Строимся или восстанавливаемся?

Противоречивое поведение власти превращает страну в нежизнеспособного Тяни-Толкая Танцы стоя на месте. Какое слово наиболее точно характеризует процессы, происходящие в недрах российской власти? Это слово «двойственность». Двойственность, противоречивость, амбивалентность и непоследовательность — таково типичное «агрегатное состояние» отечественной политико-экономической модели последних нескольких лет. От этого «пританцовывания на месте» — то туда, то сюда — уже рябит в глазах. 

Это проявляется едва ли не в каждом достойном упоминания сюжете. 

«Белоленточная» оппозиция на улицах бросает вызов действующей власти и требует упразднить «этот преступный режим» — но при этом не вылезает с федеральных телеканалов и даже проникает в правительство.

Власть зовет на великие стройки капитализма — но при этом не закрывает дегенеративный «Дом-2», после просмотра которого не хочется ни величия, ни строек.

Президент Путин назначает своим полпредом рабочего с «Уралвагонзавода» Холманских, а буквально на следующий день согласовывает в качестве вице-премьеров правительства кандидатуры Шувалова и Дворковича, мечтающих этот самый «Уралвагонзавод» поскорее пустить с молотка. 

Приватизация то объявляется необходимейшим элементом экономической политики ближайших лет, то едва ли не отменяется в первом же путинском указе на посту президента.

 

Само правительство выглядит, как размноженный крыловский «Квартет», словно бы нарочно составленный из разнонаправленных элементов: от упомянутых зампредов до Рогозина и Мединского. 

Во внешней политике дела обстоят схожим образом. Мы трубим о внешних вызовах — но сердюковский бардак в «армии нового облика» оставляет мало шансов эти вызовы парировать.

Мы видим угрозу в американской ПРО — но с готовностью сотрудничаем с американцами по Афганистану. Мы выводим накопления из доллара — но отчего-то не спешим вкладывать их в Россию, предпочитая спасать ими труп Евросоюза. 

Двойственностью пронизана главная идеологическая дилемма путинских лет, в которой заключен «основной вопрос философии» — куда движется Россия? По собственному пути к предначертанному лишь ей одной будущему — или к общей сумятице и растворенности в «общечеловеческом» киселе? Какой видит Россию власть?

Особой цивилизацией или частью глобального мира? В чем заключается наш «образ будущего»?

И наш ли он вообще, этот образ? 

Точного ответа власть не дает вот уже 12 лет. 

Между тем от определенности в этом вопросе зависит вообще всё, что происходит и будет происходить в стране.

Если мы амбициозно заявляем об «особом пути» и великом будущем России как уникальной цивилизации и одного из центров многополярного мира, то эти постулаты требуют немедленного развития, мобилизации, серьезного общенационального труда и немедленного исправления тех уродливых перекосов, в коих пребывает наше общество, измотанное либеральной парадигмой последних 20 лет. 

Если же, напротив, мы соглашаемся с печальной ролью периферийной страны и признаем, что Россия не обладает никакими уникальными характеристиками, которые отличали бы ее от «цивилизованного мира», если мы готовы поскорее вернуться «на торный путь человечества», в «семью народов» и в «золотой миллиард», — то никакое развитие, о котором нам прожужжали все уши, тут вовсе не требуется, ни на какие жертвы никому идти не нужно, а достаточно и дальше барахтаться на волнах мировой конъюнктуры, отгружая требуемое Западу и Востоку количество нефти, газа, леса и металлов. 

Тут действует и обратная причинно-следственная связь. Всякое развитие страны предполагает, что мы зубами должны вцепиться в так тяжело доставшийся нам суверенитет, и ни пяди земли, ни крупицу ценностей никому не отдавать. Без этой абсолютной и полной независимости бессмысленно даже барахтаться, поскольку в этом случае выгодоприобретателем всевозможных модернизаций с инновациями окажется вовсе не население России а «подлинные хозяева мира». Если же Россия желает по-быстрому куда-нибудь встроиться — к чему же делать при этом свирепый оскал и грозить булавою? 

При этом современное состояние нашей страны таково, что решать, к какому из двух исходов мы движемся, нужно как можно скорее. Ресурсы страны не безграничны — точнее говоря, они истощены практически полностью, и старый инфраструктурный задел, создававшийся на протяжении десятилетий советской власти, давно уже трещит по швам, напоминая о себе едва ли не ежедневно авариями, отказом техники и обрушивающимися домами.

Однако двойственность продолжается. 

Кто владеет нашим будущим?

 

Ресурсные компании в основном принадлежат государству — в особенности такие колоссы, как «Роснефть» и «Газпром».

В последние годы подобное положение дел многим мешало спать. Чем дальше, тем активнее либеральное окружение Дмитрия Медведева вынашивало планы поскорее распродать эти активы. Для чего? 

Ну, во-первых, для «наполнения бюджета» — и без того профицитного, заметим.

Во-вторых, для повышения эффективности (тут сразу вспоминается теплоход «Булгария» — вот уж настоящий пример высокоэффективного частного бизнеса!). 

В-третьих, для привлечения западных инвестиций (притом, что именно государственная «Роснефть» смогла заключить многомиллиардные соглашения с западными компаниями, вроде «ExxonMobil» и «Statoil»).

Другая часть российского руководства всячески от этих приватизационных планов отмахивалась: дескать, рынок сейчас слабый, котировки низкие — невыгодно. 

При этом подспудно намекала: любая приватизация чревата тем, что проданная компания возьмет, да и уплывет на Запад, в офшоры — подальше от российского налогообложения. Была, скажем, такая компания, как «Евраз», металл в России добывала-выплавляла. А теперь она — британский «Evraz». Что, впрочем, не мешает ей продолжать свою деятельность в России, но уже под английской юрисдикцией — не достанешь. 

И так этот спор ни шатко ни валко длился последние месяцы, пока в мае 2012 года власть окончательно не приобрела нынешнюю конфигурацию. И тут же понеслось — уже 22 мая президент Путин подписывает указ о приватизации 75% «Роснефти». Правда, за день до этого он же внес одну государственную акцию этой компании, а также целый ряд других энергетических активов государства в перечень стратегических компаний России. Первый шаг был принят, чтобы российская нефтянка окончательно стала частной. Второй — чтобы при этом она оставалась государственной. 

В том же указе о приватизации «Роснефти», пунктом выше, ставится и прямо противоположная задача — консолидировать российский ТЭК под единой госкомпанией, владеющей «Роснефтью», — «Роснефтегазом». Одной рукой государственные активы защищаются от нуворишей, переводятся вплоть до 2015 года под защиту госкомпании, принадлежащей напрямую Федеральному агентству по управлению госимуществом. А другой рукой, в этом же самом указе, активы «Роснефтегаза» объявляются выставленными на продажу уже с будущего года! Как можно совместить оба этих решения, загадка. 

В самом деле, уж если так нужно, чтобы отечественный ТЭК оставался под государственным контролем — зачем продавать-то? 

И наоборот: раз нацелились на приватизацию — к чему ее тормозить включением ключевых компаний в «неприкасаемый список» и консолидацией активов? Что это? Зачем? Как и кем писалось? Ответов на эти вопросы власть не дает. То ли скрывает, то ли сама толком не знает, чем все закончится. 

Кто-то говорит, что все, мол, «под контролем».

Дескать, власть в лице единой и неделимой «группы товарищей» никогда не отдаст то, что приносит колоссальные прибыли государству, во главе которого эта группа находится вот уже не один десяток лет. Ну а указы — их просто нужно изловчиться правильно читать. Тут понимать буквально, там держать в уме, в третьем месте и вовсе закрывать глаза. Никто ничего продавать «на сторону» не собирается: триллионы хозяйскую руку любят. 

Другая версия — прямо противоположная, ее нынче придерживаются «белоленточники».

Власть, говорят они, рассматривая государство как свою вотчину, использует его для личного обогащения. Переводит на «личный счет» ее богатства, а для подстраховки защищает эти миллиарды с помощью «госконтроля» — не дай бог утекут. Ну и оружием попутно бряцает, чтоб «злые дяди» за рубежом богатство не отобрали. 

Конечно, есть еще «промежуточная» версия, что это-де борются между собой несколько раз ных группировок. Либералы против силовиков.

Западники супротив государственников. Одни, прокравшись во власть, только и мечтают поскорее запродать Россию Западу или, на худой конец, обогатиться самим. Другие неустанно блюдут вековечные интересы Отечества, приумножая и вооружая ее. И вот, стало быть, между ними идет нескончаемая схватка: «кто кого сборет». Потому и в указах такая неразбериха: четные пункты в них писаны «силовой» рукой, а нечетные — «либеральной»… Только указы-то подписывает один человек. 

Все три подхода, впрочем, грешат конспирологией. При желании их можно обратить буквально на любой отрезок российской истории, доказав, что за тысячу лет ни минуты не было, чтобы власть не вела себя, аки колонизатор на завоеванной делянке и при этом — как единственный устроитель порядка посреди хтонического хаоса.[1] Верить в любую из версий можно, но жить с ними, особенно в России, тяжко. 

Следует понимать, что именно вопрос о собственности — притом крупнейшей и ключевой собственности в лице топливно-энергетического комплекса — является сегодня главным при рассмотрении дальнейших путей развития России.

Если отечественный ТЭК распродается частникам или западным компаниям (а первое, судя по печальному примеру ЮКОСа, непременно рано или поздно приведет ко второму) — стало быть, ни о каком «суверенном пути России» говорить больше не придется. Что уж тут «суверенного», если стране не принадлежит основа основ современной экономики — энергия? 

Как обычно пишут в таких случаях, лишь время расставит все точки над i. Если конкретнее — уже ближайший год покажет, какая из двух тенденций, заложенных в сегодняшние решения российской власти, возобладает. Если победят здравые силы, и отечественный ТЭК сохранится под контролем государства и даже более того — будет приумножен, консолидирован, укреплен, — стало быть, можно будет надеяться, что на этом суверенном базисе удастся запустить долгожданное развитие. Если же случится обратное, и ключевой сектор российской экономики будет в кратчайшие сроки распродан и расчленен — как это совсем недавно произошло с Единой энергетической системой под кураторством злого гения Чубайса — то ни о каком суверенитете и, тем паче, развитии мы через год и не вспомним. 

[]1  Хтония — одно из альтернативных имён древнегреческой богини Геи.  
Хтоническими называются чудовища, рождённые ею, которым приписываются различные катаклизмы, связанные с земной стихией: землетрясения, извержения вулканов и тому подобные.

Иван ЛЕНЦЕВ