Михаил Хазин. Бойня в Норвегии

Бойня в Норвегии произвела на всех такое сильное впечатление, что большинство не заметило большого количества странностей и натяжек, сопровождающих официальную версию событий. Часть из них можно найти в интернете, некоторые даже обсуждаются, однако не вызывает сомнений, что уже в начале наступившей недели будет окончательно сформирована «единственно правильная» версия, в которой все несуразности и несоответствия будут замазаны и заштукатурены и которая забьет все остальное. При этом максимально будут использоваться все приемы, связанные с апелляцией к памяти погибших – поскольку пусть народ лучше скорбит, чем задает неудобные вопросы.



А вот лично для меня (и не только для меня, кстати, как показали воскресные телефонные разговоры) вся эта история очень напомнила другую историю – 11 сентября 2001 года. Тогда я твердо был уверен, что что-то наверняка произойдет (о чем и написал в интернете накануне: http://worldcrisis.ru/crisis/86502?PARENT_RUBR=wc_archiv), и думаю, что имеет смысл повторить ту логику, которую я тогда имел в виду и которая, конечно, в коротком сообщении, не могла быть изложена в полном объеме.

Смысл моих тогдашних рассуждений был примерно такой: экономические данные за лето 2001 года показывали серьезное ухудшение ситуации. Очередная их порция должна была выйти во второй половине сентября, но уже было понятно, что просто так их показывать нельзя, поскольку они неминуемо должны были бы вызвать обвал на фондовых площадках. Напомним, что тогда взгляды на экономику были сильно оптимистичнее нынешних и даже весна 2000 года, с обвалом доткомов не сильно этот оптимизм подорвала. Ну, рецессия и рецессия, подумаешь!

Так вот, в этот момент перед администрацией Буша-мл было, условно говоря, два пути действия. Первый – признание неизбежности кризиса и начало работы по его выруливанию. Второе – любой ценой его оттянуть (ну, а идеале, неосуществимом, как понимаем и понимали мы, но не администрация Буша, вообще ликвидировать угрозу его возникновения). Такие решения принимаются в рамках серьезных элитных обсуждений, чтобы не сказать «разборок» и главная проблема была вот в чем. Последние 20 (тогда) лет перед кризисом основную роль играла финансовая элита, но если она допускала кризис – то ей пришлось бы сильно потесниться на Олимпе, чего ей, естественно, не хотелось. Все остальные тоже не жаждали кризиса – поскольку где гарантии, что выиграют именно они? Так что в этом месте консенсус был достигнут.

Проблема была в другом: по прежним «правилам игры» удержать ситуацию было невозможно, необходимо было жестко централизовать управление экономикой и государством. А резкое изменение правил требует серьезного повода – о котором, собственно, я и писал. Ну, а о тех изменениях, которые ввела администрация Буша, можно даже не писать, все и так про это знают.

А вот теперь вернемся к Норвегии, точнее, к современному либеральному обществу. Главный вектор, который определяет направление его развития – это упор на «средний» класс, которому упорно объясняют, что разные традиционные ценности гроша ломаного не стоят, если компенсируются ростом доходов. Зачем это делается – понятно, это способ сохранения власти нынешней элитой, которая объясняет народу, что самая главная и, в общем, единственная ценность на свете, это – деньги. А деньги от нее, от любимой.

Именно отсюда идет разрушение семьи (которая, в случае если она сильна, всегда «забивает» государство, это хорошо было видно на примере СССР) через ювенальные технологии и постоянную пропаганду гомосексуализма, разрушение религии и церкви, уничтожение образования, национальной культуры (именно культуры, а не ее имитации для поддержания туризма) и развитие так называемого «мультикультуризма».

Разумеется, людям это все не нравится, однако постоянный рост уровня жизни и усиление контроля спецслужб за счет развития информационных технологий позволяли держать ситуацию под контролем. И вот здесь, совершенно некстати, случилось страшное – начало «острой» стадии кризиса вызвало падение уровня жизни «среднего» класса. Разумеется, это только начало процесса, но уже то, что произошло, показало современной «Западной» элите – ее положение под угрозой.

Поскольку, в результате начала кризиса, все наработанные технологии управления обществом стали давать сбои. Одно дело контролировать небольшой процент недовольных (хотя даже и тут случались ошибки), другое – массовые недовольства. И здесь, естественно, элиты сплотились в рамках консенсуса, что допускать неконтролируемое развитие событий невозможно, поскольку можно и власть потерять. А значит, нужно любой ценой сделать так, чтобы «средний» класс, который пока еще существует, сплотился вокруг элиты, точнее, государства (которое эта элита пока контролирует), поскольку испугался чего-то больше, чем потери денег. Понятное дело, что такое возможно только за счет страха. Даже, точнее, ужаса.

И по этой причине я ждал чего-то такого, что вызовет у народа ужас. Причем, что следует из вышесказанного, этот ужас должен был исходить именно от традиционного общества, поскольку «средний» класс нужно толкать в объятия либерального государства и либеральных элит, а не традиционных ценностей. Поэтому СМИ, контролируемые элитой, не говорят о групповых изнасилованиях школьниц в Норвегии выходцами из южных стран – хотя они случается все чаще. Поэтому СМИ не говорят о росте наркомании и падении рождаемости – перед ними поставлены другие задачи. А вот массовое убийство, совершенное человеком, который, якобы (правды мы все равно уже сегодня не узнаем), поддерживает традиционные ценности – это то, что сегодня нужно элите и власти.

Я думаю, что дальше обсуждать причины, по которым я ожидал что-то подобное, случившемуся в Норвегии, уже смысла не имеет. Но одну вещь сказать все-таки нужно. Дело в том, что цель современной «Западной» элиты все равно не будет достигнута – поскольку падение экономики будет слишком сильным. Впрочем, элита в это пока не верит. Но вот то, что она сделать сумеет – это устроить массовый межнациональный конфликт, который резко усилит традиционные ценности в обществе. К сожалению, это произойдет через очень сильное обострение ситуации, сравнимое с нашей Гражданской войной. И основной вопрос, который сегодня стоит задать – сможет ли общество в европейских странах понять, кто был реальным заказчиком этого кровопролития или уже нет. В конце концов, образование и культура уничтожается не просто так, а с глубоким смыслом.

Если поймет – то с «либерализацией» общества будет, наконец, покончено, во всяком случае, на долгие времена. Если нет – скорее всего, современной Европе придет конец.