Просчет фельдмаршала Кессельринга

70 лет назад фашистская авиация нанесла первый бомбовый удар по Москве

Началом Московской битвы принято считать 30 сентября 1941 года. Но на самом деле воздушные сражения в небе столицы начались значительно раньше. Первый авиационный налет на Москву был совершен 2-м воздушным флотом люфтваффе в ночь с 21 на 22 июля 1941 года.


Пожелание приятной прогулки

Гитлеровский план Барбаросса (так называемый блиц-криг) предопределял стирание Москвы с лица земли посредством мощнейших бомбовых авиаударов. Более конкретно вопрос о бомбардировках большевистской столицы впервые был поставлен на совещании у Гитлера 13 июля 1941 года. Его озвучил командир 8-го авиакорпуса люфтваффе генерал В. Рихтгофен. Он высказал предположение, что воздушные налеты на Москву, в которой тогда проживало свыше четырех миллионов человек, ускорят катастрофу русских. На следующий день, 14 июля, Гитлер сформулировал цель предстоящих бомбардировок Москвы: «Нанести удар по центру большевистского сопротивления и воспрепятствовать организованной эвакуации русского правительственного аппарата». 19 июля в директиве № 33 «О дальнейшем ведении войны на востоке» он уже конкретно потребовал «...развернуть воздушное наступление на Москву...». Была определена и дата начала наступления - 21 июля.
20 июля командующий 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршал А. Кессельринг провел совещание с командирами бомбардировочных соединений в связи с предстоящей воздушной операцией. Ответственным за организацию и проведение налетов на Москву был назначенкомандир 2-го авиакорпуса генерал Б. Лерцер. Ему были оперативно подчинены все авиагруппы, выделенные для бомбардировки Москвы. Это были большие силы: из пяти действовавших на восточном фронте авиакорпусов только 4-й не планировался к участию в налетах на Москву.
20 июля командующий 2-м воздушным флотом люфтваффе Кессельринг после совещания с командирами авиасоединений обратился к экипажам бомбардировщиков с таким призывом: «Мои авиаторы! Вам удавалось бомбить Англию, где приходилось преодолевать сильный огонь зениток, ряды аэростатных заграждений, отбивать атаки истребителей. И вы отлично справились с задачей. Теперь ваша цель - Москва. Будет намного легче. Если русские и имеют зенитные орудия, то немногочисленные, которые не доставят вам неприятностей, как и несколько прожекторов. Они не располагают аэростатами и совершенно не имеют ночной истребительной авиации. Вы должны, как это всегда делали над Англией, при благоприятных условиях подойти к Москве на небольшой высоте и точно положить бомбы. Надеюсь, что прогулка будет для вас приятной. Через четыре недели войска победоносного вермахта будут в Москве, а это означает конец войне».
Вот таким представлялась германскому командованию воздушная операция над Москвой. Последующие события показали, что это был жесточайший просчет.

Создание ПВО

Современные аналитики часто обсуждают тему о неготовности СССР к войне с фашистами. Состояние ПВО к 1941 году свидетельствует как раз об обратном — страна очень серьезно готовилась к этой войне. Особенно активно началось строительство пояса ПВО после 1933 года, когда Гитлер пришел к власти и стало ясно, что схватка СССР с Германией неизбежна.

К 1939 году были созданы корпуса, дивизии и отдельные бригады ПВО. К этому времени технические средства могли обнаруживать самолеты на дистанции до 100 километров. Система управления огнем позволяла концентрировать огонь 12-15 батарей, создавать для ночного боя световые поля в несколько квадратных километров. Имеющиеся аэростаты позволяли ставить заграждения на площади порядка 200-400 квадратных километров.
Оборонительный пояс охватывал Москву кольцом шириной 200-250 километров и был усилен по наиболее вероятным западным маршрутам налетов. Радиолокаторы РУС-1 располагались на линии Вязьма - Ржев. Средства ПВО применяли комплексно и массированно, совместно со всеми родами войск. Главным тактическим приемом было взаимодействие истребительной авиации и зенитной артиллерии. Истребители предназначались для ведения боев днем в основном на расстоянии 100-200 километров от Москвы, вне зоны огня зенитных батарей. Ночью же истребителям предстояло действовать преимущественно в пределах световых прожекторных полей, охватывающих каждое в среднем площадь 30х35 километров. Прожектористы должны были ловить цель и передавать с луча на луч по всей трассе полета, а нашим самолетам предстояло атаковать ее из темноты.
Артиллерия прикрывала ближние подступы к объекту - зону в 30-40 километров. Малокалиберная артиллерия и пулеметы нередко располагались на территории охраняемого объекта, на крышах домов и фабрик для защиты от самолетов, прорвавшихся на малых высотах.
Войска ПВО страны перед войной насчитывали почти 182000 человек (значительно больше, чем сегодня). На их вооружении находилось более 4000 орудий и пулеметов, 1500 прожекторных установок, 850 аэростатов заграждения, 45 радиолокационных станций, а 40 истребительных полков, выделенных для целей ПВО, имели около 1500 самолетов, в том числе более половины парка составляли истребители И-16, примерно 25% И-153, около 10% Як-1 и МиГ-З.
Именно в день первого налета люфтваффе на Москву Сталин провел в Ставке командно-штабную игру по отражению дневного воздушного налета на столицу с целью определить боевые возможности сил ПВО Москвы. Руководство игрой было поручено начальнику Генерального штаба Г.К.Жукову. Под его контролем на карты была нанесена исходная обстановка с необходимыми данными по силам и средствам ПВО столицы и возможным силам противника. За нападающую сторону выступали командующий ПВО столицы генерал М.С. Громадин и штаб зоны ПВО во главе с его начальником полковником А.В. Герасимовым. Отражением «налета» руководили командир 1-го корпуса ПВО генерал Д.А. Журавлев и командир 6-го истребительного авиакорпуса полковник И.Д. Климов. По окончании игры
И.В. Сталин сказал: «Завтра вы нам покажете отражение ночного налета». Однако второй игре на картах не суждено было состояться ни на следующий день, ни позже. Всего через несколько часов ПВО пришлось отражать налет на столицу реального противника.

Первое фиаско люфтваффе

21 июля в 22.00 средства разведки сообщили, что на Москву движется более 200 тяжелых бомбардировщиков (при последующем подсчете их оказалось 222). В 22.07 в Москве была объявлена воздушная тревога. В городе завыли сирены. Полковник Климов поднял в воздух истребители на перехват врага. В 22.29 прожекторы осветили головные цели, и генерал Журавлев отдал приказ на ведение огня всеми огневыми средствами. На командный пункт ПВО города прибыли большинство членов ГКО, Сталин и командующий Московской зоной ПВО генерал Громадин.
Воздушные бои развернулись в световых прожекторных полях на рубеже Солнечногорск - Голицыно. Одним из первых в бой вступил командир эскадрильи 11-го истребительного авиационного полка капитан К.Н. Титенков. Определив в группе флагмана, он атаковал его, сразил сначала бортстрелка, а затем поджег самолет. После гибели ведущего взаимодействие в группе немецких самолетов нарушилось, подоспевшие наши истребители рассеяли строй фашистов и большинство из них, сбросив бесприцельно свой бомбовый груз и маневрируя, устремились назад, на запад, выходя из зоны огня. Кроме капитана Титенкова, уничтожившего самолет-флагман противника, в этом первом налете отличились летчики-истребители лейтенанты В.Д. Лапочкин, П.В. Еремеев, Л.Г. Лукьянов и многие другие, а также командир 120-го иап майор А.С. Писанко.
Однако другие фашистские авиагруппы, прикрываясь плотным огнем бортового оружия, продолжали полет к городу. В ожидаемую зону огня зенитной артиллерии они входили небольшими группами с разных направлений, эшелонировано по высотам. Но мощный заградительный огонь производил ошеломляющее воздействие на экипажи вражеских самолетов, подавлял их морально, заставляя сворачивать с боевого курса, бесприцельно освобождаться от бомбового груза и отказываться от выполнения боевой задачи. Лишь одиночные самолеты прорывались через сплошную огневую зону, главным образом, на флангах зенитно-артиллерийских полков. Но не все они имели возможность прицельно отбомбиться.
Один из командиров вражеских воздушных кораблей фельдфебель Л. Хавигхорст так вспоминает первый налет: «...Горящий Смоленск являлся хорошим навигационным ориентиром. Четким белым штрихом просматривалась дорога Смоленск - Москва. Скоро мы увидели 10 - 20 прожекторов, создававших световое поле. Попытки обойти его не удались: прожекторов оказалось много и слева, и справа. Я приказал увеличить высоту полета до 4500 м и экипажу надеть кислородные маски... Когда наш самолет вплотную подлетал к Москве и мы собирались освободиться от бомбового груза, раздался взволнованный голос радиста:
- Внимание, аэростаты!
- Ты обалдел, - послышалось в ответ, - мы же летим на высоте 4500!
Экипаж хорошо знал, что англичане не поднимали аэростаты выше 2000 метров, а здесь высота была, по крайней мере, удвоена... Я приказал сбросить бомбы и... мы повернули обратно».
Первый налет на Москву был успешно отражен. К Москве прорвались лишь несколько самолетов, которые успели сбросить бомбы на город. В результате налета 130 человек были убиты, 241 тяжело ранены, разрушено 37 зданий. Несколько бомб упало на территорию Кремля, но они не причинили существенных повреждений. Потери авиации люфтваффе составили 22 самолета (12 на счету летчиков-истребителей и 10 на счету зенитчиков).
Выслушав доклады Д.А. Журавлева и И.Д. Климова, И.В. Сталин сказал: «Ну что же, хорошо. Двадцать самолетов - это десять процентов от числа участвовавших в налете. Для ночного времени это нормально. Нужно иметь в виду, что еще значительная часть немецких бомбардировщиков получила серьезные повреждения. Мне сейчас звонил маршал Тимошенко. Сказал, что наблюдал за самолетами противника, идущими от Москвы. Некоторые из них горели и падали за линией фронта».
Второй налет, также массированный, в составе до 150 самолетов состоялся в ночь с 22 на 23 июля. Отражать его мешала сильная облачность. Тем не менее, из 12 эшелонов авиации противника до Москвы четыре вообще не дошли. Общие потери люфтваффе составили 15 самолетов, т.е. опять 10% (до этого при налетах на Лондон, другие столицы и крупные объекты европейских государств потери люфтваффе никогда не превышали 3%).
За месяц боев с 22 июля по 22 августа немцы потеряли свыше двухсот, то есть более половины, самолетов, выделенных Гитлером для уничтожения Москвы, а главное — потеряли своих лучших летчиков. С этого момента интенсивность авианалетов на Москву стала падать. К апрелю 1942 года они практически прекратились.

Слагаемые успеха

Председатель Московского комитета ветеранов войны генерал-майор Иван Слухай так оценивает итоги воздушных сражений за Москву:
- В отличие от столиц Западной Европы хорошо организованная противовоздушная оборона Москвы оказалась непреодолимой преградой для вражеской авиации. В ее налетах (по апрель 1942 года) приняло участие 8600 машин, из них 1392 было уничтожено. К городу смогли прорваться 234 самолета-менее 3%. Они сбросили 1610 фугасных, в основном мелких бомб и около 100 тысяч зажигательных, которые привели к возникновению 700 крупных и около 2 тысяч мелких пожаров. Примерно третья часть бомб попала в ложные цели и вреда не принесла. Поражений отмечено очень мало: 19 небольших предприятий, 227 попаданий в жилые дома, школы, больницы, театры и т. д.
За девять месяцев налетов на Москву в столице было убито 1356 человек, тяжело ранено более 2000 человек. Кстати, всего за 54 дня воздушной атаки на Лондон ПВО Великобритании допустило потерю более 43 000 человек, более 51 000 получили тяжелые ранения.
По мнению генерал-майора Слухая, такая значительная разница в людских потерях при бомбардировках западных столиц и Москвы объясняется не только более эффективной системой ПВО, созданной перед войной в Советском Союзе, но и сооружением гигантской сети бомбоубежищ. Первые бомбоубежища стали строить еще в 1933 году. К началу войны подготовили 700 газоубежищ и более 2600 бомбоубежищ на 400 тысяч человек. С первых дней войны как укрытие использовали метрополитен, в том числе недостроенную третью линию. Днем метро работало, а после 19 часов, в отдельные дни после 17 часов оно превращалось в убежище.
От налетов вражеской авиации Москву защищали не только войска ПВО. В самом городе с последствиями бомбовых ударов боролась местная противовоздушная оборона – МПВО. Ее подразделения укрывали жизненно важные объекты, оказывали медицинскую помощь пострадавшим, тушили пожары и ликвидировали аварии.
Хорошие результаты дало сооружение ложных целей. У них как бы случайно ухудшали светомаскировку, и если бомба попадала в эту цель, то следующие самолеты старались поразить район начавшегося пожара. Иногда намеренно зажигали костры. Как правило, вторая волна машин сбрасывала свой груз на такой "пожар", обстреливала его из пушек и пулеметов. Строительство ложных целей велось силами МПВО.
Иногда сооружали ложные цели грандиозных размеров, хорошо прикрытые зенитной артиллерией. К ним относятся дублеры заводов и аэродромы-призраки. В 5 километрах от Тушинского аэродрома был сооружен ложный аэродром с ангарами, макетами аэродромных сооружений, макетами "яков" и "мигов". На ложные объекты было сброшено 156 осветительных бомб, 687 фугасных и много (возможно, десятки тысяч) зажигательных. Это составило примерно треть от всех сброшенных бомб.
Всего подразделения МПВО, состоящие на 75% из женщин, насчитывали около 650 тысяч бойцов.

Немецкий историк К. Рейнгардт впоседствии писал: «Действия ПВО Москвы перечеркнули планы Гитлера при помощи авиации сровнять Москву с землёй… Немецкие лётчики считали налёты на русскую столицу более опасным и рискованным делом, нежели налёты на Лондон».
Лучшие бомбардировочные эскадры люфтваффе были разгромлены под Москвой. Это были знаменитые «Кондор», «Гриф» и другие, которые стерли с лица земли испанскую Гернику, английский Ковентри, бомбили Лондон, Париж и другие европейские столицы. Эскадра «Кондор» потеряла под Москвой 70% своего боевого состава, другие эскадры - от 30 до 50%. Фактически это был провал единственной предусмотренной планом «Барбаросса» стратегической воздушной операции. 2-й воздушный флот Германии за это время потерял более 60% от своего начального боевого состава, резко снизилась его эффективность при выполнении задач непосредственной поддержки наземных войск, наступающих на Москву.

Сергей Турченко
Источник