar_rus, за по сути, придание нового облика материалу и бесценную информацию. А также за помощь в подготовке Ihistorian и M-sveta.
Башкин Анатолий
[10] В частности в Постановлении СНК СССР и ЦК ВКП (б) «О закупке хлеба системой потребительской кооперации» сказано:
«4. Указать местным органам власти и работникам потребительской кооперации, что закупка хлеба может производиться только на основе добровольного согласия колхоза, колхозника и трудящегося единоличника и должна быть организована на основе обеспечения заинтересованности продавца в продаже имеющихся у него излишков хлеба кооперации, отнюдь не допуская какого бы то ни было административного принуждения.
5. Безусловно воспрещается партийным и советским органам устанавливать для колхозов, колхозников и трудящихся единоличников какие-либо обязательные задания, разверстку или планы продажи хлеба.
6. Предупредить все советские и партийные организации и всех работников потребительской кооперации, что установление каких либо то ни было твердых заданий и планов продажи хлеба для колхозов, колхозников и трудящихся единоличников будет рассматриваться как дача встречных планов и виновные в этом лица в соответствии с постановлением СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) от 20 июня 1933 г. (С.З. СССР 1933 г. №38, ст.228) будут привлекаться к уголовной ответственности.», Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства Союза Советских Социалистических Республик. 1934 г, №37, стр. 85-86
[27] Нормально-хозяйственный урожай, это урожай, который может и должен быть убран при определенном техническом уровне производства на основе правильной организации уборочных работ. Левитин «Методика определения урожайности». Журнал Госплана и ЦУНХУ СССР План, № 4, 1934 г.
История:
Новейшая История
Новейшая История:
Индустриализация, Сталин
Когда забудут Сталина?
Как приходят к Сталину
Яков Джугашвили: «Ложь об Иосифе Сталине – это вирус, разрушающий наш защитный механизм»
Сталинизм - "Назад в прошлое"? Нет, назад в будущее!
или создать PDF
0 comments :
Отправить комментарий
Для того, чтобы ответить кому-либо, нажимайте кнопку под автором "Ответить". Дополнительные команды для комментария смотрите наведя мышку на надпись внизу формы комментариев "Теги, допустимые в комментариях".
Тэги, допустимые в комментариях