Как братья Старостины ждали прихода Гитлера и торговали «бронью»

В 1943 году футболисты и функционеры «Спартака» братья Старостины были отправлены в ГУЛАГ. Однако «кровавый режим» осудил их не за политику, как позднее сочиняли братья, а за спекуляцию, торговлю освобождениями от фронта и про-немецкую агитацию. Такое поведение городского «среднего класса» во времена ВОВ было скорее нормой.

(Вверху на фото – справа налево четыре брата Старостиных)

Четверо братьев Старостиных – Николай, Александр, Андрей и Пётр были арестованы в 1942 году. Сами они позднее вспоминали, что их дело было якобы сфабриковано, а причиной была месть Берии за слишком хорошие успехи их «Спартака» (в частности – в матчах с московским «Динамо», за которое болел Лаврентий Павлович).

Однако в книге «Лубянка. Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКР «Смерш», 1939 – март 1946. Документы», стр. 340-341 приводится более прозаическая причина ареста братьев Старостиных.

Спецсообщение Л.П. Берии И.В. Сталину о профашистских настроениях среди спортсменов

19.03.1942, сов. Секретно, № 444/б, ЦК ВКП(б) товарищу Сталину:

В момент напряженного военного положения под Москвой Старостины Николай и Андрей, распространяя среди своего окружения пораженческие настроения, готовились остаться в Москве, рассчитывая в случае занятия города немцами занять руководящее положение в «русском спорте».

Политические настроения Старостиных в этот период времени характеризуются следующими высказываниями.

Старостин Андрей среди близких ему лиц заявил:

«Немцы займут Москву, Ленинград. Занятие этих центров — это конец большевизму, ликвидация советской власти и создание нового порядка… Большевистская идея, которая вовлекла меня в партию в 1929 году, к настоящему времени полностью выветрилась, от неё не осталось и следа».

Старостин Н. — «11-й день наступления немцев, ну, через недельку они будут здесь. Нам надо поторопиться с квартирой и завтра всё оформить».

«…если брать комнаты, то только у евреев, потому что они больше не приедут сюда».

Жена — «…Голицыно находится в 10 километрах от Москвы, Лялечка (дочка Старостина) идёт учить немецкий язык, я тоже поучусь, а то немцы придут, а я и говорить не умею…»

Старостин: «Да, жизнь наступает интересная».

Жена — «Была интересная в 1917 году, боролись за жизнь, а теперь уничтожают всё».

Старостин: «А что тогда было интересного?»

Жена — «Свержение царизма».

Старостин: «А сейчас идет свержение коммунизма».

Жена — «Скорее бы…»

Готовясь к сотрудничеству с германскими оккупационными властями и сгруппировав вокруг себя классово-чуждый элемент, Старостины занялись накоплением материальных ценностей (валюта, золото) и продовольственных запасов.

Установлено, что Старостины связаны с разветвленной группой расхитителей социалистической собственности в системе Промкооперации и производственных предприятий спортивного общества «СПАРТАК».

Хищническая деятельность этой группы приняла широкий размах, особенно в период войны. Из числа участников группы в данное время арестовано 15 человек. Показаниями обвиняемых Старостин Николай изобличается как один из её руководителей.

Используя свои связи среди отдельных руководящих работников советских и хозяйственных органов, Старостин Николай, получая крупные взятки, незаконно бронирует лиц, подлежащих мобилизации в Красную Армию, и организует прописку в Москве классово-чуждого и уголовного элемента.

НКВД СССР считает необходимым арестовать Старостина Н.П. и Старостина А.П.

(На первом листе имеется резолюция: «За спекуляцию валютой и разворовывание имущества промкооперации — арестовать. И. Ст.»).

(Повседневная жизнь Москвы во время ВОВ – агитбригада рисует плакаты. Мужчины на фото – забронированные)

В ходе следствия, которое, кстати, шло почти год, выяснились такие подробности. Хищения и мошеннические операции принесли Николаю Старостину 28 тысяч рублей, Александру — 12 тысяч, а Андрею и Петру Старостиным — по 6 тысяч рублей. Но гораздо более прибыльным для братьев-футболистов оказалось не столько воровство и спекуляция валютой, а посредничество в операциях по освобождению состоятельных москвичей от фронта. В их деле говорилось:

«Руководствуясь корыстными соображениями, Старостин Николай во время Отечественной войны вошел в преступную связь с военным комиссаром Бауманского района Москвы Кутаржевским (осуждён) и за взятки, даваемые последнему в виде спиртных напитков и продуктов питания, добивался получения от райвоенкомата отсрочки от мобилизации не только в отношении работников спортивного общества «Спартак», но и лиц, не имевших никакого отношения к этому обществу». Среди людей, избежавших таким образом отправки на фронт, указаны руководители «Мосплодоовощторга», магазинов «Молококомбината», их заместители и др. За содействие указанные выше лица снабжали Николая Старостина продуктами в неограниченном количестве — в частности, «только от директора магазина Звездкина он получил масла сливочного 60 кг и колбасных изделий — 50 кг».

(Повседневная жизнь Москвы – объявление в газете о культурной жизни города, декабрь 1941 года. В балете, цирке, на эстраде и театрах играли тоже забронированные)

«Дело Старостиных» было не единичным.  Население крупных городов СССР тогда правдами и неправдами пыталось остаться в тылу. Правдами – получить законную бронь, неправдами – купить её.

Фактически Великую Отечественную выиграло русское крестьянство, практически подчистую выметенное военкоматами на передовую – и там сгинувшее. У крестьянства не было ни привилегий, данных свыше, остаться в тылу, ни денег, чтобы откупиться от фронта у таких вот «братьев Старостиных» и им подобных.

В вышеуказанной книге на стр. 471-472 приведено донесение Берии Сталину о таких случаях:

«18 ноября 1944 года. Органами НКВД вскрыты случаи незаконного освобождения райвоенкоматами и работниками военно-врачебных комиссий военнообязанных в Красной Армии.

10 октября УНКВД Ворошиловоградской области арестовано 5 работников горвоенкомата… Эти лица выдавали фиктивные свидетельства о болезни военнообязанным и освобождали их вовсе, получая за это взятки от 2 до 10 тысяч рублей… Выявлено 13 лиц, уклоняющихся от военной службы, которых преступники снабдили фиктивными документами…

…УНКВД Ставропольского края вскрыта группа Молотовского райвоенкомата и медработников, освобождающих военнообязанных за взятки. Установлено, что они незаконно освободили 13 и сняли с учёта 27 военнообязанных…

…Арестован и привлечён к уголовной ответственности врид. Военкома Частинского района Молотовской области Шиврин.

Установлено, что за взятки Шиврин освободил от службы в Красной Армии военнообязанных – уполномоченного треста столовых Чернышова и Голдобина и Лузина».

(Повседневная жизнь Москвы – сентябрь 1941 года, мужчины на улицах – забронированные)

Случаев покупки брони за взятку – только выявленных НКВД – были сотни, а то и тысячи.

Вот ещё несколько подобных дел:

«Райвоенком Пригородного РВК (бывш. Чечено-Ингушская АССР) Новосёлов и сотрудники РВК Горбушин и Иванов систематически выдавали за крупные взятки фиктивные документы дезертирам из Красной Армии, которые были сняты с военного учета. У Джанаева и 7 других дезертиров получено за это 38.800 рублей».

«В феврале 1943 г. НКВД Московской области ликвидирована группа татар-дезертиров и уклонившихся от военной службы в составе Аляутдинова, Мустафина и др. Находясь в преступной связи с врачами призывного пункта Пушкинского райвоенкомата Турбевичем, Селезневым, Постниковым, Коквиной, нач. 1 части военкомата Яптевым и писарем Половинкиным, получали фиктивные заключения и свидетельства о негодности к военной службе и сбывали их дезертирам и другим лицам за суммы от 3 до 20 тысяч рублей. По показаниям врача Турбевич, ими с начала Отечественной войны освобождено от службы в Красной Армии около 100 человек».

«УНКВД Ростовской области в мае с.г. вскрыта группа лиц, снабжавшая за крупные суммы дезертиров и уклонившихся от службы в РККА фиктивными документами. Организатором группы являлся дезертир из Красной Армии Хохлов — капитан интендантской службы. Проживая в г. Ростов-на-Дону, изготовлял фиктивные документы о болезни от имени эвакогоспиталя №3883 и воинских частей и за каждый из них получал от 4 до 10 тысяч руб. Вместе с соучастником, дезертиром Сухановым, он продал дезертирам до 40 фиктивных документов, по которым они в военкоматах гор. Ростов-на-Дону и Ростовской области получали свидетельства об освобождении от воинской службы».

(Повседневная жизнь Москвы – продажа газировки, сентябрь 1941 года)

А миллионам горожан и другим спецккатегориям не надо было покупать освобождение от фронта – они имели его законным путём.

Так, данные по Западной Сибири показывают, сколько людей во время ВОВ имели бронь:

«В общей численности мужчин призывного возраста удельный вес забронированных в городах достигал 28%, в сельской местности – 5%».

Кстати, братья Старостины на момент их ареста тоже ведь не на фронте были, а имели бронь по линии спорта и промкооперации. К тому же в Москве численность «забронированных» вообще достигала 45% от общего числа военнообязанных мужчин.

Более-менее известным является факт отсутствия воинского призыва в национальных образованиях СССР. К примеру, зимой 1941/42 гг. Сталин говорил про национальные кадры: ««Вы говорите, что некоторые национальные кадры плохо воюют. А что вы хотите? Те народы, которые десятилетиями откупались от воинской повинности и у которых никогда не было своей военной интеллигенции, всё равно не будут хорошо воевать, не могут хорошо воевать при том положении, которое исторически сложилось».

К примеру, в приказе Новосибирского облвоенкомата от 2 октября 1941 г. предписывалось без каких-либо ограничений на укомплектование запасных частей Красной армии «отобрать призывников следующих национальностей – русских, украинцев, белорусов, казанских татар, мордву, евреев, армян, грузин и азербайджанцев, владеющих русским языком. Призывников всех остальных национальностей использовать на пополнение строительных частей и формирование рабочих колонн». Немцев, румын, финнов, болгар, греков, турок, японцев, корейцев, китайцев, венгров, австрийцев предписывалось направлять исключительно в рабочие колонны. Кроме того, долгое время не призывали поляков, чехов, эстонцев, латышей и литовцев. В конце 1942 г. было запрещено призывать граждан, ранее проживавших в Чечено-Ингушской, Кабардино-Балкарской, Дагестанской АССР.

(Повседневная жизнь Москвы - 6 июня 1943 года. Чемпионат Москвы. «Торпедо» – «Динамо» – 0:1. Стадион Сталинец (ныне – Локомотив). Все футболисты – забронированные, мужчины на трибунах – тоже)

Но менее известно, что бронь получили также граждане, отсидевшие в ГУЛАГе по политическим статьям и вышедшие на свободу, и их родственники.

Так, в Омской области осенью 1942 г. при призыве граждан 1924 г. рождения по «политико-моральным соображениям» (ПМС – так на канцелярском языке назывались «политические») было отсеяно 308 человек, в том числе по национальным признакам – 164 человека. Кроме того, мандатные комиссии военкоматов отвергли 48 уроженцев Западной Украины и Белоруссии. В Новосибирской области в ходе призыва граждан 1924 г. рождения на основании ПМС в зачислении в действующую армию было отказано 1661 человеку, а по национальным признакам было отсеяно 338 человек. Помимо этого, не было призвано 162 уроженца Западной Украины и Западной Белоруссии. В отдельных сельских районах Западной Сибири, где концентрировались спецпереселенцы, удельный вес отсеянных по ПМС был особенно высок. Так, в Тегульдетском районе из 165 юношей 1924 г. рождения 81 человек (49%) были отсеяны по ПМС как дети трудпоселенцев.

(Повседневная жизнь Москвы – проверка документов у таксиста (забронированного), 1944 год)

Так что в некоторой мере ГУЛАГ для многих во время ВОВ оказался спасением, позволив остаться в живых. Кстати, выжили в ГУЛАГе и все четыре брата Старостины. А попали бы на фронт – и, возможно, не было бы и «легенды «Спартака».