Юрий Болдырев о праве защищать свою землю и Эдварде Сноудене

Юрий Болдырев о праве защищать свою землю и о долге перед теми, кто отстаивает нашу свободу

Обещал следующую статью о Конституции – обязан. Но вообще-то, в нашей нынешней, весьма аполитичной атмосфере, да писать о Конституции – кто, кроме специалистов, захочет читать? Значит, будем писать о жизни – ее правилах и понятиях. Имея в виду, как и обещал в конце предыдущей статьи, формализованный базис наших прав - Конституцию.
С учетом же формата, ограничусь в этой статье всего двумя темами (именно сейчас актуальными) – весьма разнородными, но тем лучше освещающими отличие ныне действующих правил и «понятий» от желаемых.
Итак, отталкиваемся от самых базисных понятий, прав и представлений о них, не от теории, а от, самой, что называется, гущи жизни. 

 
Первое: «ЧЕЛОВЕК ИМЕЕТ ПРАВО ЖИТЬ НА СВОЕЙ ЗЕМЛЕ. И ИМЕЕТ ПРАВО ЗАЩИЩАТЬ СВОЮ ЗЕМЛЮ ВСЕМИ ДОСТУПНЫМИ СПОСОБАМИ, В ТОМ ЧИСЛЕ С ОРУЖИЕМ В РУКАХ». Это – не из нашей Конституции. Но это - то базисное понятие и понимание, которого, как выясняется, нам явно не хватает. При адекватном и совершенно необходимом расширенном понимании – что такое «своя земля», и от каких угроз (только ли от наступления, буквально, забора соседа) человек должен быть вправе свою землю защищать.
Поясню на примере, крайне актуальном сейчас. На стыке Воронежской, Тамбовской и Волгоградской областей, в районе реки Хопер, планируется добыча никеля. При этом формально ни на чью личную землю никакой сосед-злоумышленник забора вроде не переносит. Тогда чем же недовольны люди, почему они уже год массово протестуют и даже бунтуют? Так ведь у них не формально, а по существу отнимают их землю. Причем совершенно без какой-либо даже минимальной общественной и государственной необходимости - у страны нет нехватки ни собственно никеля, ни даже валюты, которая может быть получена от его продажи за рубеж («бюджетное правило» никто не отменяет, и всякий доллар дополнительной валюты, пусть и от никеля – лишь укрепление насоса по выкачиванию наших «нефтегазовых» ресурсов и полученных от них средств за рубеж). У людей отнимают не маленький клочок под домом, садом и огородом в личной собственности, а землю в целом – как благоприятное, чистое и здоровое место для жизни. В результате, как известно, дошло да массовых волнений, уничтожения геологического оборудования и т.п. И кого теперь разыскивает и собирается наказывать наша правоохранительная система – бандитов, посягнувших на землю для жизни? Нет – «участников и зачинщиков волнений» - тех, кто просто защищает свою землю.

Мне скажут: а что, люди зря бунтуют? Не понравится соседство с никелевым комбинатом - переедут в другое место, мол, места в стране достаточно. Но я встречно спрошу: в какое другое место? И где гарантии, что завтра, не из общегосударственной необходимости, а исключительно ради чьей-то прибыли, это новое место точно так же не захотят «освоить», а людей гнать куда-то дальше?

Вот, сейчас все заговорили о нашей особой цивилизации. Но какова в описываемой ситуации цена всем этим благодушным рассуждениям? В глобальном смысле называть ли кому-то нас (и нам самим себя) отдельной цивилизацией или нет – это вопрос спорный. Но в смысле более простом, обыденном, вопрос ребром: мы свою цивилизацию защищать-то собираемся? И если собираемся, то как? И какую цивилизацию мы будем защищать? Кочевническую, в которой люди – без родной земли («малой родины»), а то и, в современных условиях получится, и вообще без роду и племени? Или же цивилизацию оседлую? Да, современную, без закрепощения - в рамках которой люди в течение активной жизни могут перемещаться по всей стране и даже по всей Земле, но при этом помня о малой родине и под старость, как правило, стремясь вернуться к корням, могилам предков?

И ведь парадокс: свой мелкий клочок земли (его формальные границы, но не существо, не истинную ценность, как известно, определяемую прежде всего расположением и окружением) от мелких злоумышленников, с горем пополам (заниженные «пределы самообороны» и т.п.), но защищать, вроде, можно. А вот свою землю по большому счету, в целом, и не от мелких хулиганов или пакостников, а от бандитов по крупному, оказывается, защищать нельзя – никак не предусмотрено подобное право ни в нашей Конституции, ни в нашей общепринятой ее трактовке. Но это ли не основание для требования решительного ее пересмотра? Может быть, даже одно из самых основных, главных?

Чего, без этого фундаментального права - жить на своей земле и ее защищать - стоят все остальные наши права?

Конечно, придется сделать ряд оговорок: а сколь велики пределы, на которые в таком понимании распространяется понятие «наша земля»? То есть вправе ли жители той же Воронежской области таким же образом бороться и против уже много десятилетий осуществляемой добычи никеля в районе Норильска? А сами жители Норильска? Да, оговорок придется сделать много – ведь необходимы не только цветущие сады, но и промышленное развитие. Значит, необходимо некоторое территориальное зонирование, может быть, даже различные правила организации и даже полномочий местного самоуправления на разных территориях страны, имеющих различное назначение. И это (в том числе, допущение добычи никеля в Норильске и требуемое недопущение в Черноземье) отнюдь не ущемляет права норильчан. Логика должна быть не в том, чтобы везде было одинаково (что даже и климатически невозможно), но в том, чтобы норильчане зарабатывали достаточно для того, чтобы и детей летом вывозить на юг, и самим на пенсию иметь возможность перебраться на берега того же Хопра (что до нынешней, буквально, никелевой агрессии и происходило).
Но это все, скорее всего, уже не предмет конституционного регулирования – как минимум, не предмет основ конституционного строя. А вот вопрос о праве граждан жить на своей земле (на тех благоприятных для жизни человека территориях, от которых должны быть, безо всякого лицемерия, отделены малонаселенные зоны, допускающие, в силу необходимости, промышленное освоение с возможными, к сожалению, и неблагоприятными экологическими последствиями) и защищать ее, повторю, в том числе, с оружием в руках – это вопрос, с моей точки зрения, один из фундаментальных и нуждающихся в закреплении именно на уровне самых базисных основ конституционного строя.

Хотя, можно этого и не делать. Но тогда напомню: когда шесть лет назад ввели «упрощенный порядок» изъятия земли у собственников в Имретинской долине (в связи с подготовкой к Олимпийским играм 2014 – якобы, общегосударственная необходимость), я как раз писал в своих статьях о принципиальной недопустимости и опасности подобного прецедента, который затем неминуемо будет постепенно распространяться на всю страну. Это речь шла именно о прямом и непосредственном изъятии у людей их земли даже в самом прямом (зауженном) понимании. Тогда солидарности не проявили, опасности для себя не усмотрели и никакого отпора властям, в том числе голосованием на выборах 2007-2008-х годов (а затем и на следующих) не дали. Но если бандиты не получают отпора, то что они делают затем? Правильно – распоясываются. В результате «упрощенный порядок» изъятия земель у собственников естественно и логично распространяется сейчас на «осчастливленных» этим жителей «новой Москвы». И это еще ничего – задуман масштаб несопоставимо больший. А именно, напомню: в проектах о создании «госкорпорации по управлению Восточной Сибирью и Дальним Востоком» предусматривался – Вы уже можете догадаться – разумеется, тот же «упрощенный порядок изъятия земли» у собственников. Под предлогом «общегосударственной необходимости», разумеется.

Есть основания полагать, что и история с никелем в густонаселенном районе на экологически чистом Хопре станет таким же пробным камнем, как «упрощенное» изъятие земель в Имретинской долине. С той только разницей, что, применительно к уничтожению уникальной части южно-российского цветущего сада (и плюс житницы), власти, которая, судя по ее реакции, недвусмысленно стоит на стороне бандитов, даже не нужно принимать какие-либо специальные законы «в виде исключения» - нет, уничтожать нашу землю можно не в «виде исключения», а как основное и естественное правило.

Да, можно относиться к Конституции как к «священной корове» (хотя к Конституции этой, два десятилетия назад протащенной на крови и, по сути, мошенническим образом, так относиться оснований, мягко говоря, недостаточно), и тогда даже такого уровня проблемы можно пытаться решать на уровне конституционных трактовок и текущего законодательства. Но если это не «священная корова» и ее можно, буквально, трепать по мелочам, например, ради увеличения срока президентских полномочий, а также теперь еще и для конъюнктурного (наиболее реальная и правдоподобная версия) объединения двух высших судов, то описанная мною проблема и предлагаемый путь ее решения на конституционном уровне (еще не точные формулировки, но направление, суть того, что нуждается в фиксации на самом высшем возможном уровне), согласитесь, для нас всех, для будущего наших детей и внуков, несопоставимо важнее и актуальнее.

И тема вторая, казалось бы, куда менее приземленная – история с сотрудником американских спецслужб Эдвардом Сноуденом, разгласившим информацию о противозаконных действиях американских спецслужб в отношении тайны переписки, переговоров и т.п. Причем о действиях чрезвычайно масштабных, затрагивающих не только интересы и права граждан США, но и, без преувеличения, все человечество. Но какое отношение, спросите Вы меня, имеет эта история к нашей Конституции? С моей точки зрения, самое прямое, особенно если соотнести эту историю с историей «гражданина России» Жерара Депардье, а также с планируемой амнистией предпринимателям.

Итак, вопрос ребром: является ли Россия государством безыдейным, бессмысленным и аморальным, или же государством, для которого моральные ценности ставятся обществом, формирующим власть (так или иначе, пусть и пока преимущественно пассивно), во главу угла?
Если первое, то вполне логично срочную амнистию инициировать и объявлять не по критерию тяжести жизненного положения и степени вынужденности совершения правонарушения (например, детей нечем было кормить), но по критерию, без преувеличения, профессионализма в преступном промысле: мошенников профессиональных (мошенников-предпринимателей) отпустим, случайных же – оставим сидеть. Так же в этом случае вполне обосновано активное желание видеть Жерара Депардье гражданином такой страны, а Эдварду Сноудену, напротив, пожелать побыстрее «выбрать конечную точку своего маршрута»…
А если бы у нас было иное государство – второй вариант?

Эдвард Сноуден не богач, решивший уклониться от «слишком высоких налогов». И, тем более, не мошенник. Более того, он, даже и для своей страны – вовсе не предатель. Насколько известно, он не передал информацию какому-либо иному государству в его интересах вопреки интересам США. И не продал ее кому-либо, например, богатому изданию или какой-либо международной мафии. Эдвард Сноуден, судя по имеющейся информации, восстал против беззакония, рискуя собственной свободой и жизнью, выступил против того, что, в его понимании, прежде всего и угрожает американским ценностям (официально декларируемым), правам и свободам граждан, можно сказать, выступил в защиту американской Конституции. Конечно, защищать ли кому-либо американскую Конституцию или нет, а также каким способом это делать – совсем не наше дело. Но, тем не менее, нельзя не заметить, что, судя по имеющейся информации, это человек глубоко моральный. Его конфликт с американским государством (в отличие от конфликта Жерара Депардье с государством французским) – вовсе не в нежелании платить высокие налоги. Его конфликт носит не меркантильный, а высоко моральный характер.

Более того, Сноуден, рискуя жизнью, защищает и наших граждан – от Майкрософта, Гугла, Скайпа, Фэйсбука, склонившихся перед американскими спецслужбами и передающих им сугубо личную и конфиденциальную информацию, которую наши граждане ранее (может быть, по наивности) полагали сокрытой от посторонних глаз. Разве мы не должны быть ему за это благодарны?

Наконец, Сноуден выступил в защиту и того, что называется в нашей Конституции «общепринятыми нормами и принципами международного права» (теми самыми, которые, в соответствии со статьей 15 п.4, входят в нашу правовую систему). И вот здесь вопрос: а должен ли кто-то в этом мире, обязан ли кто-то защищать тех, кто отстаивает эти самые «общепринятые нормы и принципы»?

Специально обращаю внимание: эту уже вопрос вовсе не гуманизма (на уровне «ну, если ему грозит смертная казнь…»), а просто долга. Так чей же это долг?
Мой ответ таков: либо мы «общепринятые нормы и принципы» не вписываем в свою Конституцию как «составную часть», либо должны защищать таких людей как, уж извините, защищающих… нашу Конституцию.

Более того, в нашей Конституции про это ни слова, но мы должны помнить и об особом статусе России как постоянного члена Совета безопасности ООН, и, соответственно, об особой ответственности такого государства. И если речь идет о столкновении высокой морали с грубой силой, самой мощной на нынешней Земле, то кто должен и просто обязан не ожидать формального обращения (такие обращения, как известно, появляются, как правило, после предварительных неформальных консультаций), а сам в инициативном порядке защитить? Мне бы хотелось, чтобы такой моральной силой в мире было наше государство - Россия.

Правда, для этого надо быть еще и сильными и подлинно независимыми. Так давайте! Не Улюкаева на «экономическое развитие», а кого-то из другого теста, с иной предысторией и с иными жизненными ориентирами. И не Юдаеву (по образовательной траектории – сестру-близняшку Дворковича) – на место Улюкаева в зампреды Центробанка, а, опять же, кого-то иного, с иной жизненной и экономической философией, кто будет выстраивать совершенно иную финансово-экономическую линию… Наконец, не РАН силами нынешнего правительства «реформировать» (вроде, превращать в «клуб ученых», а, по существу, уничтожать), а, скорее, напротив – гнать это правительство и, с помощью той же РАН, скорее формировать иное правительство - уж точно не худшее (профессионально) и куда более ориентированное на национальное развитие…

И в заключение вернемся к двум основным темам статьи – «стояние на Хопре» и судьба Эдварда Сноудена. Казалось бы, темы – бесконечно далекие. Но я объединил их сознательно: здесь оказываются теснейшим образом связаны традиционализм и модерн, во всяком случае, лучшее, что есть и в том, и в другом. Не защитить нам свой дом и свою землю, если не поднимемся и до более высокого – базисных правил жизни (включая закрепление их в Конституции), до морали общества, целей и смыслов жизни, не объединимся с близкими нам, а, в данном случае, просто не защитим тех, кто не зная нас, тем не менее, отстаивает наши права и нашу свободу. И наоборот: защитить свободу, гражданские права и все то, что ассоциируется с современным обществом мы сможем тогда и только тогда, когда окажемся способны надежно защитить самое элементарное и вечное – свой дом и свою землю.

Фото: Леся Полякова/ РИА Новости

Источник