Узник партийной совести

Арсений Суховерхов 

Защитник Советов в Прибалтике Юозас Ермалавичус гордится, что боролся против независимости Литвы

Девяностолетний юбилей образования СССР, который исполняется 30 декабря, оживил дискуссии о советской истории. Чаще всего спорят о причинах распада Союза и о том, чего тогда, в начале 90-х, хотело большинство его граждан: сохранения единого государства, или новой жизни в государствах суверенных? При этом обычно слышны мнения и свидетельства российских участников тогдашних событий. Голоса тех, кого распад СССР застал в других республиках, входивших в его состав, звучат гораздо реже.


 Профессор Российского государственного социального университета, доктор исторических наук Юозас Ермалавичус последние десять лет живет в Москве и за это время издал здесь несколько книг, обещающих окончательный крах капитализма и социалистическое будущее человечества.

А в начале 90-х он оказался в эпицентре драматических событий в Вильнюсе. Стал секретарем по идеологии ЦК Компартии Литвы на платформе КПСС, где собрались сторонники сохранения республики в составе СССР. Клеймил местных националистов, а когда они окончательно победили, бежал в Белоруссию. В 94-м был арестован, вывезен обратно в Литву и приговорен к 8 годам заключения за пособничество «советским оккупантам». Вскоре после освобождения Ермалавичуса и его отъезда в Россию дело пересмотрели. На этот раз Ермалавичус был объявлен военным преступником. Литовские власти мечтают снова увидеть его на скамье подсудимых. А сам он категорически отказывается считать советскую эпоху временем оккупации Прибалтики и говорит, что боролся за систему, при которой его родина пережила свои лучшие времена.
- Оккупация? Давайте вспомним историю. События Второй мировой войны, во время которой страны Балтии попали под влияние гитлеровской Германии, привели к тому, что в этих странах возник глубокий кризис – и экономический, и политический. В итоге правительства утратили контроль над ситуацией, они больше не были способны управлять. Стали образовываться народные правительства, власть переходила к ним. Они занялись демократизацией общественной жизни, задавленной в период фашизма. Были объявлены выборы в парламенты, которые при фашистских режимах не работали. И на этих выборах большинство получили политики, выражавшие интересы трудового народа, сторонники левой идеологии. Значительное число мест досталось коммунистам .
И в Литве, и в Латвии, и в Эстонии парламенты проголосовали за установление советской власти и инициировали вступление этих республик в состав СССР. Никакого давления из Москвы – ни военного, ни политического – на прибалтов при этом не оказывали. Верховный Совет СССР просто удовлетворил их обращение о включении в состав Советского Союза.
И вот тогда Запад, который не устраивал такой геополитический поворот, заговорил об оккупации Прибалтики. Но позвольте: что же это за оккупация такая, если Литва по темпам промышленного развития занимала первое место в СССР? За годы Советской власти объем промышленного производства в Литве вырос в 86 раз. В мире очень мало стран, которые показали за тот же период подобный прирост. В 70-е годы Литва занимала первое место в мире по производству мяса и молока на душу населения. Или, может быть, у нас в то время был упадок в гуманитарной сфере? Но литовская национальная культура развивалась абсолютно свободно. Процент граждан, имеющих высшее образование, у нас был самым высоким в Союзе. Наших художников, композиторов, кинематографистов знал весь мир, во всем мире были известны наши великолепные театры, работавшие в Вильнюсе и в Паневежисе. Попробуйте углубиться в историю досоветской Прибалтики и найти в ней что-то подобное. 

«СП»: - Но ведь были межнациональные проблемы, с годами нарастала напряженность во взаимоотношениях литовцев и русскоязычного населения?

- У нас 80% населения составляли литовцы. И попробовал бы их кто-то ущемить по национальному признаку! Но вот, например, Вильнюс был многонациональным городом. И там литовцы, поляки, русские, евреи не только успешно уживались друг с другом, но и хорошо понимали язык друг друга. Бытовая культура была очень высокая, и культура общения – тоже. Конечно, в любом народе могли встретиться люди, склонные к хамству, к бестактности, к неприязни по национальному признаку. Но их поведение воспринималось как нонсенс, как бескультурье.
Считать, что среди литовцев, среди прибалтов был повально распространен национализм – это тоже заблуждение. Да, у нас издавался нелегальный журнал «Хроника католической церкви Литвы». Его финансировали литовские эмигранты – представители буржуазии, бежавшие на Запад после разгрома Гитлера. Из Литвы он по дипломатической почте попадал в американское посольство в Москве. И оттуда его переправляли на Запад в качестве доказательства, что в Литве существует массовая антисоветская и националистическая оппозиция. Но это была профанация. Подобные издания читали единицы людей и к массовым настроениям их содержание никакого отношения не имело.
Эскалация национализма и антисоветской пропаганды началась во время перестройки, с 87-го года. Тогда и прошли первые антисоветские пикеты в Вильнюсе, в Риге и в Таллинне. У нас пикет был малочисленный. Это был искусственно сконструированный процесс, который намеренно поддерживала значительная часть московской элиты, часть центрального партийного руководства. Без такой поддержки у антисоветских сил в Литве ничего бы не вышло. И в других республиках тоже. Москва уже была наводнена агентами влияния Запада и стала главным источником планомерного разрушения советской системы. 

«СП»: - В 90-м Верховный Совет Литвы провозгласил независимость республики. И когда в начале 91-го Москва ввела в Литву советские войска, произошли столкновения сторонников независимости с армией. Уж тогда-то большинство в Литве явно было не на стороне советской власти? 

- Литовское национальное движение и вообще Литва – это было не главное в тех событиях. Так называемое восстание в Вильнюсе в январе 91-го было целиком подготовлено на Западе с участием инструкторов иностранных разведок. И рассматривалось оно прежде всего как репетиция будущих событий в Москве. В тот момент силам советской госбезопасности как раз удалось пресечь сценарий провокаторов и предотвратить большое кровопролитие. В Доме печати провокаторы заранее разлили бензин, и в парламенте ведра с бензином подготовили. Но его даже поджечь оказалось некому.
Были погибшие. Но кто в них стрелял? Жертвы у телецентра появились еще до того, как туда подтянулись советские войска. В людей стреляли снайперы с крыш. Баллистическая экспертиза показала: использовалось оружие самых разных калибров, что совершенно нехарактерно для армии или милиции. Также эксперты установили, что было много старого оружия, еще довоенного. Даже винтовка Мосина 1891 года была задействована. Могла советская армия или спецслужбы использовать такое оружие в конце ХХ века?
Стрельбу начали заранее подготовленные провокаторы. Председатель литовского парламента Ландсбергис еще накануне открыто спорил с другим националистическим активистом, профессором Антоновичусом: проливать кровь, или нет? Ландсбергис считал, что нужны жертвы во имя интересов национального движения. И вот погибло 14 человек – именно по вине провокаторов. Сначала организаторы выступления настаивали, что погибших 17. Но было установлено, что сюда приписали еще и тела погибших в ДТП. Эти события происходили 13 января. А 14-го утром я сам видел, как в ЦК прибежал католический ксендз, который был среди вышедших к телецентру. Он дрожал и все время повторял: «Нас обманули!». Понял, что свои же подставили под пули.
Ну, а что касается массовой поддержки националистов и разговоров о том, что чуть ли не вся Литва вышла требовать отделения от СССР, то это неправда. Сторонники этой версии вспоминают только о митингах националистов. И не говорят о том, что после объявления парламентом независимости в Литве постоянно проходили другие массовые митинги – с требованием восстановить советскую власть. 

«СП»: - В России многие обвиняют советские спецслужбы в том, что они плохо защищали СССР, позволили его развалить.

- Мы оказались в беспрецедентной ситуации: сам президент Советской страны действовал как предатель, и значительная часть его окружения – тоже. Они сами реализовывали сценарий развала. Я считаю, что советская система госбезопасности до последнего делала все, что могла, чтобы предотвратить разрушение СССР. Но большего в сложившихся условиях она, наверное, и не могла сделать. В августе 91-го в Москве Советской власти фактически не стало. И ее не стало на всей территории СССР. А Литву антисоветские силы окончательно взяли под контроль в январе 91-го с фактического согласия Горбачева. Мне пришлось нелегально покинуть литовскую территорию. Если бы я этого не сделал, мы бы сейчас не разговаривали. Я просто получил бы пулю в лоб – и все. 

«СП»: - Ваш арест в Минске в 94-м инициировали белорусские власти?

- Тогдашний президент Белоруссии Шушкевич просто сделал вид, что не замечает, какой произвол творится у него под носом. Меня и моих товарищей, которые тоже были вынуждены бежать из Литвы, задержали в Минске агенты ЦРУ. Нас просто выкрали и вывезли из страны. А непосредственными соучастниками этого были министр внутренних дел и глава КГБ Белоруссии. Их элементарно купили. И они сознательно позволили иностранной спецслужбе провести нелегальную операцию с похищением людей. Так же в свое время выкрали и президента Югославии Милошевича, и сербского генерала Караджича. Все разговоры о каком-то там международном праве – это лицемерие. Западные спецслужбы это самое право попирают на каждом шагу. 

«СП»: - Литовский суд снял с вас обвинения в убийствах, во вредительстве и в попытке насильственного свержения власти. За что же вам дали 8 лет?

- Единственное внятное обвинение, которое было мне в итоге предъявлено – это активное участие в деятельности КПСС. То есть, я был политическим заключенным. Когда все остальные обвинения были сняты, судья спросил: «Подсудимый Ермолавичус, вы по-прежнему считаете себя коммунистом?». Я ответил: «Да, я коммунист». И отправился на восемь лет за решетку.
В тот момент я понимал, что фактически помогаю суду меня засадить. Но я считал: пусть весь мир видит, какой произвол они творят. Сидел я в Вильнюсе, в старой городской тюрьме, построенной еще при Екатерине II. Там в свое время сидел Дзержинский. В той же тюрьме оказались профессор Бурокявичус и профессор Кучеров, схваченные одновременно со мной. Кучеров в тюрьме заболел раком легких и умер. Со мной в камере политических никогда не было. Были в основном военные, осужденные за взятки и поборы. К проходившим по делу КПСС они обычно относились уважительно. Стычек с заключенными у меня не случалось. 

«СП»: - А советский суд в Литве приговаривал противников власти к такому же длительному заключению?

- Были приговоры по 58-й статье – «антисоветская пропаганда». Но по ней сажали не за то, что человек придерживается каких-то убеждений, или просто не любит Советскую власть. Просто за взгляды за решеткой невозможно было оказаться. Уголовное дело заводили только при условии, если были совершены какие-то действия, противоречащие законодательству, и только при наличии материальных улик.
Например, каралось распространение нелегальных печатных материалов, которые характеризовались как подрывные. Но не по восемь лет давали, кончено. Срок был меньше. И есть еще одно принципиальное отличие. Эти люди боролись против законной власти, и были, как правило, связаны со спецслужбами иностранных государств. А я и мои товарищи выступали в защиту законной власти и действовали в полном соответствии с тогдашним уголовным законодательством и с конституцией.
Более того, мы защищали социально-политическую систему, в справедливости и полезности которой были убеждены. И сейчас я по-прежнему убежден в том же самом. У меня ни разу за все эти годы даже мысли не возникло, что я пострадал зря, что понес напрасные жертвы, что лучше бы было как-то избежать неприятностей, вовремя отойти в сторону. Пока я сидел, литовские газеты все время обсуждали, что дело могут переквалифицировать, приговор пересмотрят, и все закончится для меня смертной казнью. Но, даже допуская это, я не жалел. Теперь литовская власть именует меня военным преступником. На моей совести нет ни капли крови, а они меня так называют. Но я рад, что вынудил эту власть так опозориться, показать, чего стоит ее «демократичность». Я горжусь тем, что до конца боролся за Советский Союз, за советскую Литву.
«СП»: - И не хотите признать, что страны Балтии обрели свободу, к которой стремились?
- Прежде всего, Прибалтика получила свободу от нефти, газа и других энергетических ресурсов, которые в советские времена подпитывали ее экономику. Еще она получила деградацию собственной промышленности. Тотальная приватизация средств производства привела не к его модернизации, а к его обвалу. Посмотрите статистику по странам Балтии за последние годы: постоянное снижение уровня жизни очевидно. Просто об этих странах мало говорят – теперь они Западу не очень интересны. 

«СП»: - Вы утверждаете, что причиной распада СССР был не кризис советской системы, а исключительно старания Запада и его агентов влияния внутри Союза. Но можно ли это доказать?

- Многие продолжают считать, что глобальный кризис капитализма – это какой-то пропагандистский жупел. Но это реальность. В истории промышленного и финансового капитализма было несколько болезненных волн кризиса, предрасположенность к которому заложена в самой капиталистической системе, в ее социально-экономических перекосах. Очередная волна началась в 70-е годы.
А в начале 80-х Запад, и прежде всего США, развернули уже не скрытую, как прежде, а прямую идеологическую интервенцию против Восточной Европы и против СССР. Они стремились к захвату новых рынков и к получению новых источников природных, стратегических ресурсов. А если говорить о ресурсах, то их богатейшим источником был СССР, и в первую очередь – Россия. Но чтобы ослабить Россию и взять ее под свой контроль, нужно было прежде подорвать единство СССР и Восточной Европы и единство в самом Союзе. По сути, это было для Запада, для США, вопросом выживания. И тогдашний кризис они погасили именно благодаря победе в «холодной войне», благодаря тому, что взяли под контроль бывший социалистический мир.
Что произошло в итоге? Россия и другие бывшие республики СССР разграблены путем криминальной приватизации, разрушения национальной промышленности и превращения бывшей индустриальной державы во второстепенный сырьевой придаток, который обменивает сырье на зарубежную продукцию. А Запад таким образом возместил свои финансовые издержки, возникшие к концу ХХ века, и избежал дестабилизации. 

«СП»: - Значит, остается признать победу Запада и окончательный триумф капитализма?

- Сегодня кризис капитализма возвращается, он нарастает. И во многом это происходит как раз благодаря разрушению СССР и мировой социалистической системы. Исчезновение баланса общественных сил в мире – это как раз дополнительный кризисный фактор. Прежде существовали противовесы, способные сдержать нарастание политического экстремизма. Сдержать социальный коллапс в «третьем мире», который теперь усиливается из-за того, что глобализация окончательно разделила регионы мира на «первосортные» и «второсортные».
Но и в развитых странах положение становится хуже, стабильность исчезает, уровень жизни падает. Мы наблюдаем тектонические социальные и политические сдвиги, которые угрожают стабильности и благополучию самого Запада еще больше, чем прежние кризисные волны. Если адекватно оценивать происходящее, нужно признать: нарастает глобальный хаос. Глобальный капитализм теперь полностью доминирует в мире. Но именно поэтому новый мировой кризис завершится для него полным обвалом. Это будет затяжной, тяжелый и разрушительный процесс. Но я уверен, что он приведет к серии социалистических революций по всему миру и к их победе. Не знаю, восстановится ли в обозримом будущем единое пространство СССР, будут ли снова вместе Россия и Прибалтика. Возможно, это случится очень нескоро. Но будущий мир, который придется выстраивать заново на социально-экономических руинах, окажется социалистическим. 

Источник