Белые карлики на погонах

Борьба с несуществующими террористами и заговорщиками — отличный способ сделать карьеру. Наши силовики это понимают. Так что репрессии против оппозиции, возможно, заказаны вовсе не в Кремле — просто люди в погонах успешно играют на его страхах.

Принято считать, что реакционные пароксизмы последнего года: всесезонное обострение у спецслужб, аресты по пустяковым поводам с предъявлением космического масштаба обвинений, «разоблачительные» телепрограммы — заказаны на самом верху. Что всем этим дирижирует Кремль и едва ли не лично Владимир Владимирович Путин. Якобы он настолько был напуган и разгневан событиями зимы 2011—2012 годов, что теперь вознамерился долго и с удовольствием мстить тем, кто испортил ему предвыборное и поствыборное настроение. Хотя с наибольшей вероятностью можно предположить, что главным заказчиком репрессий против оппозиции является вовсе не президент. Он скорее дает санкции и с интересом наблюдает, как верные люди ставят на место возомнивших о себе подданных. А заказчиками и инициаторами абсурдных по сути своей репрессий являются офицеры силовых структур. Они конструируют «заговоры» и успешно разоблачают их, придумывают несуществующие «террористические организации» и героически побеждают в войне с ними.

Во второй половине «лихих 90-х» в России возникло, но быстро угасло то, что в других условиях могло бы стать местным аналогом «Красных бригад» или R.A.F. Речь идет об организации со звучным названием «Реввоенсовет». Возглавлял РВС подзабытый ныне Игорь Губкин, молодой предприниматель и, как ни странно, сторонник радикальной трансформации коммунистического движения в России. Члены организации быстро прошли стадию «акций прямого действия» (самая известная из них — забрасывание помидорами Геннадия Зюганова, которого леворадикалы считали ревизионистом) и, если верить версии следователей, перешли к реальным действиям. Самый известный теракт, приписываемый РВС — взрыв памятника Николаю II в подмосковном селе Тайнинское 1 апреля 1997 года. Кроме того, реввоенсоветовцы осуществили несколько символических акций, когда ими были заминированы, но не взорваны некоторые объекты, в том числе памятник Петру I. В одно время в союзе с «РВС» действовала «Новая революционная альтернатива». На счету НРА — взрывы самодельных бомб в Останкинском военкомате, возле Главной военной прокуратуры и приемной ФСБ. Участники обеих организаций в разное время были арестованы и осуждены, сейчас большинство вышли на свободу. Игорь Губкин в настоящее время отбывает 19-летний срок по обвинению в терроризме и мошенничестве. В целом в России леворадикальный терроризм развития не получил. В нулевые годы, в связи с осложнением межнациональной напряженности, в разных городах возникли ультраправые террористические организации, бойцы которых от сакраментального «избиения дворников» перешли к точечному террору против политических оппонентов и представителей власти. Стоит отметить, что ни левацкий «Реввоенсовет», ни ультраправые банды наподобие групп Базылева или Боровикова-Воеводина не объявлены в России террористическими организациями. 

28 июня в России может появиться новая террористическая организация. И это не угроза и не разглашение оперативной информации.
В этот день Мосгорсуд рассматривает заявление прокурора Москвы Куденеева о признании таковой «Автономной боевой террористической организации» (АБТО).
Еще 12 апреля Мосгорсуд осудил группу молодых правых автономов по целому букету статей Уголовного кодекса: «Терроризм», «Незаконное изготовление оружия и взрывчатых веществ», «Уничтожение чужого имущества», «Унижение чести и достоинства людей по признаку расы и национальности». Участники так называемой АБТО обвинялись в том, что поджигали торговые павильоны, принадлежащие «гостям с юга»: таким образом они якобы стремились заставить власти изменить миграционную политику. Кроме того, им инкриминируют поджоги нескольких опорных пунктов милиции, УФСБ по Юго-Западному административному округу Москвы, а также подготовку к подрыву электростанции. Предполагаемый лидер АБТО — Иван Асташин — получил 13 лет колонии. Позже Верховный суд снизил на полгода этот срок; сроки наказания, назначенные остальным «террористам», также были уменьшены.

«Особая буква» ранее писала о деле АБТО. Эта уголовная история, в котором фигурируют страшные слова «терроризм» и двузначные сроки, вызывает много скептических вопросов. Ущерб от действий страшных «террористов» был минимальным, а жертв и пострадавших не было вообще.

Кроме того, как рассказал сам Асташин, АБТО в том виде, в каком она упоминается в приговоре, просто не существовало в природе. Были две группы молодых людей, которые время от времени устраивали символические «акции прямого действия», не представляющие серьезной угрозы. Но раскрыть большую экстремистскую банду — это ведь гораздо круче, чем посадить две небольшие компании молодых ребят, не совершивших ничего страшного! Так родилась «Автономная боевая террористическая организация».

Но офицеры решили, что из истории с юными «террористами» надо выжать все возможное. Post factum АБТО фактически решили сделать «русской Аль-Каидой».

«21 марта 2013 года, — пишет Иван Асташин, — заместитель начальника ГУПЭ МВД генерал-майор полиции В.А. Смирнов пишет Анастасии Феликсовне Аверьяновой (и.о. начальника отдела по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности, межнациональных отношениях и противодействии экстремизму прокуратуры города Москвы): «на основании распоряжения генеральной прокуратуры РФ, МВД и ФСБ … направляю в ваш адрес следующую информацию в отношении участников Автономной боевой террористической организации («АБТО»):
Организатор АБТО Асташин Иван Игоревич … в настоящее время содержится в ФКУ СИЗО-1 УФСИН РФ по городу Москве … куда был этапирован 26.03.2013 года из ФКУ ИК-17 ГУФСИН РФ по Красноярскому краю …

Также сообщаю, что ГУПЭ МВД России располагает информацией о том, что все лица, входящие в состав АБТО, проживали и совершали преступления только на территории города Москвы и Московской области»
После этого, 22 апреля 2013 года (в тот день, когда Мосгорсуд частично удовлетворил мое заявление и обязал прокурора города Москвы принести мне официальные извинения в связи с неподтверждением обвинений в призывах к терроризму), видимо, на основании этой «ценнейшей бумаги», прокурор города Москвы С.В. Куденеев, не доверив столь ответственное дело Анастасии Феликсовне, сам отправил в Мосгорсуд заявление о признании пока еще несуществующей организации террористической».

После того, как ходатайство господина Куденеева будет удовлетворено, АБТО пополнит список террористических организаций, запрещенных в России. Там уже числятся «Высший военный Маджлисуль Шура Объединенных сил моджахедов Кавказа», «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана», «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»), «Партия исламского освобождения» («Хизб ут-Тахрир аль-Ислами»), «Джамаат-И-Ислами» («Исламская группа»), «Движение Талибан», «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана») и прочие джамааты моджахедов. Недавно — очевидно, затем, чтобы снять с российских властей обвинения в неприязни к мусульманам — в этот список было внесено международное движение скинхедов-расистов Blood & Honour.

У адвоката Игоря Поповского, защитника Асташина, эта юридическая процедура вызывает определенные сомнения. Так, предполагается, что вопрос о признании АБТО террористической организацией будет решаться в порядке «особого производства». Эту формулировку не следует путать с «особым порядком» рассмотрения уголовного дела, когда обвиняемый соглашается с выводами следствия, и, соответственно, суд, минуя стадию судебного следствия, переходит сразу к прениям сторон. В порядке же «особого производства» рассматриваются вопросы усыновления-удочерения, признания недееспособности, исправления в записях актов гражданского состояния и так далее.
Признание несуществующей организации террористической явно не относится к кругу дел, рассматриваемых в «особом производстве». Кроме того, не до конца ясен процессуальный статус Ивана Асташина.

По мнению адвоката Поповского, внося АБТО в списки запрещенных террористических организаций, силовики хотят пресечь возможность комплиментарных или оправдательных комментариев по этому делу. Любой журналист, который рискнет писать о деле АБТО с симпатией, рискует быть обвиненным в «оправдании терроризма». А это чревато лишением свободы на срок до семи лет.

Но, по нашему мнению, мэтр Поповский не совсем точно оценивает мотивацию силовиков. Дело АБТО не вызвало особого интереса у прессы. Наиболее популярные СМИ отписали по две-три проходные статьи, когда судебный процесс вступил в завершающую фазу, а ранее мельком сообщили о задержании очередной «группы скинхедов». Хотя на долю «террористов» из АБТО выпало гораздо больше полицейского беспредела, чем на долю тех же Pussy Riot, российская и мировая общественность не сильно всколыхнулась.
Нет, вовсе не страх перед общественным давлением вынуждает силовиков уравнивать нескольких молодых ребят с матерыми убийцами, врагами человечества, у которых руки по локоть в крови.

На самом деле, все проще и пошлее. Раскрыть и обезвредить террористическую организацию — это гораздо круче, чем отловить шайку политизированных хулиганов. Премии солиднее, звезды весомее.

Во многом, подобными же мотивами силовики руководствуются при раскрытии «болотного дела» и слитого с ним дела «Левого фронта». Сотрудники Следственного комитета не хуже других понимают, что 6 мая 2012 года на московской Болотной площади не было никаких «массовых беспорядков», кем-то якобы организованных. Происходившее скорее можно описать как безосновательное и безответное избиение граждан полицейскими. Многие были схвачены и брошены в автозаки только потому, что помогали подняться упавшим людям, которых в давке могли затоптать. Абсолютное большинство участников демонстрации были одеты для прогулки погожим летним днем. После «массовых беспорядков» на площади осталось столько туфель, тапочек и девичьих балеток, что можно было открывать обувной сэконд-хэнд. Когда люди готовятся драться с полицией, они одеваются немножко по-другому. И берут с собой более серьезные «аргументы», чем пластиковая трубка, которой Володя Акименков чуть не зашиб насмерть бойца ОМОНа…

Разговоры левофронтовцев с грузинским авантюристом Гиви Таргамадзе напоминают эпизод из культового романа советских людей «Двенадцать стульев». ««Союз меча и орала!» Заграница нам поможет!» Если даже признать знаменитую запись подлинной (то есть закрыть глаза на явные признаки монтажа ), происходящее напоминает в лучшем случае беседу Остапа Бендера со старгородскими «бывшими». Хотя правильнее признать происходящее нетрезвым трепом. Одна сторона похваляется своим воображаемым могуществом, другая обещает бросить на дело свержения Путина фантазийные миллионы. И если Таргамадзе чисто теоретически может обеспечить какие-то инвестиции, то «Левый фронт» никак не годится на роль российской E.T.A. (террористическая лево-националистическая организация басков, действующая в Испании и Франции) или I.R.A. («Ирландская республиканская армия», до недавнего времени вела террористическую войну против Великобритании).

Все это, напомним, отлично известно полицейским, спецслужбистам и следователям. Но силовики вовсе не ставят цели наказать активистов за реальные преступления, или же за реальную подготовку к преступлениям, которые они хотя бы теоретически могли совершить.
Предназначение всех этих «дел» о терроризме, массовых беспорядках и международных заговорах — сугубо утилитарное. Спасение государства от грозных и опасных врагов позволяет силовикам набрать политические очки, повысить свою значимость в глазах президента. Да и про звания, награды и прочие поощрения не следует забывать.

Материал подготовили: Олег Савицкий, Владимир Титов, Александр Газов

Источник