"ОРГОРУЖИЕ": Нож одиннадцатый

Михаил Дмитриев

НАУКА ПОБЕЖДАТЬ НАУКУ

Нож одиннадцатый: как истребляют знания

     «Россия — побежденная держава. Она проиграла титаническую борьбу. И говорить "это была не Россия, а Советский Союз" — значит бежать от реальности».

     Зб.Бжезинский

     Внутри СССР — в колбах под названием "диссидентские кухни" — уже давно булькала уничижительность. Культуро-уничижительность, науко-уничижительность… И — всеуничижительность как способ отношения к советскому. Из нее и создавались спецмифы.

     Фундаментальная советская наука? Дерьмо! Нобелевских премий нет… "Индекс цитирования" советских ученых в мировой специальной прессе несравнимо меньше, чем ученых из США.

     Прикладная наука? Вдвойне дерьмо! Создаваемые ею технологии в основном неконкурентоспособны на мировых рынках и даже внутри страны.

     Спецмиф или горькая правда? А почему — или одно, или другое? Любой спецмиф — это управление мышлением. А мышление, что делает? Правильно! Осваивает реальность! Советская реальность, как и любая другая, была небезупречной. Все было… И "варились в собственном соку", в отрыве от мирового научного процесса… И "топтались на месте" (особенно там, где не было выхода на оборонку)… И… и… и… Мышление, осваивая эту реальность, не может не констатировать негатив. А задача "оргоружейника" — заставить это мышление перейти от констатации к спецмифу.

     Одна из таких спецтехнологий — инверсия. Официоз кричит, что наша наука впереди Запада? Ответ — отрицающий достижения спецмиф: "Все украли! Ракеты у немцев, атомную бомбу у американцев…" Главное — придать негативу всеобъемлющий характер и изъять из оборота очевидные позитивы, назвав их агиткой КПСС. Вернер фон Браун "стоял на цыпочках" перед Циолковским? Агитка КПСС! И неважно, что на самом деле стоял…

     Но тотальный негативизм, сформированный спецмифом, — лишь отправная точка. Дальше надо "спасать науку", загнанную в столь страшное положение. Как спасать? Можно — действительно что-то улучшая. А можно — добивая последнее. Опять же — управляя мышлением.

     В рамках этого управления был создан еще один спецмиф — что нашу науку погубила "оборонка". А раз советская наука "в загоне" потому, что почти все отпускаемые на нее деньги тратятся в сфере ВПК, — то надо отсечь науку от ВПК!

     Уже в 1985 году директор ИМЭМО А.Н.Яковлев подписал документ о расформировании Отдела технико-экономических исследований (ОТЭИ). Мол, отдел предоставляет руководству страны алармистские заключения по новейшим тенденциям развития военной техники за рубежом и тем самым подстегивает гонку вооружений. Да и вообще — выстраивает опасный канал, связующий науку с заразой под названием "оборонка". Отсечь канал!

     А через два года в "либеральной" советской прессе "валом" пошли статьи, требовавшие "реформирования" (фактически — расформирования — Академии наук). Генеральными "оргоружейными" аргументами при этом стали тезисы "о ненужности стране такой фундаментальной науки" — и "о необходимости создания новой "элитной" российской Академии в противовес нереформируемой АН СССР".

     К тому времени, когда "шокотерапевты" из правительства Гайдара стали бомбить науку "по площадям", запуская свои "реформы", по ней уже нанесли мастерские точечные удары. В их числе — ликвидация важнейших государственных инструментов организации и финансирования научных исследований (Госкомитета по науке и технике, "научных" отделов отраслевых министерств).

     А дальше — сама шокотерапия. Катастрофическое сокращение финансирования исследований… Окончательный развал их организации… И коллапс "самовыживания" науки.

     Большая часть потерявших работу и перспективы ученых — просто ушла и из прикладной, и из фундаментальной науки. В собственный бизнес, в "челноки", даже грузчики… И потеряла чутье, ощущение профессионального "мейнстрима", навыки. То есть в науку никогда не вернется.

     А нищенствующим ученым и научным коллективам с высоким авторитетом и потенциалом, отказавшимся от такой "переквалификации", — были предложены два варианта "приличного будущего".

     Первый — эмиграция и возможность продолжения работы в лучших мировых научных центрах.

     Второй — грантовая (позже — контрактная) поддержка исследований, проводимых в России, различными научными и "благотворительными" западными фондами. И здесь вне конкуренции оказался Фонд Сороса.

     Уже в 1993 году доклад Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) констатировал, что Запад фактически нанимает и финансирует высококвалифицированных российских ученых (в том числе из оборонных, институтов) на срок до нескольких лет, и подчеркнул, что это финансирование "является исключительно важным рычагом влияния на российскую исследовательскую систему".

     Почему? Да потому, что уже в заявке на грант российские ученые должны были раскрывать основные идеи своей будущей работы. То есть еще до получения гранта сообщать будущему "нанимателю" немалую долю своего нового знания.

     Наниматель — не будь дурак — отказывал заявителю не только потому, что ему была неинтересна заявка. А потому, что уже на этой стадии заявитель "раскололся", а наниматель снял "пенки". И только если заявитель "раскололся" не окончательно — ему давали деньги. Но на определенных условиях. Главное — полная собственность грантодателя на интеллектуальный продукт. В результате, по оценкам экспертов Сибирского отделения РАН, уже к концу ХХ века из России — за бесценок — было вывезено более 30 тысяч крупных (в том числе пионерных) научных разработок.

     Особая тема — отношение зарубежных грантодателей к "оборонной науке". Поскольку самих ученых такого профиля вывозить за рубеж из-за ограничений секретности было нельзя, их тоже "подкармливали" грантами. Но как? Финансируя не создание новых ядерных или иных боеприпасов или подводных лодок, а их "безопасную утилизацию". Не разработку новых типов ядерных реакторов, а их остановку и захоронение. Позже, когда контроль секретности был ослаблен, началось и зарубежное финансирование военных ученых — разработчиков "технологий двойного назначения". На тех же условиях полного изъятия из нашей страны получаемой "интеллектуальной собственности".

     Итак, уехавшие за рубеж ученые заполнили исследовательские центры и университеты США, Канады, Германии, Великобритании. По оценкам РАН, за 15 лет наших "реформ" из страны выехало около 200 тысяч ученых, в том числе 130 тысяч кандидатов и около 20 тысяч докторов наук.

     По сути — катастрофа. Но ведь можно создать победный спецмиф! Мол, эмиграция предоставила российским ученым возможность сохранить научные школы, воспитать новых учеников из многих стран мира, а также обеспечить новый уровень признания российской науки за рубежом! И создать за рубежом влиятельную "российскую научную диаспору", которая якобы будет обогащать новыми идеями и знаниями российскую науку. Тут, конечно же, удобны аналогии — прежде всего с научными диаспорами из Китая и Индии.

     Действительно, "научные диаспоры" для этих стран стали "мостиком в мировую науку". Но Китай и Индия их рассматривают в качестве потенциальных "возвращенцев", для которых даже введено в оборот, в отличие от "утечки мозгов", понятие "циркуляция мозгов". Правительства Китая и Индии финансируют спецпрограммы по возвращению своих "мозгов" с Запада. Так, за последние годы из США в Китай по такой программе вернулось больше тысячи крупных ученых, которым государство обязалось платить ту же зарплату, что они имели за рубежом, и финансировать создание современных лабораторий.

     Российские ученые-эмигранты возвращаться на Родину не торопятся. И дело не только в том, что обещанное правительством повышение им зарплаты до 30 тысяч рублей в месяц — в десятки раз меньше того, что выходцы из России получают на Западе. Дело в возможностях научного творчества, которые зависят от нового экспериментального оборудования, от участия в дискуссиях, от доступа к мировой научной периодике. А с этим в России (в отличие от Китая и Индии) с каждым годом все хуже.

     Но спецмиф на то и спецмиф, чтобы не осваивать реальность, а уходить от нее. То, что в спецмиф не вошло, — должно быть выведено за рамки внимания. Например, то, что в нынешней России (в отличие от Запада) научные результаты даже прикладного характера — почти не востребуются. Никем. Ни государством, ни корпорациями бизнеса. А работать без шанса увидеть результаты своих трудов в реальном деле — желающих мало.

     А что же происходит с теми, кто остался в России?

     От "еще не добитых" российских ученых требуют (все тот же генеральный "оргоружейный" спецмиф!) "коммерческой отдачи"... То есть превращения фундаментальной науки (которая только и добывает новое крупное знание, становящееся затем основной новых технологий) — в придаток прикладной.

     А дальше — "тяни-толкай". Не возникает теоретическая база для разработки новых технологий — неоткуда взяться новым технологиям. Катастрофически мало новых отечественных технологий — национальное хозяйство начинает их ввозить с Запада и сокращает финансирование собственно российского технологического развития. А российские ученые вынуждены переквалифицироваться (то есть дисквалифицироваться) на разработки и производство "низкотехнологичных" товаров. Такая вот дорожка от спецмифа до научной (и технологической) ликвидации.

     Кого-то коммерциализация просто раздавливает, а кого-то… Российская академия наук (РАН) сумела формально сохранить почти все свои институты. Но, потеряв огромную часть своего кадрового состава и не имея нормального государственного финансирования, многие институты РАН постепенно превращаются из научных коллективов, создающих новое знание, в "юридические лица" и "имущественные комплексы", выживающие за счет сдачи в аренду бизнесу офисных площадей и складских помещений.

     При этом наиболее острая проблема Академии — старение кадров и нарастающий разрыв между пожилыми учеными и их молодой сменой. Средний возраст докторов наук в РАН — 61 год. Талантливые выпускники лучших ВУЗов стремятся уйти в богатые бизнес-корпорации или уехать за рубеж.

     В результате стремительно деградируют или просто исчезают важнейшие научные школы, которые много лет были "костяком" научного (промышленного, оборонного, космического и т.д.) потенциала страны. И специалисты все чаще горько констатируют, что через 5-10 лет обеспечить преемственность российских фундаментальных и прикладных исследований будет невозможно.

     "Оргоружейник" чаще всего управляет не людьми, а тенденциями. Он не раздает местным фигурантам директив по уничтожению науки. Он мягко способствует победе стяжательства. Нужна реформа РАН? Впервые за 300 лет существования Академии лишим ее автономии. Сталин не лишал, а мы — лишим! Зачем? Чтобы бюрократия (а не научная каста) распорядилась имуществом РАН (прежде всего дорожающей землей и зданиями). А чтобы академики не "бунтовали", им предлагается существенно поднять зарплаты, но заодно сократить процентов на 20 штатную численность сотрудников институтов РАН…

     Кто будет "пилить" имущество — неважно. Привилегированные академические субгруппы… Бюрократия… "Оргоружейнику" важно замкнуть процесс на это всеобъемлющее "пилить". И тогда необходимый результат гарантирован: "утечка мозгов", неуклонное старение и невозможность восполнения научных кадров, исчезновение ведущих научных школ, тематическая деградация исследований… Доколе?

Читать также:

 "ОРГОРУЖИЕ" - Технологии вторжения
 "ОРГОРУЖИЕ" - Нож первый: как умертвляют инстинкт самосохранения
"ОРГОРУЖИЕ" - Нож второй: как раскалывают национальную элиту
"ОРГОРУЖИЕ" - Нож третий: как порождают «хаос смыслов»
"ОРГОРУЖИЕ" - Нож четвертый: как подавляют сознание
"ОРГОРУЖИЕ" - Нож пятый: как подменяют идеалы
"ОРГОРУЖИЕ" - Нож шестой: как насаждают невежество
"ОРГОРУЖИЕ" - Нож седьмой: как «разрубают» историю
"ОРГОРУЖИЕ" - Нож восьмой: как оскверняют Победу
"ОРГОРУЖИЕ" - Нож девятый: как расчленяют Россию
"ОРГОРУЖИЕ" - Нож десятый: как управляют компроматом
"ОРГОРУЖИЕ" - Нож двенадцатый: как усыпляют «оборонное сознание»
"ОРГОРУЖИЕ" - Нож тринадцатый: как истребляют ВПК
"ОРГОРУЖИЕ" - Нож четырнадцатый: как останавливают развитие

Источник