Радиоприемный центр РЛС «Дуга» 5Н32. Радиолокатор имел поистине циклопические размеры. Приемные полотна были протяженностью 900 и 500 метров, высотой 140 и 90 метров соответственно. Передающее полотно имело длину 300 метров. Фотоархив «ВКО»
ИСТОРИЯ ОРУЖИЯ

Первая попытка заглянуть за радиогоризонт

Для этих целей предназначалась РЛС «Дуга»

Идея использования эффекта отражения радиоволн от ионосферы для загоризонтного обнаружения целей была в 1947 г. впервые в мире выдвинута русским ученым Николаем Ивановичем Кабановым. Однако обнаружить цели за горизонтом ему в то время на своем макете не удалось. Поэтому установилось мнение, что обнаружить цели за горизонтом на фоне мощных отражений от Земли невозможно. Работы по загоризонтной радиолокации возобновились в 1958 г. Была доказана принципиальная возможность загоризонтного обнаружения самолетов на дальности одного скачка (3 тыс. км) и стартующих баллистических ракет на дальности двух скачков (6 тыс. км).


На экспериментальных установках с учетом теоретических проработок и моделирования были получены первые данные по обнаружению самолетов и баллистических ракет за горизонтом на дальности до 3 тыс. км. В то же время эти эксперименты показали, что процесс обнаружения БР требует решения многих научных и технических проблем.
Принципы работы загоризонтных локаторов имеют ряд принципиальных особенностей по сравнению с надгоризонтными. Надгоризонтные РЛС работают в зоне «прямой видимости». Загоризонтная РЛС использует отражение радиоволн от ионосферы земли – своего рода «зеркала», позволяющего создать радиолокационное поле далеко за горизонтом. Из-за значительной изменчивости ионосферы от активности солнца, сезона (лето, зима, равноденствие), времени суток это привело к необходимости решения совершенно новых радиофизических, алгоритмических и технических проблем.
К числу основных из них следует отнести следующие проблемы:
  • автоматический выбор частоты, обеспечивающей минимальное ослабление зондирующих сигналов;
  • втоматический выбор частотных каналов с минимальным уровнем помех, включая мощные связные и радиовещательные станции;
  • разработка методов выделения «слабых» сигналов от цели на фоне мощных отражений от поверхности земли;
  • исследование характеристик сигнала и эффективной отражающей поверхности целей, зависящих от характеристик ракетных двигателей и состояния ионосферы.
В августе 1964 г. после обсуждения состояния и перспектив работ по теме «Дуга-1» на научно-техническом совете НИИДАРа с назначенным к тому времени главным инженером института Ф. А. Кузьминским было решено доложить этот вопрос министру радиопромышленности В. Д. Калмыкову.

Передающий центр РЛС «Дуга» 5Н32
Фотоархив «ВКО»
На совещании присутствовали Г. П. Казанский (первый заместитель министра) и академик А. Л. Минц. Казанский высказал осторожную точку зрения: еще недостаточно исходных данных, надо продолжить экспериментальные работы. На это возразил Минц: «Мы в свое время начали проектировать синхрофазотрон, не имея задания и не зная, как к этому подойти. Нельзя противопоставлять научно-исследовательские и инженерно-конструкторские работы».
Выслушав все «за» и «против», Валентин Калмыков сказал: «Задача раннего предупреждения для нашей страны чрезвычайно важна. Мы не имеем баз вблизи континента США, чтобы обнаруживать МБР с момента их старта. Поэтому, несмотря на отсутствие многих исходных данных, необходимо идти на риск и создавать в Николаеве опытный образец ЗГ РЛС. Обязываю вас разработать в 1965 г. аванпроект этого радиолокатора и приступить к разработке технической документации на аппаратуру, то есть перейти к ОКР».
Создание в Николаеве опытного образца РЛС загоризонтного обнаружения БР было согласовано с Министерством обороны и Комиссией по военно-промышленным вопросам. В 1965 г. создание этой РЛС было задано постановлением правительства. В 1966 г. разработан эскизный проект ЗГ РЛС, в котором были определены состав и характеристики сокращенного опытного образца загоризонтного радиолокатора.
Были решены вопросы внешней кооперации. К проектированию АФУ привлечены Ленинградский филиал ЦПИ-20, Спецстальконструкция и КБ им. А. А. Расплетина; усилителей мощности – КБ ленинградского завода им. Коминтерна, ОКБ ДМЗ; аппаратуры поиска рабочих каналов – ленинградский НИИ «Вектор». Остальная аппаратура разрабатывалась и изготавливалась в НИИ-37. В монтажно-настроечных работах приняло участие ГПТП. Изготовление металлоконструкций АФУ и строительно-монтажные работы выполнены ГУС Минобороны под руководством К. М. Вертелова.
Сокращенный опытный образец РЛС загоризонтного обнаружения был создан под руководством В. П. Васюкова, Ф. А. Кузьминского, Ю. К. Гришина и Г. Г. Бубнова в короткие сроки (в 1972 г. прошли заводские испытания). Ничего подобного не было в нашей стране. Он полностью оправдал надежды разработчиков и многие годы (с учетом модернизаций) являлся уникальной экспериментальной базой, на которой получены фундаментальные исходные данные для разработки боевых радиолокаторов загоризонтного обнаружения.

Цветных фотографий РЛС «Дуга» не сохранилось. Так могла бы выглядеть ЗГ РЛС на местности (приемный центр)
Фото: Михаил ХОДАРЕНОК, Юлия ГОРЕЛОВА
На этом образце прошла также предварительную проверку разработанная для них усовершенствованная аппаратура. Для обеспечения эксплуатации николаевского объекта, отработки технических решений и проведения испытаний на базе коллектива с участием разработчиков НИИДАРа был создан Николаевский филиал.
В 1971 г. разработаны эскизный проект ЗГ РЛС 5Н32 и аванпроект системы на базе ЗГ РЛС 5Н32. Пока создавалась ЗГ РЛС, в Николаеве под руководством Э. И. Шустова продолжались экспериментальные работы на уже имеющихся технических средствах. Получаемые результаты подтверждали уверенность в возможности обнаружения БР. Однако устойчивые достоверные данные в обнаружении БР и самолетов получены лишь в 1969 г., когда вошла в строй ЗГ РЛС.
На ней были реализованы разработанные алгоритмы функционирования с учетом состояния ионосферы и помеховой обстановки. Натурные испытания РЛС под руководством главного конструктора Ф. А. Кузьминского проводились по обнаружению пусков баллистических ракет. Связь испытателей с ракетчиками обеспечивал М. И. Ненашев. В ходе испытаний было получено достаточное количество статистических данных, позволяющих определить вероятность обнаружения БР, а также создать модель ракетного налета и помеховой обстановки, разработанную СНИИ-45 под руководством А. С. Шаракшанэ.
Испытания ЗГ РЛС обеспечивались комплексом измерительных средств, разработанных в НИИДАРе: станция «Круг» для изучения сигналов возвратно-наклонного зондирования (ВНЗ), высотные измерители поля и ионосферные станции, расположенные по трассе наблюдения.
Результаты испытаний на ЗГ РЛС показали принципиальную возможность обнаружения относительно слабого сигнала от цели на фоне гораздо большей интенсивности отражений от земли; возможность автоматической адаптации к изменениям отражающих свойств ионосферы, а также автоматической отстройки от мощных активных помех, работающих в KB-диапазоне многочисленных связных и радиовещательных станций. Однако несмотря на это, среди представителей заказчика не существовало твердой уверенности в работоспособности «кривого ружья» (ЗГ РЛС).
Не ожидая завершения испытаний, в 1969 г. было принято постановление правительства о создании системы загоризонтного обнаружения БР, состоящей из двух более совершенных ЗГ РЛС, расположенных в районе Чернобыля и Комсомольска-на-Амуре. При согласовании технических требований главный конструктор Ф. А. Кузьминский, опираясь на положительные данные, полученные на николаевском объекте, принял для этих РЛС завышенные требования по вероятности обнаружения одиночных и групповых целей на дальности 9 тыс. км. При этом была допущена вскрывшаяся впоследствии недооценка влияния полярной ионосферы на затухание сигнала и времени существования «дальних сигналов» на этих трассах.

Фрагмент антенно-фидерного устройства ЗГ РЛС «Дуга»
Фото: Михаил ХОДАРЕНОК, Юлия ГОРЕЛОВА
Строительство боевых РЛС осуществлялось ударными темпами. Большие трудности возникли при сооружении антенн (двух приемных полотен протяженностью 900 и 500 м, высотой 140 и 90 м, передающего полотна протяженностью около 300 м). Они представляли собой металлические мачты из особо прочных труб, на каждую из которых навешивались полуволновые излучатели, выполненные в виде вытянутых корзин из труб общим весом около тонны. Чтобы получить тысячи тонн дефицитных труб для опорных конструкций, потребовалось специальное решение предсовмина А. Н. Косыгина. После изготовления труб возникла проблема с их антикоррозийным покрытием цинком. Челябинский завод категорически отказался организовать такое производство. Тогда замначальника ГУС МО генерал К. М. Вертелов организовал такое производство непосредственно на чернобыльском объекте.
Большую роль в разработке и своевременном изготовлении 26 мощных передающих устройств сыграл Днепровский машиностроительный завод и его ОКБ (Стромцов, Симонов). Основную часть приемоанализирующей аппаратуры и вычислительный комплекс изготовил Опытный завод НИИ-37 (Н. Д. Малышев).
Опытные образцы аппаратуры РЛС прошли предварительную проверку и доводку на РЛС в Николаеве. Там же внедрялись и отлаживались основные алгоритмы и программы боевой станции. В 1976 г. РЛС в Чернигове начала работать на излучение своими характерными сигналами. Эти сигналы были зафиксированы на Западе. Внешний облик огромных АФУ давал основание разведкам иностранных государств установить принадлежность их к разработке в СССР новой системы предупреждения.
Стремясь помешать этой разработке, была инициирована мощная кампания с целью запрещения проведения этих работ. При этом использовался тот факт, что РЛС, работая во всем диапазоне коротких волн (5-35 МГц), создает помехи авиационным и морским службам. В МИД СССР от разных стран (Норвегии, Швеции, Швейцарии) стали поступать протесты со ссылкой на нарушение СССР международной конвенции по распределению частот.
Однако в этой конвенции предусматривалась возможность отклонения от нее в случае необходимости обеспечения обороны страны. Используя это обстоятельство, Министерством радиопромышленности была направлена докладная записка в правительство с предложением открыто объявить, что в нашей стране в интересах обороны создан радиолокатор загоризонтного обнаружения баллистических ракет и самолетов, и тем самым подтвердить приоритет Советского Союза в этой области науки и техники. Однако рассекречивать работы по загоризонтному обнаружению не стали. Было предложено найти технические способы минимизации помех авиационным и морским службам и службам спасения.

Чтобы получить тысячи тонн дефицитных труб для опорных конструкций РЛС «Дуга», потребовалось специальное решение предсовмина А. Н. Косыгина
Фото: Михаил ХОДАРЕНОК, Юлия ГОРЕЛОВА
Чтобы разобраться с уровнем и характером помех, в районы Балтийского моря направили корабль со специальной аппаратурой для измерения уровня электромагнитного поля и характера помех от излучения ЗГ РЛС. По результатам этих исследований в алгоритм поиска свободных каналов был введен автоматический запрет на излучение на соответствующих частотах. После этого дипломатическая переписка прекратилась.
Характерно, что когда заработал объект в Комсомольске-на-Амуре, зона облучения которого накрывала США и Канаду, никаких заявлений от этих стран не поступало. По-видимому, они не хотели признать, что их ракетные базы находятся «под колпаком» нового средства СССР по обнаружению пусков МБР.
Настройка аппаратуры и конструкторские испытания РЛС проходили напряженно и с отставанием от установленных сроков. Возникла необходимость доработки как аппаратуры, так и алгоритмов, выявлялось отличие условий наблюдения на полярных и приполярных трассах и особенно от условий работы на николаевском объекте (среднеширотные трассы).
Поскольку натурные испытания по обнаружению БР на дальности 9 тыс. км в СССР было невозможно осуществить, контрольную проверку обнаружения БР проводили по эпизодическим пускам ракет США. Получены данные об обнаружении МБР США, стартующей с мыса Канаверал. И хотя уверенности в соответствии РЛС заданным ТТХ не было, головную РЛС в Чернигове предъявили на государственные испытания. Председатель комиссии – маршал авиации Г. В. Зимин, заместители председателя – В. И. Марков и Ю. В. Вотинцев.
Эти испытания проходили в три этапа. Первый этап предусматривал натурные испытания на РЛС в Николаеве, на которой к тому времени были реализованы те же алгоритмы, что и на боевом объекте. Запланированы были пуски своих одиночных БР и одновременный пуск одиночной и группы ракет (для сравнения отражающих поверхностей).
Испытания в Николаеве прошли успешно. Но при переходе ко второму этапу непосредственно на боевых РЛС начались трудности, связанные с полярной ионосферой. Характер сигналов ВНЗ здесь был иным.
О принципиальном отличии боевых трасс от среднеширотных особенно убедительно докладывал комиссии представитель НИИ-2 МО полковник Е. С. Сиротинин. Некоторое время главный конструктор не соглашался с его доводами, в конце концов вынужден был признать этот факт. Комиссия, не получив требуемых результатов, не рекомендовала принимать объект на вооружение. Разногласия заказчика и промышленности рассматривались 16.11.1979 г. у министра обороны Д. Ф. Устинова.
Председатель комиссии маршал авиации Г. В. Зимин доложил о результатах испытаний. После состоявшегося обсуждения Дмитрий Федорович сказал: «То, что записано в ТТЗ, не выполнено. Однако систему нельзя оставить бесхозной. Нужно, чтобы продолжалась совместная опытная эксплуатация, но МРП должно взять на себя ее доработку. Мы считаем эту систему очень важной, и нужно помочь главному конструктору. Создается не объект, а система, поэтому прежде чем выходить с предложениями о принятии в эксплуатацию, нужно посмотреть, какие результаты дает объект в Комсомольске-на-Амуре». Обращаясь к В. И. Маркову и Ф. А. Кузьминскому, он сказал: «Может быть, вам лучше и солиднее выйти с двумя узлами. О принятии на вооружение сейчас не может быть и речи».
В соответствии с указанием Д. Ф. Устинова на РЛС в Чернигове была осуществлена опытная эксплуатация специалистами войсковой части, ГПТП и разработчиками. Одновременно в НИИДАРе и его филиале интенсивно шли поиски путей повышения энергетического потенциала, которые к 1983 г. завершились конкретными аппаратурными и алгоритмическими доработками, а также были приняты меры для ускорения ввода РЛС в Комсомольске-на-Амуре. Основной объем работ по монтажу и настройке аппаратуры лег на работников ГПТП Николаевского филиала НИИДАРа. Научное руководство настройкой объекта, проведением конструкторских испытаний осуществлял Э. И. Шустов. Активно участвовала в работах войсковая часть.
Оперативные решения возникающих вопросов по строительству, монтажу, настройке аппаратуры осуществляла Центральная межведомственная оперативная группа (ЦМОГ), которая, несмотря на удаленность объекта, периодически прилетала на объект.
В 1981 г. объект был предъявлен на государственные испытания. Комиссию возглавлял Ю. В. Вотинцев. Результаты испытаний на этом объекте, трассы наблюдения которого в меньшей мере проходили через полярные области, оказались значительно лучшими, чем на черниговском объекте. Но и в Комсомольске-на-Амуре не были получены вероятности обнаружения пусков МБР, заданные в ТТЗ. Объект принят в эксплуатацию и поставлен на дежурство. МРП поручено провести модернизацию РЛС.
В 1983 г. на объекте в Чернигове началось внедрение разработанной и проверенной на Николаевской РЛС аппаратуры для повышения энергетического потенциала. Одновременно проводилась доработка алгоритмов функционирования РЛС.
Однако приступить к проверке эффективности модернизированной РЛС в Чернигове не представилось возможным в связи с аварией на Чернобыльской АЭС, от которой РЛС находилась в 10 км. Все работы на РЛС были прекращены, помещения с аппаратурой были загерметизированы от внешней среды. Принято решение с соблюдением правил техники безопасности перебазировать новую аппаратуру на объект в Комсомольске-на-Амуре и там провести проверку эффективности технических средств, предложенных для модернизации.
Для установки новой аппаратуры требовалось выполнить строительных работ на сумму около 0,9 млн. руб. (аналогично проведенным ранее в Чернигове). Однако войсковая часть, пользуясь случаем, и поддерживаемая заказчиком, составила смету на сумму более 20 млн. руб. (предусматривающую полную замену инженерного оборудования). Возникли разногласия, которые так и не были решены в основном в связи с тем, что получены положительные результаты испытаний космической системы УСК и к загоризонтной радиолокации у заказчика пропал интерес.
Таким образом, модернизация объекта не была проведена, а в связи с сокращением численности личного состава Войск ПВО главнокомандующий генерал армии И. М. Третьяк вышел с предложением в ВПК и к министру обороны о снятии объекта в Комсомольске-на-Амуре с боевого дежурства. Это предложение было принято.
За период опытного дежурства ЗГ РЛС в Комсомольске-на-Амуре было обнаружено 20 пусков, из них 15 пусков МБР, 5 пусков РН. Во время функционирования узла все 9 ракетных баз на территории США испытывали воздействие электромагнитных излучений.
В начале 1990-х гг. пожар на восточном узле ЗГО (к тому времени уже выведенной из состава СПРН) привел к прекращению его функционирования.
Нужно иметь в виду, что работы по созданию этой системы стимулировали гигантский сдвиг в области научно-исследовательских работ по изучению ионосферы. Кроме того, полученные положительные результаты дали возможность перенести работы в области загоризонтной радиолокации в направлении обнаружения воздушных целей как на суше, так и на море.
Главный конструктор ОАО «НПК «НИИДАР», доктор технических наук Федор Евстратов вспоминает:
«Основной задачей этих РЛС было обеспечить обнаружение с территории СССР стартов МБР с ракетных баз на территории США. ЗГ РЛС «Дуга» №1 должна была обнаруживать старты МБР на дальностях 8000-9000 км. Проверка реализации этих требований осуществлялась на экспериментальной среднеширотной трассе по результатам обнаружения стартов отечественных БР на дальностях до 5000 км. Трасса г. Николаев – бухта Ольга была оборудована двумя стартовыми площадками, с которых стартовали измерительные ракеты 217-МАП, и наземными измерительными пунктами, которые измеряли уровень напряженности электромагнитного поля, создаваемого ЗГ РЛС в районе размещения измерительного пункта. На ракетах 217-МАП устанавливались измерители напряженности электромагнитного поля, которые измеряли изменение этого поля в зависимости от высоты и дальности от ЗГ РЛС для различных геофизических условий на трассе локации. Отдельно проводились работы по оценке эффективной отражающей поверхности плазменного образования, создаваемого стартующей ракетой.
Главный конструктор ЗГ РЛС «Дуга» Ф. А. Кузьминский, коллективы разработчиков и испытателей были убеждены в правильности заложенных в РЛС технических решений:
  • выбирая оптимальные рабочие частоты РЛС, можно сконцентрировать всю излучаемую энергию между слоями ионосферы, что обеспечит распространение ее на большие дальности с малыми потерями;
  • плазма, создаваемая стартующей ракетой, достаточно плотная для отражения излучаемых сигналов и перемещается за стартующей ракетой с достаточно большой скоростью;
  • выбор рабочей частоты РЛС, которая будет превышать рабочие частоты других средств КВ-диапазона, обеспечит комфортные условия для приема полезных сигналов, а мешающие отражения от подстилающей поверхности (сигналы возвратно-наклонного зондирования – ВНЗ), приходящие с больших дальностей, при этом приниматься не будут.
Исходя из этих технических решений также строились математические модели работы загоризонтных РЛС.
Однако при испытаниях эти положения, к сожалению, не подтвердились.
После ряда работ по загоризонтному обнаружению стартов БР на дальностях порядка 5 тыс. км и измерений высотного профиля поля с помощью ракет 217-МАП выявилось, что уровень полезного сигнала при обнаружении БР существенно ниже результатов расчетов на математических моделях, а данные с ракет 217-МАП дают завышенные уровни поля. Эксперименты показали, что плазменное образование, создаваемое стартующей ракетой, не всегда достаточно плотное и движется со скоростью, меньшей скорости этой ракеты.
После изменения конструкции измерителя поля (на ракете 217-МАП была установлена рамка вместо штыря) выяснилось, что затухание сигналов, излучаемых РЛС, существенно выше расчетных величин, используемых при проектировании.
Итак, основные столбы, на которых базировалось создание ЗГ РЛС сверхдальнего обнаружения стартов МБР, зашатались. Заводские испытания при одиночных и групповых стартах отечественных БР на дальностях порядка 5 тыс. км выявили существенную зависимость результатов обнаружения от состояния ионосферы на трассе локации и в районе стартующей ракеты.
К сожалению, эти экспериментальные данные стали мне известны только после перехода на работу в НИИДАР на должность начальника СКБ-3. Трудности, с которыми столкнулись разработчики, деморализовали коллектив, который разделился на сторонников скользящего распространения с малыми потерями и сторонников скачкового механизма с повышенным затуханием сигналов. В это время Э. И. Шустов, который был научным руководителем разработки, подал заявление главному конструктору Ф. А. Кузьминскому с просьбой освободить его от должности первого заместителя главного конструктора и практически отстранился от дальнейших работ на объектах. Меня назначают первым заместителем главного конструктора и возлагают всю ответственность за сдачу и совершенствование ЗГ РЛС «Дуга», что резко усложнило мою адаптацию в коллективе разработчиков.
Вся тяжесть работ на РЛС «Дуга» (г. Николаев) легла на плечи В. Н. Стрелкина, а на РЛС «Дуга» (г. Чернобыль) – на плечи Г. А. Лидлейна, который реализовывал совместно с В. А. Корадо и В. А. Быстровым усовершенствованный алгоритм обнаружения ракет, и на В. Ф. Акимова, который реализовывал в это время усовершенствованный алгоритм оптимизации частотно-угловых режимов работы РЛС. Этот алгоритм, использующий для выбора оптимальных рабочих частот энергетические и спектральные характеристики сигналов ВНЗ, приходящих с больших дальностей, явился в дальнейшем основным достижением, обеспечившим получение продолжительных результатов.
С этими специалистами и другими ведущими сотрудниками НИИДАРа у меня сложились хорошие деловые отношения, что позволило совместными усилиями реализовать ряд перспективных технических решений, обеспечивших повышение ТТХ ЗГ РЛС «Дуга» № 1 (Чернобыль) и «Дуга» № 2 (г. Комсомольск-на-Амуре).
После ввода нового алгоритма оптимизации частотно-угловых режимов, усовершенствования аппаратуры и программно-алгоритмического комплекса ЗГ РЛС «Дуга» № 1 стала устойчиво обнаруживать старты ракет-носителей с космическими аппаратами (КА) «Шаттл» на борту и старты МБР «Титан» с мыса Кеннеди на дальностях 7–9 тыс. км. Из 13 стартов КА «Шаттл» были обнаружены 12.
23 января 1980 г. после обнаружения старта КА «Шаттл» на экранах РЛС «Дуга» № 1 наблюдалась яркая вспышка, после которой цель была снята с сопровождения из-за прекращения работы двигателей ракеты-носителя, о чем было доложено командованию Войск ПВО. Сообщение из США подтвердило, что при старте «Шаттла» с космонавтами на борту произошла авария. Тяга двигателей ракеты-носителя «Шаттл» значительно превышает тягу двигателей ракет «Минитмен», что приводит к увеличению размеров и плотности ионизированного следа, а следовательно, эффективной отражающей поверхности стартующей ракеты. Рассмотрев эти результаты, комиссия согласилась с расчетами на математических моделях возможностей ЗГ РЛС «Дуга» по обнаружению групповых и массированных стартов баллистических ракет с территории США.
Итак, положительные результаты работ по усовершенствованию РЛС «Дуга» № 1 позволили принять решение о постановке ЗГ РЛС «Дуга» № 1 на опытную эксплуатацию с задачей поиска решений по преодолению проблем, связанных с негативным влиянием полярной ионосферы. Однако все попытки обнаружить этим узлом старт МБР «Минитмен» с базы «Вандерберг» через полярную ионосферу заканчивались неудачей.
Параллельно с работами по совершенствованию РЛС «Дуга» № 1 проводились испытания РЛС «Дуга» № 2. В январе 1980 г. меня вызвал заместитель министра радиопромышленности СССР В. И. Марков и поставил задачу обнаружить на РЛС «Дуга» № 2 старт МБР «Минитмен» с базы «Вандерберг», по которому пришло оповещение. К этому времени узел «увидел» два старта МБР «Титан» с этой базы, но ни один старт МБР «Минитмен» не был обнаружен. Собрав группу специалистов НИИДАРа, мы приступили к выполнению поставленной задачи, решив в первую очередь реализовать на этом узле усовершенствования, введенные на РЛС «Дуга» № 1.
22 февраля 1980 г. на узел «Дуга» № 2 пришло оповещение о возможном старте МБР «Минитмен» с базы «Вандерберг». После неоднократного переноса старта ракеты «Минитмен» и нескольких суток круглосуточного дежурства 24 февраля ЗГ РЛС «Дуга» № 2 обнаружила в автоматическом режиме старт МБР «Минитмен» на дальности порядка 9 тыс. км. Большой уровень сигнала на выбранных введенным алгоритмом оптимальных рабочих частотах, длительное время сопровождения цели и отсутствие ложных целей гарантировали высокую достоверность обнаружения старта МБР, которая не была обнаружена ни космической системой, ни другими альтернативными средствами. Мой тщательный анализ результатов магнитной записи и подтвердил достоверность обнаружения. К этому времени поступили также подтверждающие данные из альтернативных источников.
Итак, успешные результаты работ по обнаружению стартов МБР с территории США явились основанием для ввода узла «Дуга» № 2 в состав СПРН. После значительных доработок 30 июня 1982 г. РЛС «Дуга» № 2 была принята в эксплуатацию и постановлена на боевое дежурство с задачей обнаружения стартов одиночных ракет.
Однако требуемых характеристик обнаружения стартов одиночных МБР на узле «Дуга» № 2 и на ЗГ РЛС «Дуга» № 1, несмотря на все усилия, достигнуть так и не удалось.
Основными причинами неудачи явились существенная зависимость характеристик обнаружения от геофизических условий на трассах локации; большая дальность от РЛС «Дуга» № 1 до базы «Вандерберг» (более 10 тыс. км); прохождение двух трасс локации РЛС «Дуга» № 1 и одной трассы локации РЛС «Дуга» № 2 через области полярной ионосферы; существенное расширение спектра сигналов ВНЗ при работе на полярных трассах; существенное отличие параметров плазмы, создаваемой стартующими ракетами от модельных представлений; недостаток потенциала РЛС из-за плохого их согласования в широкой полосе частот, в которой работали антенные системы; недостаточный динамический диапазон приемных трактов; недостаточная производительность вычислительных средств и др.
Одной из проблем, которую решали при вводе ЗГ РЛС «Дуга», были ложные тревоги. Я вспоминаю случай, когда «Дуга» № 2 сформировала сигнал о массовом старте ракет на территории США и только решение дежурного оператора КП СПРН спасло от необратимых последствий. Командующий армией СПРН Н. И. Родионов ночью поднял меня и Г. А. Лидлейна, потребовал срочно вылететь в г. Комсомольск-на-Амуре для выяснения причин и исключения повторения подобной ситуации. Причины были выяснены, а принятые решения исключили возможность формирования подобных ложных тревог.
Однако доверие к достоверности обнаружения ЗГ РЛС «Дуга» стартов ракет было подорвано, что негативно сказалось в дальнейшем на развитии этого направления. После успехов в космической составляющей СПРН интерес к совершенствованию ЗГ РЛС резко уменьшился, а финансирование было практически прекращено.
В это время энтузиасты – специалисты Николаевского филиала сконцентрировали свои усилия на решении задачи загоризонтного обнаружения самолетов и наведения истребителей по данным ЗГ РЛС на дальностях до 3 тыс. км. Достигнутые в этих работах технические решения были внедрены в РЛС «Дуга» № 2 и показали хорошие результаты. Но особого интереса эти работы у заказчика не вызвали».
Николай Иванович РОДИОНОВ
генерал-лейтенант, командир РЛУ ДО (1968–1976), начальник управления войск ПРО (1976–1978), командир отдельного корпуса ПРО (1978–1980), командующий отдельной армией ПРН (1981–1988)