Чем «кормят» психику русских?

А. Леонидов (Филиппов)

   Внешний сигнал с общим настроением мы называем «инфопсихическим препаратом». Его может принести случайно – так сказать, «ветром надуть», а могут его применять определенные силы вполне целенаправленно, добиваясь по закону больших чисел того или иного социологического эффекта.
Отличие инфопсихического препарата от МЕМА (орудия пропаганды или PR-а) в том, что он – более элементарная величина, он не дает готовых решений (как МЕМ)  а создает под них соответствующее настроение.

   В этом и заключается великая сила инфопсихических препаратов. Конкретное смысловое содержание текста или образа можно оспорить, опровергнуть, наконец, игнорировать. Но нельзя опровергнуть или игнорировать НАСТРОЕНИЕ. Можно опровергать конкретные цифры упадка или террора, однако как отвергать ощущение упадка или террора? И уж тем более, как опровергать ГРУСТЬ, порождающую из себя ощущения упадка, беззащитности перед террором, бессмысленности жизни?!

   Варьируя инфопсихические препараты, подавая их в смесях и коктейлях, мы в итоге можем добиться роста или спада ПАССИОНАРНОСТИ населения, ощущения всеобщего счастья или всеобщей беды. Так – просто в качестве рядового примера – приведу социопатологический анализ советского

мультфильма «Тайна третьей планеты». Мультфильм совершенно светлый, безоблачный, но совершенно непропорционально в нем общему состоянию дел количество законченных, почти клинических пессимистов. Таков капитан космического корабля Зелёный, который почему-то у всех спрашивает не «как дела?», а «ну, что у нас плохого?». Таков и археолог Громозека, совершенно непонятным (внутри сюжета) образом переходящий к плаксивым жалобам, что его никто не любит, и т.п.

   Убежден, что творцы «Тайны третьей планеты» не стремились СОЗНАТЕЛЬНО к повышению уровня пессимизма, напротив – все говорит за то, что они были яркими советскими оптимистами. Но они – не думаю, что специально – просто, как зеркало или фотоаппарат – ОТРАЗИЛИ нарастающую депрессию советского общества, в начале 80-х активно обрабатываемого социопатологическим оружием, и потому с точки зрения макропсихиатрии – очень нездорового.

   Такие же сигналы в изобилии содержатся во всех советских поздних произведениях искусства: настроения общества сделали тоску и меланхолию, черный пессимизм МОДНЫМИ, и художники – чаще бессознательно – подлаживались под одобряющий ценз толпы. Если мы возьмем замечательный сериал «Следствие ведут знатоки», то можем от серии к серии наблюдать поражающий эффект социопатологического ОМП: следователи-«знатоки» - Знаменский, Кибрит, Томин – от серии к серии становятся все слабее, беспомощнее, тогда как противостоящий им преступный мир – все мощнее, изворотливее, коварнее, могущественнее, сплоченнее. Совершенно очевидно, что творцы «Знатоков» не ставили перед собой задачи отразить падающие год от года возможности советской милиции: ведь сериал пропагандистский, его задача была как раз в обратном.

   Но – снова эффект зеркала или фотоаппарата – как бы САМО СОБОЙ получалось так, что снятые в более поздние годы «Знатоки» безмерно пессимистичнее и грустнее, беспомощнее, чем в более ранние годы. Этот разрыв воли особенно заметен, если сопоставлять самые первые и самые последние (из советских) серии.

   Однако – спросим мы себя – как же так может быть, что человек в своем творчестве отражает нечто противоположное тому, что ХОТЕЛ отразить? Как внутрь творчества ПРОСКАЛЬЗЫВАЮТ не предусмотренные ни замыслом, ни сюжетом настроения и восприятия?! Почему они очевидны нам со стороны, а человеку того времени и той среды были совершенно невидимы? Не есть ли это эффект воздуха – которого не видишь, пока дышишь им, однако в полной мере ощущаешь всеми органами чувств его отсутствие?

   Эти вопросы для русских сегодня – в прямом смысле вопросы жизни и смерти. В области теорий социопатологии мы очень сильно отстали от Запада. Пока мы тешили себя иллюзиями о первичности материального над психическим и о неопровержимой истине «единственно верного» марксизма-ленинизма – Запад десятилетиями упорно работал над изучением социопсихических и социопатических процессов. Когда, читатель, вы вслед за автором загляните в библиографию вопроса у западных исследователей – у вас, вслед за автором, ВОЛОСЫ ВСТАНУТ ДЫБОМ! Они (в частности, советологи) – напряженно работали – мы же смеялись над их «потугами обратить нас в буржуйскую веру». Между тем имели – в советской империи – идеологию, лишенную не только проверки практикой, но и даже ВНУТРЕННЕЙ логической связности! Отдельные куски наших «символов веры» по сути, бескомпромиссно воевали с другими кусками – а мы забавлялись потугами ЦРУ разрушить «стройную целостность нашего мировоззрения»…

   Сегодня, чтобы выжить, России необходимо наверстать отставание в области социопатологического оружия. Порой это будет скучно, порой – трудно, но другого пути нет. (именно этому посвящен журнал «Национальная безопасность и социопатологии» - http://blogs.mail.ru/mail/vixin77/)

   Начнем же мы с азов. Предположим, человек сталкивается с ситуацией, которую мы обозначим условным значком (#).  Как человек будет реагировать на (#)? Всегда ли тождественно самому себе, то есть однообразно? Всегда ли ко всем ситуациям (#) будет применяться одна и та же реакция?

   Нет, далеко не всегда и не везде. При полном идентичности ситуации (#) c другой (#), случившейся в другом месте и в другое время, реакция личности, вроде бы тождественной самой себе (я есть я) – существенно варьируется.

   В быту мы это называем «дождаться, пока он будет в хорошем настроении», когда речь идет о человеке, от которого мы зависим, или – «не с той ноги встал», «под горячую руку попал» и т.п. Но быт бытом, а наука наукой. Наука ногами и горячими руками не может объяснять очевидную нетождественность личности самой себе.

   Если мы, как ученые – поставим в качестве условия задачи полное совпадение ситуаций (#) при различном к ним отношении личности, то должны будем объяснить, почему личность столь пластично-вариативна. Не будем отрицать её совсем, как бихевиористы(1), видевшие личность зеркальным отражением суммы внешних воздействий на организм, однако признаем, что – ХОТЯ ПЛАСТИЧНОСТЬ ЛИЧНОСТИ ИМЕЕТ ПРЕДЕЛЫ – но она имеет и ЭЛАСТИЧНОСТЬ ПОЗИЦИИ по любому из вопросов.

   В зависимости от влияния внешних информационных сигналов (посылов) добрый человек более или менее добр, злой – более или менее зол, жадный – более или менее жадный, глупый – более или менее глуп и т.п.  Более того, упорная обработка личности внешними инфопсихическими сигналами определенной направленности способна смещать, раздвигать пределы ВАРИАТИВНОСТИ поведения. Есть вещи, на которые личность не пошла бы никогда, ни при каких условиях в начале долгого процесса инфопсихической обработки, но на которые она постепенно соглашается – когда ограда пределов эластичности её реакции как бы механически проломлена долгими и энергичными усилиями.

   Предположим, что человек реагирует на (принятую нами неизменной) ситуацию (#) после того, как долго хохотал, или рыдал, или охал, или выслушивал вопли «ура!», «гип-гип!», «славься!». Ни хохот, ни рыдания, ни охи-вздохи, ни тем более восторги «по поводу» ничего по сути, в рациональном смысле, в сознании не изменили. Они не принесли никакой новой информации, которая могла бы изменить рациональный выбор модели поведения. Например, человек, рыдавший над гробом отца, вряд ли подобен Будде, до поры не подозревавшем о существовании смерти вообще и смертности своих близких в частности. Никакого нового знания рыдания над гробом отца не добавили.

   Однако человек, рыдавший над гробом, поступит ЗНАЧИТЕЛЬНО, СУЩЕСТВЕННО иначе, чем тот, кто этого только что не делал. Не добавились новые факты, не изменилась жизненная позиция… ЧТО ТОГДА ИЗМЕНИЛОСЬ?!

   Это очень важный вопрос для ВОЕННОЙ СОЦИОПАТОЛОГИИ. Давно известно, что человек первобытности (не обязательно древний – и сейчас полно людей, пребывающих на первобытной стадии сознания, не прошедших дальше в развитии) – говорил, думал, мыслил, пел, писал – КАК БЫ НИ О ЧЕМ. Реальность отображалась, но не наполнялась конкретным смыслом (Для профессионалов подробнее – сноска(2).

   Поэтому первобытной песней акына «идет один верблюд, идет второй верблюд…», сотканной по принципу «что вижу, то пою» - нельзя «обработать сознание», нельзя «промыть мозги», нельзя и выработать какие-то устойчивые предпочтения или отвращения. Отражаемая в простой целокупности реальность есть вырванный из непознаваемой бесконечности кусок без начала, конца – и, соответственно, какого-то смысла, «морали басни», вероучительного момента.
Чтобы текст, музыкальный ряд, подача образов приобрели какой-то смысл, передавали бы ОТДЕЛЬНО ВЗЯТОЕ настроение, а не ВСЕ ИХ СРАЗУ – необходимо то, что мы назвали ИНФОПСИХИЧЕСКОЕ ПРЕПАРИРОВАНИЕ.

   Это – искусственное выделение из жизни (которой, вообще-то изначально присуща целостность и неделимость) одной из движущих, побудительных сил психики ВНЕ И В ОТРЫВЕ от остальных.

   Радость отдельно от печали, любопытство отдельно от корысти, корысть отдельно от тоски и меланхолии, меланхолия отдельно от животной жажды (страсти) верить в единый вселенский великий смысл и т.п. – искусственные образования, инфопсихические препараты. В человеке они изначально заложены (в психике) ВСЕ СРАЗУ. Воздействуя на психику искусственным инфопсихическим препаратом (не важно – образ это, звук или химическое вещество, или физическое воздействие определенного толка) мы получаем возможность ПОДАВЛЯТЬ ОСТАЛЬНЫЕ начала психической жизни. Одно из начал выступает вперед, выставляя себя на роль ГЛАВЕНСТВУЮЩЕГО. И, как УЖЕ главенствующее, определяет поведение личности – точнее, не само поведение, а выбор из возможных для этой личности вариантов поведения: «от» и «до».

   За определенную обиду я могу и ударить и не ударить обидчика. Почему «Я» столь делимо? Потому что его перед ситуацией обиды либо долго взвинчивали, заводили (и оно избрало самый радикальный из возможных для личности вариантов), либо убаюкивали, тешили (и оно предпочло самый минималистический вариант реакции).

   ПОЭТОМУ МЫ И ГОВОРИМ, ЧТО ДО ИЗВЕСТНЫХ ПРЕДЕЛОВ ИНФОПСИХИЧЕСКИЙ ПРЕПАРАТ ДАЕТ ВОЗМОЖНОСТЬ УПРАВЛЯТЬ, МАНИПУЛИРОВАТЬ ПОВЕДЕНИЕМ ДАЖЕ СИЛЬНОЙ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИ УСТОЙЧИВОЙ, ВОЛЕВОЙ ЛИЧНОСТИ.

   Эта личность останется, конечно, сама собой, и если не будет вылезать из похорон, и если не будет вылезать со свадеб. Однако фон постоянных похорон или постоянных банкетов НАЛОЖАТ на её выбор мощный отпечаток.

   Но как понять – какой инфопсихический сигнал (звук, текст, образ, порошок, газ и т.п.) каким образом воздействует на психику? Для этого предлагается условная градация МЕЖДОМЕТИЙ. Именно реакция человека в области междометий и будет наиболее чистой реакцией на инфопсихический препарат.

   Междометия – это такая интересная часть речи, которая понятна любому ДО ВСЯКОГО ИЗУЧЕНИЯ ЯЗЫКА, то есть является непосредственным выражением эмоций, чувств и состояний, не связанной с иероглифической системой языковых абстракций, символов, в которых запакован, заархивирован смысл.

   Междометия,  в отличии от любой другой части речи – не нужно переводить, распаковывать, расшифровывать. Они выражают психическое состояние человека НЕПОСРЕДСТВЕННО ОТ УСЛОВНОСТЕЙ ЯЗЫКА.

   В этом смысле они очень важны для изучения действия инфопсихических препаратов. В обществах крайне примитивных междометия имеют природу всесмешения, как и мировосприятие, не препарирующее реальность, не выделяющее смыслов. Таково например, «о-ло-ло!» интернет-завсегдатаев, которое не несет в себе никакой конкретной эмоциональной нагрузки.

   По мере развития психической жизни человека, междометия начинают НЕПОСРЕДСТВЕННО ВЫРАЖАТЬ СОСТОЯНИЯ. «Эх!» или «Эх-хе-хе!»- становится непосредственной реакцией на прием МЕЛАНХОГЕНИКА – возбудителя центров осознания тщеты, суеты и бессмысленности жизни.

   «Ой!» или «А-а-а-а!» - отражатель ФОБОГЕНИКА в той или иной степени концентрации – то есть препарата, возбуждающего всеподавляющий страх, ужас.

   «О-го-го!» - восторг перед познаваемым, отражение воздействия АБРАКСОГЕНИКА, возбудителя центров любопытства в психике.

   «Ура!» (варианты «гип-гип!» или «хох!») – эмотивное сопровождения атаки, отражает действие ПРИМАГЕНИКОВ – инфопсихических препаратов, возбуждающих центры животной жажды лидерства.

   «М-м-м-м!» - или мычание, постанывание, чмокание и т.п. – отражение действия МАРАЗМОГЕНИКА, препарата, отключающего высшую психическую деятельность, стимулирующего стремление к отдыху мозга, технологическому состоянию слабоумия для разгрузки сознания.

   К междометиям относятся так же и «вои боли» - отчетливо распознаваемые нами без переводчика на любом языке сигналы о телесных страданиях, отражение болевого рефлекса. Они – так же часть первичной психической жизни, которая во вторичных своих проявлениях пакуется и архивируется в символы, иероглифы, сложные мем-комбинации, ОТСЫЛАЮЩИЕ своего потребителя (но теперь уже только подготовленного, изучившего язык, его семантику, аллюзии и паллиативы) к первичному состоянию. То есть – по сути – к одному из указанных выше междометий!

   Интересно описывает исходный (на уровне междометий) фон действия САКРАГЕНИКА (возбудителя экстаза веры, фанатизма) классик русской литературы и великий психолог И.С. Тургенев: «Уверяют, что нужно сперва выучиться языку народа, узнать его обычаи и нравы… Вздор! вздор! вздор! Нужно верить в то, что говоришь, — а говори, как хочешь! Мне раз пришлось слышать нечто вроде проповеди одного раскольничьего пророка. Черт знает, что он молол, какая это была смесь церковного языка, книжного, простонародного — да еще не русского, а белорусского какого-то…

   «Цобе» вместо «тебе»; «исть» вместо «есть»; «ы» вместо «и» — и ведь все одно и то же долбил, как тетерев какой! «Накатыл дух… накатыл дух…» Зато глаза горят, голос глухой и твердый, кулаки сжаты — и весь он как железный! Слушатели не понимают — а благоговеют! И идут за ним. А я начну говорить, точно виноватый, все прощения прошу. Хоть в раскольники бы пошел, право; мудрость их невелика… да где веры-то взять, веры!!» (Новь , И.Тургенев,  Глава 30, любое издание).

   Впрочем, экстаз веры, дошедший до первичного уровня междометий (среди которых – конечно же, и беззвучное, но строгое, собранное молчание) – вовсе не обязательно теократичен. Сакрагеник, возбуждая ИНСТИНКТ ПОТРЕБНОСТИ В ВЕРЕ, может апеллировать и помимо Бога, к любому случайному предмету. Это смешно со стороны, но для самого суевера отнюдь не смешно. Некоего такого безбожника-мастерового, из первых рабочих-марксистов, описывает И.Тургенев в уже цитированной главе: ««Или на какого краснобая наткнешься — из образованных, который только и знает, что одно облюбленное слово твердит. Один, например, просто замучил меня: все у него «прызводство!» Что ему ни говори, а он: «Такое, значит, прызводство!» А! черт тебя побери!».

   Слово «прызводство», конечно же, когда-то произведено было из смыслосодержащего слова «производство», но постепенно превратилось в интереснейшее явление «ВТОРИЧНОГО МЕЖДОМЕТИЯ»: это когда слово, имевшее прежде семантику, утрачивает её конкретику, и возвращается к обозначению непосредственного эмоционального состояния в роли междометия. В приведенном примере оно – ответная реакция на воздействие сакрагеником особого рода – революционной пропагандой…

   Вопреки всем домыслам марксистов-ламаркистов, ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ РЕАЛЬНОСТЬЮ НЕ ФОРМИРУЕТСЯ. Если бы оно формировалось непосредственной реальностью (и в тех, безусловно, имеющих место случаях, когда так и есть) – было бы сформировано сознание абсолютно уравновешенного, но эмоционально абсолютно тупого болвана, на все внешнее реагирующего хмыканьем (т.е. междометием «Хм!» - в системе наших междометных маркеров для инфопрепаратов). Любопытно, что в буддизме рассказывают притчу о «настолько мудром» и «настолько погруженном в нирвану» адепте, который именно так и делал – на все, что видел и слышал – отвечал – «Хм!». Ведь внешняя среда на самом деле неподвижна и неизменна (попробуйте, например, сжать или расширить пространство, добавить или убрать во вселенную энергии, материи и т.п.). И движение, и подвижность ей, внешней среде, подмосткам нашего театра – придаем мы сами – тогда и такие – какие мы хотим.

   Человеческое сознание формируется через искусственно создаваемые настроения, которые, в свою очередь, формируются через искусственное придание приоритетности одним жизненным силам в ущерб и в подавление другим. То есть – на практике – через подавление любознательности в пользу корысти, страха в пользу тоски (ибо тоска и страх несовместимы), стремления расслабится в пользу стремления к высшим смыслам и т.п.

   Человеческое сознание может находится в следующих стадиях:
   а) коматозное состояние сознания (принимается первое попавшееся, без разбора и складируется кучей).
   б) догмо-аксиоматическое состояние сознание (информация пропускается через идеологический фильтр и выстраивается в иерархию смыслов и ценностей.
   в) деструктивное состояние сознания – информация принимается с заведомо разрушительной, агрессивной целью, с потребностью отвергать и развенчивать  что-либо.

   Последнюю стадию вы в изобилии можете наблюдать сегодня вокруг себя. Люди после мощного социопатологического удара с децентрированной психикой, вертятся как волчки, вместо мотивов объединения запускают мотивы раздоров и разделов по самым вздорным поводам, воюют постоянно против чего-либо, так и не ответив на вопрос – «а за что, собственно, мы боремся?».

   Между тем психически здоровый человек никогда не будет ни с чем бороться «из любви к борьбе». Он отвергает лишь то, и лишь тогда, когда они препятствуют утверждению его положительного идеала. Того всеми признанного положительного идеала, которого у нашего народа сегодня попросту… нет.
А. Леонидов(Филиппов),
социопатолог, зав.кафедрой соципатологий ЕврАПИСпециально для НСН «Венед»

(1) - Бихевиори́зм (англ. behavior — поведение) — направление в психологии, определившее облик американской психологии в 20-ом столетии, радикально преобразовавшее всю систему представлений о психике. Его кредо выражала формула, согласно которой предметом психологии является поведение, а не сознание. Поскольку тогда было принято ставить знак равенства между психикой и сознанием (психическими считались процессы, которые начинаются и заканчиваются в сознании), возникла версия, будто, устраняя сознание, бихевиоризм тем самым ликвидирует психику. Основателем данного направления в психологии был американский психолог Джон Уотсон. Во второй половине 20-го века бихевиоризм в значительной степени уступил место когнитивной психологии, однако многие идеи бихевиоризма используются в определённых направлениях психологии, в частности в терапии.
(2) - Например, всеобщая характеристика мифа, как явления, отмечает его дологические свойства: миф лишен представления о времени и пространстве, о причинно-следственной связи, он происходит как бы «везде и нигде», не разделяет были и вымысла (что свойственно некритическому мышлению и восприятию), замкнут в круговой цикл и лишен понятия о развитии, линейном разомкнутом движении (т.е. лишен историзма). Миф не разбирается в таких категориях, как главное и второстепенное, по детски перескакивает с предмета на предмет, не выделяет приоритетного и вспомогательного. Архаичные сказители – акыны, сэсэны – имеют свойство петь о том, что непосредственно в данный момент видят, точно так же, как альтаирский художник рисовал своих быков.

Источник